– Я второго случая ждать не хочу!
– А рисковать жизнями людей вы хотите?
– Конечно, нет!
Возникла короткая пауза, после чего Елена Николаевна изъяснила, что ей пора продолжать экскурсию. Кочкин схватил ее за руку.
– Лена, мы только пройдем пару метров, – он стал к ней впритык. – Если ничего не увидим, повернем назад.
– Это опасно!
– Пара метров!
Елена Николаевна, растроганная поведением сотрудника, замерла. Она отдала много времени на изучение поместья Абрау-Дюрсо, в особенности, строительству подземных тоннелей. И она знала, что кое-где запрещено появляться не просто так. В тоннелях было опасно не только из-за плачевного состояния перекрытий. В свое время здесь умирали рабочие. Их никто не транспортировал наверх. Трупы умерших замуровывали в стены, не оставляя никаких надгробных табличек. Поэтому тоннели горы – это своеобразное кладбище, где покоятся тела сотней каторжников, изнемогавших от тяжелого труда, голода и болезней.
– Пара метров, – прошептала Елена Николаевна. – За пару метров вы можете серьезно поплатиться.
– Ничего не случится, Лена, – заверил ее Кочкин. – С нами будут еще двое мужчин. Я возьму Розгина и Попова. Вместе мы выясним, куда ведет тоннель, заколотим дверь и…
Елена Николаевна хотела возразить. Ей представлялся более легкий путь – заколотить дверь изнутри. Но чуть позже она вспомнила, что дверь и так находится под замком. И даже имея ключ, тот древний замок вряд ли получится открыть легко. Человеку нужна невероятная сила, чтобы сладить с подобным достоянием защиты.
– Хорошо, Григорий Ильич. Вы можете рассчитывать на мою помощь. Но полного согласия я не давала. Это нелегально, опасно и против правил компетентности. Если об этом кто-нибудь узнает, то, как вы выразились, анусы у нас у всех будут необыкновенно огромными. А я за свою работу держусь.
Кочкин потер руки и поклонился.
– Вся ответственность на мне, Лена. Вся ответственность здесь! – он побил себя в грудь. – Я с тобой еще свяжусь.
Он ушел с миром, а Елена Николаевна продолжила экскурсию. Проходя по пятому тоннелю, она обратила внимание на дверь между сорок седьмым и сорок восьмым пюпитрами. Дверь была закрыта.
Глава 5
Вокруг озера. Юра Насморк.
Юра Насморк часто делал людям пакости. Причиной тому был не только слабый ум и душевное состояние. Скорее, как раз наоборот. Как считал Юра, сильные стороны его характера привели к тому, что однажды ему привиделся уважаемый джентльмен, назвавший себя Господином в черных штанах. В тесном общении с ним у него и зародилось тайное веяние творить разные подлянки.
Еще по молодости, когда Юра шагнул в большую жизнь и поступил в школу для умственно отсталых детей, Господин в черных штанах явился к нему в комнату и сказал, что спустя несколько лет будет рад видеть его в своих рядах. И Юра дал обещание, что обязательно вступит в эти ряды и будет служить им пока стоит на своих ногах. Господин в черных штанах исчез и не появлялся много-много лет. За это время Юра успел повзрослеть и поумнеть. Он узнал, что длинная штука между ног отсутствует у некоторых учительниц его школы; что если подержать руку в раскаленных углях, то кожа будет болеть и покрываться волдырями; что музыка открывает душу, и под ее влиянием тело само начинает извиваться. Он узнал очень много всего, и к двадцати одному году, закончив чертову школу, он гордился своими знаниями не меньше, чем какой-нибудь аспирант, вымучивший из комиссии кандидатскую степень.
Пусть в глазах нормальных людей Юра, даже не делая пакости, смотрелся немного странным, его это ничуть не смущало. Ему доставляло огромное удовольствие идти по парку Абрау-Дюрсо, подкатывать к взрослым женщинам и громким визгливым голосом читать собственные стихи: «Женщины умней мужчин, потому я и один!»
В арсенале у Юры были и другие забавные поговорки. Они имели двусмысленное значение, из-за чего нравились далеко не всем. К сожалению, он не догадывался, насколько некоторым прохожим было его жаль. В своем маленьком внутреннем мире Юра над ними смеялся. Он чувствовал себя как душевнобольной при виде синего неба из уютной комнаты с белами стенами. Жизнь была прекрасна.
Так, в преддверии одного из теплых июльских вечеров, Юра выбрался из своей конуры и отправился на центральную площадь Абрау-Дюрсо. Здесь он нашел привычное для себя занятие: Юра стал отрываться на прохожих, наслаждаясь реакциями людей на свои стихи.
Стояла великолепная погода. Легкость лета ощущалась, как жар углей, когда Юра впервые сунул руку в костер. Дул слабый ветер, и воздух был нежным, точно сахарная вата. Темнело и люди собирались на представление поющих фонтанов. Туда же устремился и Юра, желая затмить хотя бы часть зрелища своими остроумными поговорками. Он знал, что как только включится музыка, заиграют фонтаны, и на белом мареве воды возникнет первая декорация, внимание людей уже будет сосредоточено не на нем. Никакие поговорки и детские стишки не отвлекут людей от музыкальных композиций и бьющих в разные стороны струй воды. Зато сейчас, в сгущающихся сумерках, он мог творить чудеса.
Спускаясь по аллее к озеру, Юра заметил двух юных девушек с явными признаками, что они здесь впервые. Они были одеты в короткие платья, которые тут же воспламенили в нем любовь и любопытство. Он подошел к ним, стал сбоку и проголосил: «Женщины умней мужчин, потому я и один!»
Выражения лиц девушек изменились. Их словно переключили. Одна из подружек спряталась за спину другой.
– От женщин в мире одно зло, и я кладу его в очко!
Юра вежливо улыбнулся, поклонился и пошел дальше. Шокированные девушки проводили его взглядом. Пока подруги оценивали событие, Юра был уже у следующей пары.
– Скажи мне юная Земфира, что прячешь ты в своих бикини?! – пропел он, нажимая на все гласные.
Женщины, погруженные в диалог, резко обернулись. Юра понял, что право жечь принадлежит ему, и продолжил:
– От женских запахов парю, и женщин всех боготворю!
Женщины восприняли это как комплимент и улыбнулись. Юра тоже улыбнулся и добавил:
– От женщин в мире одно зло, и я кладу его в очко!
Он пошел дальше, оставив после себя неоднозначное впечатление. Женщины так и не смогли переварить произошедшее и переключились на свой диалог.
Возле фигурного заборчика, отделяющего набережную от озера, он увидел веселую компанию. Он не чаялся в своих предрассудках, и ему было глубоко плевать, кто стоит перед ним, только женщины или женщины в компании мужчин. Иногда он подходил и к мужчинам, и те его поддерживали. Особенно, когда афоризмы и поговорки содержали в себе животрепещущую правду. Так Юра подкатил к компании, в центре которой стояла пара, очевидно одетая в знак семейного торжества.
– Я женщин всех благословил, и вдруг лишился своих сил, – он помялся, наслаждаясь тем, как компания отвлекается от своей волны и оборачивается в его сторону. Юра всегда подходил сбоку или сзади, чтобы люди на него оборачивались всем телом, а не ограничивались только поворотом головы. – На женской попе, столь ужасной, не что не смотрится прекрасней, чем моя верная рука…
– Иди отсюда! – пригрозил ему один из мужчин.
Юра вскинул брови и добавил:
– И получив в ответ угрозу, я ставлю вас в смешную позу, что б средний палец применить, и вас милейше наградить!
– Ах ты… урод! – вспылил тот же мужчина, но женщины его придержали.
Юра тут же отделился от компании и пошел по аллее прочь от озера. За своей спиной он услышал:
– Ты что, не понимаешь, он больной. Посмотри на него.
«Это вы все больные, – усмехнулся Юра. – К вам даже не приходит Господин в черных штанах! Как мне вас жаль».
Перед тем как небо стемнело и началось представление поющих фонтанов, он подошел еще к двум компаниям. От одной из них он получил пинка, от другой услышал, что он очень талантливый юморист, но пользуется не очень адекватным набором шуток. И то и другое Юра воспринял с сердечной добротой, коей у него было хоть отбавляй, и когда люди из парка посыпали на набережную, был в отличном расположении духа. Именно в этом состоянии он и придумывал разные пакости, многие из которых советовал ему никто иной, как Господин в черных штанах.
