***

Черный лимузин с тонированными окнами подъехал к обочине, недалеко от входа на зону проведения концерта. Сквозь темное стекло, чудом можно было увидеть большую бледновато-пепельную морду, которая, прищурив глаз, всматривалась в окружающую обстановку, после чего она исчезла в глубинах лимузина.

— Ты всё-таки не пойдешь? — спросила Беатриса, проверяя тесно намотанные бинты на ногах и поправляя длинную, черную кожаную перчатку.

— Нет, я останусь здесь. Уж прости, — сдержанно ответил Карстен.

— Хорошо, — опустив взгляд, ответила его жена, надевая широкополую шляпу с красным пером на ней.

— Не слишком ярко вырядилась? Ты ведь не выступаешь, — с ухмылкой спросил у неё раптор.

— Всё будет хорошо со мной. Не волнуйся, а если что, то мой крик ты услышишь, как тогда…

— Ладно, наслаждайся, а я буду тебя здесь ждать.

Бестриса надела сумочку, неуклюже вскочила на Карстена и поцеловала его, после чего он на мгновение открыл ей дверцы. Через мгновение она уже оказалась на улице и, только оказавшись там, она жадно побежала ко входу, уже держа в руке билет, чтобы показать его билетёру. Только она исчезла из виду Карстена, он отодвинулся от стекла, прижался к спинке и начал ждать начала шоу, немного приоткрыв окошко в дверце машины, чтобы услышать хоть что-то из грядущего песнопения.

***

Уже начинало вечереть. Только небо покрылось розово-красным слоем краски, сцена осветилась небольшими прожекторами. Весь бубнеж и разговоры в мгновение прекратились, а взгляд всех приковался к сцене. И вот, на всеобщий взгляд, на саму сцену вышла та, из-за которой многие и пришли сюда. Вальяжно, заманчиво двигая бедрами, держа в руке микрофон и махая всем рукой под свист и аплодисменты многих зрителей пришла мадемуазель Муза. Сероватая велоцирапторша которая выше своих «соплеменниц» почти на голову и превосходящая их физически. На голове виднелась настоящая корона из восьми больших перьев, по середине которых шла длинная белая полоса, словно по ним прошлись белой краской очень толстой кистью. Именно такая, дарованная от рождения корона, и была её первым основным атрибутом. На каждом плече у неё было ещё по несколько таких же перьев, и конечно же на руках. Остановившись и встав на краю сцену, она включила микрофон и легонько выкашлялась в кулак, после чего зазвучал её второй атрибут, благодаря которому она начала быстро возносится вверх.

— Приветствую тебя молодой Нювэль! — зазвучал её энергичный и живой, словно журчание родника, голос. — Я очень рада приехать в такое спокойное и тихое место и немножечко пошуметь, — мило подмигнув, закончила она говорить под свист и радостные крики толпы. Мгновенно, она изменилась в лице явно упростив улыбку. — Совсем недавно я рассталась со своим парнем, и на такой грустной ноте, я бы хотела пожелать всем молодым парам, что находятся здесь, лишь одного. Оставайтесь собой, ничего не скрывая от своей любви. И павшей, но в то же время восходящей эмоции я хочу посвятить свою новую песню, которая ещё не звучала ни в одном месте до этого.

Она замолчала, а вместе с ней и все, кто были здесь. Прожекторы сфокусировались на ней, она приподняла голову и уже была готова петь.

***

— Так, зачем меня призвали? — поправляя форму, спросил у полицейского Уилл.

— К нам прибыл один троодон, который попросил оставаться анонимным, ибо у него есть что-то очень важное.

— А почему я?

— Сказать примерно, или процитировать босса?

— Давай, как босс.

— «Он хотел дела? Вот, если это так важно, то пусть этим займется. Всё будет в его руках, хоть оправдает звание офицера на серьезном деле. Если оно того стоит, как я повторился», — процитировал орнитомим, сильно скорчив голос и саму мимику, из-за чего на морде Уилла просочилась улыбка. — Ну и в конце ещё что-то упомянул про то, что вы его взбесили своим любопытством связанным с поиском бумаг. Это должно вас занять. А ещё он там, в допросной.

Дейноних молча кивнул и зашел в само помещение. Никакого интерьера, полная пустота. Лишь два стульчика и стол посередине. За этим самым столом, сидел троодон с повязкой на глазу, который ехидной, немного грубой улыбкой встретил офицера. Тот сел напротив одноглазого и не успел начать расспрос, как его опередили.

—Гутен таг, официэр, — молниеносно и неразборчиво заговорил троодон, приведя в ступор Уилла, который расширил глаза от удивления. — Доброго дня офицер Вильямс. — Поздоровался незваный гость уже нормальным языком.

— Это что сейчас было? — всё также недоуменно спросил Уилл.

— А, это особенность моего рода, если можно так выразиться. Мы ангекоммен с центральной Европы. У единиц там остался такой акцент. Но есть те, кто считают это особенностью.

— А ты?

— А для меня это просто паразит, от которого я не могу лусвердн. Не приятно так слушать, да? Иногда прорывается на уровне инстинктов.

— Ладно, я уверен, ты пришел сюда, чтобы не истории рассказывать.

— О-хо-хо официэр, одной ещё найдется место. Но перед этим я хочу задаться вопросом. Готовы ли вы дать мне полную защиту, не взирая ни на что. Так как дело очень щепетильное, то я хочу, как главный приз за помощь вам, сохранить свою жизнь.

— Это прям настолько важно? Удиви, — без энтузиазма спросил Уилл.

— Видите это? — спросил троодон, молча постукивая по черной повязке, которая закрывала его глаз, на что дейноних молча кивнул. — Этак лет пять назад, я работал с одним очень нехорошим гуаньлунем и его сынком. У них немаленькая сеть по продаже наркотиков, и так как на своей родине, похоже, им места уже не было, они приехали сюда. Ну, а так как я перешел им как-то дорогу, мне пришлось попрощаться со своим глазом. Сынок оказался изысканным садистом и заядлым курильщиком, — рассказал он уже более медленным и вдумчивым голосом, иногда делая паузы, чтобы не вставлять непонятные слова.

— Интересно…

— Я знаю, официэр. И так как у меня есть парочка связей…

— Ты был более тесно с ними связан, по тебе видно.

— Закон по защите свидетелей работает?

— Да, — недовольно, стиснув зубы ответил Уилл.

— Гут, я работал с ними некоторое время и смог набрать немного деньжат и связей, которые и помогли в итоге мне узнать о грядущей сделке, которая произойдет в нашем лесу.

— Когда?!

— Завтра в полдень. На заброшенной лесопилке.

— Мы разберем всё подробнее, и ты нам поможешь в этом, высказав всё максимально подробно, и после ты будешь свободен.

— Найн-найн-найн, официэр. Это ещё не всё. Перед тем, как вы будете брать их штурмом, я бы хотел немного облегчить вам работу.

— И каким же способом?

— Понимаете, я конструктор и собираю различное стрелковое оборудование.

— Ты же понимаешь, что за это тебе уже светит срок?

— Официэр, ну, я понимаю. Но так как вы благоразумны, то пойдете на маленькую сделку. Я дал вам наводку на тех, кто торгует наркотиками, и после того, как я испытаю свою цацку, то соберу для вас пистолеты для стрельбы транквилизаторами.

— Ладно, — нехотя ответил Уилл. — Но лишь при одном условии: никого не убей.

— Хорошо, то, что не убью не гарантирую, но сломлю и напугаю точно. Арест пройдет быстро и внезапно.

— Это мерзко — заключать сговор с одним, чтобы разобраться с такими же.

— Ох, ну почему вы так говорите. Я, в итоге, помогаю вам, закону. Решился снабдить закон. Я могу даже выдать вам пример моей работы прямо сейчас, как предоплата.

— Давай, показывай.

Ханс потянулся в большую сумку, которая была возле его ног. Сначала он достал оттуда сам автомат, а после и боковой магазин. Вставив его в сам корпус, он положил орудие на стол, после чего ещё доложил пару магазинов с уже заряженными транквилизаторами под неодобрительный взгляд офицера.