Знал Говорун и про татуировку. Знал все в мельчайших подробностях, а не то, что знала мать и одноклассники. Поэтому не чувствуя в душе спокойствия, Трофим решил сообщить о случившемся своему другу и забежал к нему после больницы. Он застал Аркадия за работой. Парнишка подрезал во дворе траву. Только не триммером или косой как это обычно делают садоводы, а обычными ножницами, как это делал только он сам. Говорун был на редкость трудолюбив к домашним делам, и иногда Трофим поражался его целеустремленности в работе, с той лишь оговоркой, что проводить время вне дома Говорун все-таки любил больше.

– Хей, – Трофим остановился возле деревянного забора и заглянул через калитку.

– Уууу! – прогудел Говорун, клацая ножницами. – Заходи, открыто! Как жизнь, брат-сват?

– Жизнь как у собаки, брат-сват, – Трофим вошел во двор и закрыл калитку. – У тебя как?

– У меня офигенно! Сегодня откопал муравейник в огороде. Если бы ты видел, как эти муравьи спасались! Они бежали во все стороны. А потом я залил муравейник водой. И тогда все муравьи утонули! Это было так круто, что я даже записал в тетрадку, как все было! Если хочешь, я тебе потом прочитаю. Но я точно напишу об этом в сочинении на свободную тему. У нас училка постоянно страдает по этой теме. Ей надо написать какую-то хрень про то, как я провел лето. Вот и напишу! Эх, пропустил ты зрелище, брат-сват! Пропустил!

Говорун опустил голову и продолжил работу. Трофим заметил, что он не просто подравнивал траву, он выстригал ее под корень, и за его спиной образовывалась вытоптанная площадка, как после раундапа.

– Зачем ты выстригаешь траву под корень? – поинтересовался Трофим.

– Мать приказала. Хочет, чтобы было гладко, как на хоккейной площадке.

– Но ведь с травой же красивее.

– Пойди, докажи ей! Она меня и слушать не хочет. Сказала, пока я не превращу двор в марсианское поле, чтоб на ужин не приходил.

Трофим усмехнулся.

– Я серьезно! Даже батя не хочет с ней спорить. Вчера попытался чем-то уразуметь, но мама его быстро поставила на место. Сказала, что если он знает, как снять с машины колесо, то это не значит, что он разбирается как печь пирожки, и уж тем более как сделать хату новомодной на фоне маленького двора. – Говорун бросил ножницы и стал яростно выдирать траву руками. – У нас недавно на кухне провалился пол. Мы с папой подремонтировали немного. Поднимать весь пол не стали и залатали только дыру. А через пару дней мама двигала холодильник, чтобы вытереть за ним пыль, и провалилась под доски в том же месте. Батя попытался объяснить ей, что это из-за ее лишнего веса. Если бы она скинула килограмм шестьдесят, пол во многих местах нашего дома удалось бы сохранить. Ох, брат-сват, если бы ты видел, как мама разозлилась на него. Она дала бате такую взбучку, что на следующий день нам пришлось латать всю кухню. Слава Богу, у нас кухня восемь квадратных метров. За день управились.

– И без обеда?

– Конечно. Мама очень злая была. Я пообщался с батей, сказал, что зря он так ее бесит. Лучше пусть помалкивает. Почему-то женщин всегда задевает, когда им о лишнем весе напоминают. Причем без разницы, сколько ей лет – восемнадцать или пятьдесят два. У меня, например, килограмм пятнадцать лишних есть, но я на это особого внимания не обращаю. Меня, кстати, толстым почти никто не называет кроме бати. Но даже если б и называли, мне все равно. А вот женщинам не все равно.

Говорун вздохнул. Все это он говорил, не отвлекаясь от работы. Трава летела в кучу, а он переползал на другой участок.

– И при всем том, худеть они все равно не хотят, – добавил Трофим.

– Вообще не хотят. Желание есть, просто лень, наверное. Но моя мама не ленивая. У нас чистый дом, особенно кухня. Все прибрано, в раковине никогда нет грязной посуды, цветы комнатные растут, пахнет хорошо. За двором чисто. Короче, мама следит за всем. Если сама не может убрать, то нас заставляет. Она к телеку садится только перед сном. Смотрит свои сериалы, потом ложится спать, и утром встает часов в шесть. Я бы так не смог весь день проводить.

– Даа, – протянул Трофим. – В общем…

Говорун ненадолго остановился и глянул на Трофима так, словно какая-то идея пришла ему в голову.

– Брат-сват, а ты сам откуда гонишь? У тебя угрюмый вид.

– Из больницы.

– Как так? – он сел на очищенный от травы участок земли. – Заболел. И сразу пришел ко мне. Это, конечно, здорово, но чем толстый трепун может тебе помочь, кроме как успокоить встревоженный мозг? Ты рассказывай, не стесняйся. Может, благодаря тебе я закончу свою работу раньше, чем мама приготовит обед.

– Сомневаюсь… – выразился Трофим и показал правую руку.

Несколько секунд Говорун рассматривал вспученный круг, и на его лице витало полное недоумение. Не решаясь прикоснуться, он щелкнул пальцами.

– Трофим, – серьезно сказал он. – Признавайся, как ты это сделал?

Трофим вжал голову в плечи.

– Откуда я знаю. Я проснулся сегодня с этой штукой… и все.

– Выглядит… чертовски отвратительно, брат-сват. Не показывай больше никому.

– Я и не собираюсь никому показывать.

– Хотя мы могли бы показать моему отцу. Но его сейчас нет. А с работы он обычно приходит пьяным.

Говорун провел по лбу грязной рукой.

И тут их мысли встретились. Глаза Аркадия распахнулись. Он медленно поднес секатор к лицу и почесал бровь. Трофим тоже понял, что его друг догадался, о чем он хотел ему сказать. И пусть их взгляды были едины, доводов в них еще не содержалось. Наконец, Трофим сказал:

– Твоя мама крепко спит до шести часов утра?

– Не уверен, – Говорун закусил губу.

Они вместе посмотрели на окно, выходящее во двор. Из открытой фрамуги слышалось шкварчание масла. За таким шумом, мама Аркадия едва слышала телевизор из соседней комнаты.

– У нее сон, как у собаки. Но она очень редко заходит в мою комнату. Только днем, если ей что-то нужно… И то она предпочитает кричать через весь дом, чтобы я подошел.

– А отец?

– Отец спит, как конь. Он спит плохо, только когда не пьян. А так как не пьян он редко, за него можно не беспокоиться.

– Нам нужно улизнуть из дома часа на полтора. Мы поедем на пляж на великах, чтобы сократить время. Бросим их на развилке и пойдем до скалы пешком, – Трофим перешел на шепот.

– Мама закрывает калитку на цепь каждую ночь, – Говорун кивнул в сторону столба.

На столбе Трофим увидел цепь с замком.

– Пока я буду открывать этот замок и выводить велик, мама может проснуться.

– Мы спрячем велики заранее, – предложил Трофим. – Днем, в лесу возле озера. Притянем их такой же цепью и оставим до ночи. Там никто не ходит.

– Точно, – кивнул Говорун, и снова повисла тишина.

Не найдя чем продолжить разговор, Трофим развел руками.

– Глупо, конечно, это все. Но своему деду я доверяю. Он мне сегодня приснился и, кажется… не зря.

Тут Говорун положил ему руку на плечо и сказал:

– Не очкуй, брат-сват. Даже если пляж будет пуст, прогулка ночью стоит того, чтобы ее провернуть. Будем считать это нашим долгом перед твоим предком!

– Точно, – кивнул Трофим.

Говорун продолжил свое занятие, а Трофим вернулся домой, вывел свой велосипед и отправился на озеро.

Глава 4

Завод. Елена Николаевна 

Гейкина Елена Николаевна отдала винному делу одиннадцать лет и по праву считалась одним из самых надежных сотрудников завода. Девять лет она проработала технологом на предприятии, а два года назад ей предложили стать по совместительству экскурсоводом. Имея на руках два диплома о высшем образовании, Елена Николаевна согласилась, и вдруг поняла, насколько чутко ее родители предвидели ее будущее. Они отдали ее в технический институт на специальность краеведа. Тесно связанная с историей она проучилась пять лет. Потом мама и папа посоветовали ей в том же институте закончить что-нибудь техническое заочно, чтобы в дальнейшем она могла без труда найти работу.