Это было в те далёкие времена, когда все люди говорили на одном языке, и среди них запросто жили маги, когда добро было добром, зло – злом, а дружба не подразумевала предательства. Это было в те времена, когда рассказы о драконах вызывали страх, а не недоверие и отважные рыцари отправлялись сразиться с драконами, дабы показать свои доблесть и мужество, а прекрасные дамы терпеливо ожидали возлюбленных. Это было тогда, когда болезни уничтожали целые города, а лекари, рискуя своими жизнями, отважно боролись с этими напастями и выходили из той борьбы победителями, и для них неважно было, богач перед ними или бедняк, главное – спасти человека. Давно это было. Хм, давно? Хм, было? А может и недавно. А может, и не было. Кто же сейчас разберёт…

  Глава 1.

 «Алел восход, как маков цвет,

   Кружили в небе стаи птиц.

   Всю ночь не спал я, ждал рассвет,

   Твоих увидеть взмах ресниц…»

– Сам написал? – спросил Зивур.

– Да где уж мне, – вздохнул Двин, – не умею. Был на ярмарке в Стужине, там и услышал. Понравились складыши – вот и запомнил. А сам – нет, не умею, не дано мне.

 Двин печально посмотрел поверх крыши трактира, возле которого они сидели.

– Какие складыши? – не понял Зивур.

– Ну, как, какие? «Алел восход, как маков цвет…» слова складно сложены, вот и получается, что складыши…

– Эй, Двин, – окликнул рассказчика знакомый голос. Оглянувшись, Двин увидел Свира, своего давнего друга, с которым, ещё в детстве, таскал яблоки, из сада тётки Куримы.

– Здорово Свир! Давненько тебя в наших краях не было видно, – Двин с интересом разглядывал старого приятеля.

– Да дела всё, дела, – ответил тот, – ну что, обнимемся, друже?

– Старого друга не обнять, новых –  не видать, – улыбнулся Двин, хлопая старого приятеля по спине.

– Это надо обмыть, не часто такие люди встречаются на пути, – встрепенулся Зивур, – трактирщик! Трактирщик, твою не маму, уснул там, что ли!

   Из дверей высунулась всклокоченная голова Неляда: – чего изволите, господа хорошие?

   У трактирщиков, даже последний забулдыга будет господином, если в кармане у него есть хотя бы медный грош.

– Изволим мёда пенного, да крендельков на закуску, – глядя на Неляда, промолвил Зивур, – да побыстрее, а то мы ждать, не любим.

– Сей момент, – Неляд растёкся в улыбке, – всё исполним в лучшем виде.

   И, правда, в скором времени, на столе перед ними уже стояли кувшин с пенным мёдом, три глиняных кружки, да миска с аппетитными, румяными крендельками. Крендельки были свежеиспечёнными, и от них шёл такой умопомрачительный аромат, что рты  мгновенно наполнились обильной, густой слюной.

– Ну, за встречу, – сглотнув, произнёс Свир, поднимая кружку с мёдом, который, не мудрствуя лукаво, быстренько разлил Зивур. Они подняли свои чаши, и по старинному обычаю слегка ударили ими друг об друга, так, что бы часть мёда перелилась из одних  в другие.

– За встречу,  на здраве! – ответили друзья и опрокинули в себя содержимое кружек.

– Знатный мёд, хмельной, забористый, – похвалил Двин, – а ну-ка, Неляд, повтори.

   И кружках опять зашипела пенная влага.

– Между первой да второй, перерывчик не большой, – усмехнулся Двин, – вздрогнули братья.

   И снова хмельной напиток потёк во рты старых приятелей. В голове слегка зашумело, а на душе стало легко и весело. Захотелось сделать, что-нибудь необычайно хорошее: то ли цветов понюхать, то ли кому-то морду набить.

– Эхма, ребята. А помнишь, друг мой закадычный, как в юности гульбанили, – посмотрел Двин на приятеля. Тот в ответ кивнул головой, и на мгновение в глазах у него промелькнула какая-то тоскливая  печаль. – Помню, – ответил он, – были дела.

– Да ты не кручинься, домой ведь вернулся, – сказал Двин.

– А ты наблюдательный. Заприметил, что не с радости я здесь.

– Да какой заприметил. Так, показалось, – Двин неопределённо махнул рукой.

– Так, может быть, расскажешь, что за напасть тебя в родную весь пригнала? – спросил Двин.  – А то ходил слух о тебе, мол, жив, здоров, осел в Загжебе основательно. А тут вдруг – опа, ты здесь, с тоской в глазах.

– Долгая это история, друже, – нахмурился Свир.

– А мы никуда не торопимся, – ответил друг детства и посмотрел на Зивура. Тот согласно кивнул и продолжил мысль: – Рассказывай, Если всё у тебя хорошо – порадуемся, если затруднения, аль беда, какая приключилась – подумаем, как помочь. Одна голова – хорошо, а три – лучше.

– Ну, коли так, – Свир как-то неуверенно пожал плечами, – слушайте. Вот с чего бы начать?

– А ты начни сначала, – предложил Двин, – оно, когда начинаешь с середины, не всегда понятны тонкости дела.

– Ага. Ну, сначала так сначала, – Свир поёрзал на лавке и начал свой рассказ.

– Пять лет назад я отсюда перебрался в Загжеб. Да вы, небось, помните, отъезд уж больно шумный получился. Не хотели меня родители в город отпускать, упёрлись. Мать ещё ничего, а батя как кремень – ни в какую: – Нечего тебе там делать, молод ещё. В городе жить – только скверны набираться!

– Точно, – подал голос Зивур, – и я помню. Шум-гам, тарарам, потом бац – тишина. Гляжу, Свир из дома выскочил, прыг на коня, только и видели. Куда умчался, чего кричали? А это ты оказывается, в город так уезжал.

   Свир как-то виновато вздохнул, шмыгнул носом и продолжил: – Да, неловко вышло с отъездом. Ну да ладно, что было, то было. Потом-то всё равно помирились. Я когда в Загжебе обосновался, обжился, грамотку отцу отписал. Так, мол, и так, прощенья прошу за ослушание, винюсь и каюсь. Вы ж моего отца знаете, вспыльчив да отходчив, а мама – та вообще никогда ни на кого зла не держит, только жалеет всех. Короче говоря – простили. А я устроился учеником к лекарю одному.  Помните, небось, что мне с детства всех лечить нравилось?

– Как не помнить, – перебил его Двин, – конечно помню, ты и меня полечивал. Если где ногу раздиру или нос в драке разбивали ты тут как тут. То с лопухом или подорожником, то с тряпкой мокрой.

– А я помню, как ты нашему псу лапу вылечил, – отозвался Зивур, – и что характерно, пёс то злющий, а тебя сразу подпустил. Чуял, наверное, что с добром ты к нему.

– Ну, да, так и было, – кивнул Свир, продолжая,  – поначалу Учитель не шибко мне доверял, но потом, всё-таки углядев во мне лекарскую жилку, стал обучать всем тонкостям врачевания. В общем, через пару лет я мог уже самостоятельно оказывать квалифицированную помощь пациентам.