***

Машина остановилась возле дома Калверов. Все втроем вышли и направились к дому. Туман уже рассеялся, солнце грело всем головы, а лужи испарялись под жаром солнечных лучей. И несмотря на то, что был дождь, Генри, посвистывая, бродил по своему газону и подливал с лейки свои ягодные кусты. Заметив, что кто-то неизвестный, подвез его знакомых, он на радостях бросил лейку и побежал к ограде, чтобы поздороваться со своими дорогими соседями. И только он готовился порадовать их своим голосом, он ужаснулся от вида Вэлианта. Весь в синяках, ссадинах и бинтах, на которых виднелись следы крови, его голова была опущена вниз, и он абсолютно никак не отреагировал на Генри.

— Боже… что случилось?

В ответ Уилльям лишь покачал головой, и вместе со Стейси они дальше повели Вэлианта к своему дому. Генри попятился назад и побежал в свой дом, скорее делиться с Герой тем, что он видел. Когда вся троица подошла к дому, Уилл удивился тому, что вход в его дом украшала совершенно новая дверь. Постучав в неё, она почти что сразу открылась, и в проеме показалась Элиза. Только увидев Вэлианта и Стейси, она упала на колени и обняла сразу двоих.

— Вы целы! Вы целы… спасибо всем, кого только можно поблагодарить, мои сладкие… — Элиза разрыдалась от радости, и, почувствовав мамино тепло, Вэлиант хоть немного улыбнулся.

Все незамедлительно прошли в дом, и Стейси и Вэлиант вместились на диване, сразу упершись друг на друга, пока Элиза отвела Уилла на кухню, срочно начав готовить что-то съестное, начала говорить со своим мужем в ускоренном тоне, несвойственном ей:

— Как они там? Расскажи, что произошло.

— Это конец, дорогая. Мы справились со всем, как я и обещал.

На этих словах она оторвалась от не начавшейся готовки и бросилась в объятья мужу.

— Джонатана арестовали и вывезли. А Карстен и Вэлиант справились с убийцей…

— Сыночек наш… как же его… хорошо, что он цел.

— Врач сказал, что у него может быть посттравматический синдром и ложное чувство вины, если Карстена не спасут…

— А что с ним?

— На грани смерти. Никто не уверен, что он выживет.

— Уилл… Не говори такого… Справился Вэлиант, выдержит и он… просто… давай будем радоваться тому, что он вместе со Стейси цел… И что все поправятся…

Тем временем Вэлиант сидел вместе со Стейси, которая уперлась об него. Когда прошло немного времени, она подобралась к нему так близко, как только можно, и заговорила:

— Я вернулась в тот момент, когда ты бросился ему на спину и повалил в обрыв… Ты… ты сработал, как настоящий герой. Вы спасли меня… и… я не знаю, как тебя благодарить, любимый.

— Ты правда видела, как это было со стороны? — улыбнувшись, сказал Вэлиант, укутавшись в теплый плед, который дали ему врачи. — Наверное, это было глупо.

— Даже не думай о таком, Карстен бы тобой гордился, отец будет гордиться, когда мы ему расскажем, и… я горжусь тобой. Ты отомстил ему за те насмешки над нами… Ты показал, что…

Она не успела договорить, как Вэлиант поднялся и вышел немного вперед. В этот момент из кухни выглядывали Уилльям и Элиза, который слышали, что они о чем-то говорят. Вэлиант встал перед недоумевающей Стейси, сел на одно колено и, смотря ей в глаза и пытаясь скрыть волнение за улыбкой, заговорил:

— Стейси, ты выйдешь за меня?

Стейси упала с дивана прямо на колени, схватившись за руки Вэлианта, искренне улыбаясь.

— Да, я согласна.

Элиза от увиденного схватилась рукой за голову и с улыбкой впала в обморок. Уилл поймал её и был невероятно рад, улыбаясь во весь рот. Вэлиант кинул на него взгляд, спокойно улыбаясь, и Уилл, кивая в ответ, скрылся с Элизой на кухне, пытаясь там привести её в чувства.

Вэлиант поднялся одновременно вместе со Стейси, и оба сплелись в искреннем поцелуе, обвиваясь хвостами. Закончив, они прижались друг к другу краем мордочки, и Стейси, посмотрев на своего усталого суженого, спокойно и тихо заговорила:

— Мы должны отдохнуть… и особенно ты, мой герой.

Поцеловавшись ещё раз, они крепко обняли друг друга и отправились в его комнату, на заслуженный после всего пережитого в эту ночь отдых.

***

***

***

Ночь, сопровождающаяся сильнейшим ливнем. По трассе ехала полицейская колонна, и в последней машине, которая отставала ото всех, сидел закованный в наручники Джонатан. Он сидел на заднем сидении и с яростью смотрел, как полицейский, сидевший рядом с водителем, кушал пончик, пытаясь с набитым ртом сказать что-то несвязанное своему товарищу. На что тот в шутку огрызнулся. Оба засмеялись, отчего Джонатану стало ещё хуже. Он не ожидал, что Уилл предаст его, особенно после повышения, премии, отпуска и в раскрытии своих планов, в которых он, казалось бы, поддерживал его. И отдать ему копию было самой большой ошибкой в его жизни. Всю дорогу Джонатан проклинал Уилла, желая ему ужасающей смерти и мучений в аду, весь участок, а в особенности Карстена. Ненависть к нему вышла на новый уровень. И сидя закованным в наручники, он уже мечтал, как перерезает ему глотку за то, как он испортил ему жизнь. Водитель сквозь зеркальце в салоне машины заметил как арестованный корчит яростные гримасы и, повернувшись к нему, со злорадной улыбкой заговорил:

— Придержи аллозавров Джон, оставь свои кривляния для суда. Такую смешную и жалкую рожу должны видеть все.

Водитель и его товарищ захохотали, на что Джонатан оскалил зубы. И в тот миг, когда водитель отвлекся от дороги, резко на обочину дороги ударила молния с ужасающе громким треском. Она попала прямо в дерево, которое не выдержало удара от матушки природы и свалилось прямо на дорогу. Водитель начал резко тормозить, но было слишком поздно, и машина врезалась в упавшее дерево. Копы потеряли дар речи и сознание от произошедшего. Но Джонатан заранее смотрел на дорогу и успел отреагировать и приготовится к удару. Не особо почувствовав отдачи от столкновения, он понял, что это его шанс. Приложив всю свою силу, ударом своих ног он сильно покорежил дверцы полицейской машины, а вторым и вовсе выбил их. Облегченно вздохнув, но вышел из неё прямо под проливной дождь, видя, как полицейские прекратили мотать головами и бормотать бессвязный бред, и уже начали приходить в себя. Джонатан, не дожидаясь, когда они проснутся, побежал в лесную чащу, которая находилась вдоль трассы с обеих сторон. И только копы пришли в сознание, от заключенного и след простыл.

***

Джонатан бежал с десяток минут и откровенно устал, дождь не сбавлял обороты, а видно было очень плохо. И только сейчас он начал задумываться о том, что он потерялся. Отбросив подобную мысль из головы, он начал пытаться сорвать с себя наручники. Поняв, что просто так их не разорвать, он в кромешной тьме начал пытаться найти что-то, что бы помогло ему освободится. Найдя небольшой камень, он начал что есть силы молотить им по цепи наручников, и когда от камня почти ничего не осталось, он опять предпринял попытку разорвать их. Тело напряглось как никогда, и отовсюду полился пот, который сразу же смывался дождем. И следом зазвучал треск цепи, который для Джонатана был целым оркестром. Протерев руки, он направился просто вперед, желая увеличить дистанцию от трассы как можно скорее и как можно дальше. Но только приподняв голову, он остановился, а на его лице проявился первобытный страх. Из темноты перед ним, появилось небольшое и странное переливание пурпурных цветов. В первую секунду они вселяли интерес, но итак взволнованный Джонатан пришел в настоящий ужас. Только он сделал шаг назад и наступил на веточку, которая треснула под ним, свет впереди резко исчез. Он замер и ждал, что будет дальше, и в это же мгновение он увидел то, от чего весь лес разразился его криком от ужаса.