Птар сел за стол, на котором уже стояли снедь, графинчик и жестом предложил сыну последовать его примеру.

– Да и то, батя, в ногах правды нет, – Свир сел напротив отца, – а дело у меня такое. Марцинкус хворает, две седмицы уже с постели не встаёт. И чего только для лечения не испробовали. Ничего не помогает. Так вот, на Иванну, только одна надежда и осталась. Слышал я, что не простая это ведунья, ох не простая, ну да главное что б помогла, а там уж…

Свир махнул рукой.

– Да, опечалил ты меня, жалко свата, ну да будем надеется на лучшее. Ты вот что, как бы дело с Иванной не сложилось, возьмёшь с собой жиру медвежьего да барсучьего. Как применять – сам знаешь. Марцинкусу от них хуже не будет, а помочь могут. И не спорь, – Птар прихлопнул ладонью по столу.

– Да я и не спорю, – улыбнулся Свир, – спасибо тебе, батя.

– Что ж ты, сыночек, не ешь ничего? – Одарка подошла к Свиру и погладила его по голове. Было видно что мать очень соскучилась по сыну. – поешь, а то всё о делах да о делах…

– И то правда. Давай-ка , сынок, за встречу, – Птар налил в чарки немного тягучую жидкость красного цвета.

– За встречу, отец, – Свир поднял свою чарку и чокнувшись опрокинул содержимое в рот.

– Ох, хороша, – причмокнул он от удовольствия.

   На крыльце послышался стук голых пяток и в дверь постучали.

– Кто там? – мама пошла открывать.

– Это я, Хорив, – раздался из-за двери детский голос.

   Одарка открыла дверь и в проёме появилась худенькая мальчишечья фигурка с растрёпанными, соломенного цвета волосами и конопатой мордашкой. Малыш во все глаза разглядывал сидевшего за столом горожанина.

– Что тебе? – улыбнулась Одарка.

– Дядька Двин просил передать, что если Араш нужен, то он остановился в «Сломанном дубе», – в одно дыхание протараторил соседский мальчишка.

– Ого, – Свир встал из-за стола, – и Араш уже здесь. Очень хорошо! Спасибо тебе малыш.

   Он взял из блюда большой, румяный калач и подойдя к Хориву протянул его со словами: – Держи, угощайся.

   Мальчик взяв калач, поклонился и с серьёзным лицом произнёс: – Благодарю за угощение. А теперь прощайте, пора мне.

   Потом озорно улыбнулся и шмыгнул в открытую дверь. На крыльце снова раздался дробный стук пяток.

– Чей это?

– Соседа нашего сынок, шустрый малый, – улыбнулся Птар. – А кто такой этот Араш?

– Это, батя, друг мой. Тоже лекарь.

– Чтой-то имя у него…

– А он не из наших мест, – ответил Свир, – он из Арамейских краёв.

– Из Арамейских? – переспросил Птар, – это где ж такие?

– Далеко на юге, батя, есть горный край. Так вот он оттуда.

   Свир посмотрел на отца, на мать: – извините, родные мои, но мне идти надо. И

увидев как встрепенулась мама быстро добавил: – Встречусь с Арашем, поговорю с Иванной и вернусь. В Загжеб мне всё равно не раньше завтрашнего дня возвращаться, так, что увидимся ещё.

– Ну, раз надо, значит надо, – Птар тоже поднялся из-за стола, – иди сынок, но мы не прощаемся.

   Свир поклонился отцу, поцеловал мать и вышел.

            Подходя к трактиру Свир заметил, что обстановка в его отсутствие совсем не изменилась. Возле входа, на лавке, у стола сидели Зивур и Двин. Двин увидев лекаря помахал рукой в сторону «Сломанного дуба» и приложил ладонь к щеке, мол там твой приятель, спит.

– О, сново-здорово, – воскликнул Зивур, завидев Свира, и мотнул головой на трактир, –  тута твой дружок, снял у Неляда комнату, отдыхает сейчас.

– Благодарю за информацию, – Свир присел рядом.

– За что благодаришь? – подозрительно переспросил Зивур, – ты меня сейчас часом не обругал?

– И не думал, – хмыкнул Свир, – а информация, – это то, что ты мне сейчас сообщил.

– Как у вас, умников, всё сложно и непонятно, – проворчал тот, – то пациенты, то клиника, а теперь ещё информация какая-то.

– А у тебя память что надо, – Свир бросил на него заинтересованный взгляд, -

   запомнил слова-то.

– С таким как ты не захочешь – запомнишь, – огрызнулся Зивур.

– Ты не злись, а послушай, – Свир устроился на соседней лавке спиной к трактиру, так чтобы он мог видеть сразу обоих своих собеседников .

– Информация – слово не наше. Его придумали латины. Они называют этим словом какие-то сведения, сообщения, то есть то, что человеку полезно или нужно знать. Вот например ты мне сказал: « Твой дружок в трактире и сейчас отдыхает». Согласен, по словам не точно, но смысл верный. Так вот, эти слова и есть информация. Ты ей владел, потом передал мне. Теперь я тоже этой информацией владею.

   На лицах слушателей Свир видел непонимание.

– Ну, хорошо, вот ещё пример: положим, Зивур, мы с тобой хорошенько напились. Мне-то всё нипочём, а у тебя жена дома, которая ой как не любит, когда ты это делаешь. К нам подходит Двин и говорит, что твоя благоверная об этом узнала и поджидает тебя дома с ухватом. При этом почему-то шибко ругается. Это для тебя информация. И заметь, что информация эта тебе не очень приятна, но зато очень важна, полезна, а главное – своевременна. Не зная всего этого, то бы пришёл домой, получил ухватом по спине и поимел бы скандал не пару часов. Но зная, то есть, владея информацией, ты подумаешь: – А вот не пойду домой, нечего мне сейчас там делать!

   Друзья, слушали Свира выпучив глаза и раскрыв рты.

   Немного придя в себя, Двин уважительно глядя на друга детства спросил: – Это где ты так складно говорить научился?

– Мало того, что складно, так ещё и понятно, поддержал его Зивур, – ну прям всё про информацию разъяснил.

– Марцинкусу спасибо, ответил Свир, – он меня риторике обучал, да и много ещё чему. Очень я ему обязан, так что все силы приложу, но от болезни его избавлю.

   Зивура слово «риторика» тоже заинтересовало, но с расспросами он больше не полез.

   Тут Свир заметил, что приятели уставились ему за спину, что-то или кого-то разглядывая. Он обернулся, глаза его встретили мягкий и спокойный взгляд арамейца.

– Здравствуй, – Свир поднялся с лавки и подойдя к Арашу протянул ему правую ладонь. Тот, улыбнувшись ответил крепким рукопожатием.

– Рад тебя видеть. Как наши дела? – несколько озабоченным голосом произнёс Араш.