– Ты думаешь, что она похожа на тебя? – понимая, что рискует вызвать скрытую вспышку гнева, уличил он.

– Разумеется, нет! – возмущённо – пожалуй, слишком возмущённо и слишком поспешно – отозвалась наставница. – Она просто беспомощная бесхарактерная дурочка.

– Кэр, – укоряюще протянул Валфрик. – Ты помнишь себя сразу после приезда в Гроэнвур?

– Помню, – сухо откликнулась Кэррайна. – Я была жалкой, слабой опальной наследницей, у которой не хватило духа поступить так, как должно.

– Ты была несчастной испуганной девочкой, которой казалось странным, что где-то её могут не обижать и не заставлять делать то, чего не хочется.

Кэррайна чуть повернула голову, лишь в последний момент спохватываясь и подавляя желание обернуться. Сейчас, когда воспоминания о давно минувшем снова предстали с мучительной явственностью, это точно оказалось бы некстати. Неподдельное сочувствие и теплота, прозвучавшие в голосе давнего друга, пробуждали глупое, недостойное желание пожалеть себя, оплакать прошлое и наконец подумать о том, должна ли была её судьба сложиться иначе.

Она не могла себе этого позволить. Кэррайна всегда помнила, что слёзы, жалобы и любые другие проявления слабости недопустимы для представительницы высочайшего рода. Это она усвоила, наверное, ещё раньше, чем научилась ходить, и с тех пор старалась всегда вести себя безукоризненно. Это было частью её долга. Долга, который она всё равно оказалась недостойна исполнить.

За несколько десятилетий, проведённых вдали от родины, Кэррайна так и не привыкла к царящей в приютившей её стране свободе. Пожалуй, здесь она могла бы давно дать себе волю, не стараться всегда быть невозмутимой и правильной. В Гроэнвуре её бы никто не осудил. Конечно, нет, если тут даже король в дни празднеств позволял себе отплясывать вместе с простолюдинами, а будущие наследники резвились рядом с детьми привратников!

Однако для неё подобная вольность нравов несмотря ни на что оставалась недопустимой, неправильной и… отталкивающей.

– Если тебя так огорчила эта девочка, можно и в самом деле перепоручить её кому-нибудь ещё, – снова заговорил Валфрик, несколько озадаченный молчанием наставницы. За годы знакомства он привык не ожидать от Кэррайны той лёгкости и простоты, которая была свойственна жителям его родного края, но всё же не научился безошибочно угадывать, что скрывается за неизменным хладнокровием. – В конце концов, ей ведь нужно научиться лишь самой малости. С этим справиться не так уж сложно.

– И все будут говорить, что господин первый советник настолько потакает капризам вдовы своего друга, что готов обременять других её работой?

– Кэррайна, никто не посчитает это капризами…

– Я посчитаю.

Валфрик вздохнул, задаваясь вопросом, почему разговоры с Кэррайной всегда заходят в тупик.

– Не беспокойся, – прервала молчание наставница. – Я сделаю всё, что надо. Твоя подопечная отправится домой ещё раньше, чем сама надеется.

Валфрику показалось, что её обещание не предвещает для новой ученицы ничего хорошего, но он решил не заострять на этом внимание. Можно было не сомневаться, что Кэррайна не станет выходить за рамки установленных в школе правил, а те не предполагали для учеников серьёзных неприятностей, даже если наставник окажется к кому-то слишком суров.

– Уже решено, кто из учеников будет представлен ко двору во время летнего бала? – он решил обратиться к вопросу, ради которого и направлялся сюда перед тем, как столкнуться с Соней.

– Не совсем. Мы собирались выбрать Рауфа, но он не желает поступать на королевскую службу. Пожалуй, придётся остановиться на Эйкене или Джейффе. Эйкен не так силён, но мечтает о придворной должности и точно будет верен правящему роду. Джейффа проявляет немалые способности и быстро обучается. Думаю, через несколько месяцев она уже будет уметь больше многих. Они оба верелты.

– Вот об этом я и собирался поговорить. Сейчас при дворе хватает тех, кто может следить за погодой и обеспечивать хороший урожай, а больше в мирное время верелты мало чем могут пригодиться. Управление силами природы – впечатляющий дар, но не такой уж необходимый. И король, и Совет настаивают на том, чтобы в этом году на службу прислали кого-нибудь из вейсатов или лигдаров.

Кэррайна едва заметно приподняла бровь, выражая удивление. Обычно, если при дворе хотели видеть илкава с определённым даром, об этом предупреждали по крайней мере за полгода до традиционного летнего праздника, во время которого готовящихся поступить на королевскую службу представляли ко двору. Теперь же до бала оставалось меньше месяца, и приказ правителя представлялся маловыполнимым.

– Ты сам знаешь, что и тот, и другой дар встречается нечасто. У меня на обучении сейчас всего шесть лигдаров, не считая этой девочки, которую ты привёз. Никто из них ещё даже не готов выйти за пределы школы, и не будет готов ко дню бала. У Рандвалфа в классе есть несколько вейсатов, которые перешли на вторую ступень обучения, но их тоже рано представлять ко двору. Чтобы они действительно смогли оказаться полезны, лучшему из них нужно будет проучиться хотя бы до следующей зимы.

– Неужели не найдётся никого, кто недавно закончил обучение? – нетерпеливо осведомился первый советник.

Подобные сложности были сейчас совсем некстати. И без того хватало причин опасаться, что ближайший год окажется для страны непростым.

– Весной школу покинули двое вейсатов, – согласно кивнула Кэррайна, однако её тон не давал советнику никаких надежд. – Но один из них предпочитает уединение и не согласится поступить на службу, а другой собирался покинуть Гроэнвур, полагая, что здесь он вряд ли когда-нибудь сумеет занять достаточно высокий пост. Если бы мы узнали волю короля раньше, смогли бы задержать его, но теперь не представляю, что можно сделать.

– Нам необходим кто-то, кто может влиять на разум и настроения! – упрямо повторил Валфрик. – Иначе совсем скоро могут начаться беспорядки! Король умирает, Кэр. Во время этого бала будет объявлен наследник.

– Всё-таки Вайорика? – рассеянно поинтересовалась Кэррайна, раздумывая над открывшимися ей трудностями.

Между придворными иногда ходили разговоры о том, кто займёт престол после смерти короля. Его старшая дочь не проявляла к делам государства никакого интереса, и многие надеялись, что правитель доживёт до того времени, когда его сын станет достаточно взрослым, чтобы занять место отца. Однако сейчас становилось очевидным, что эти ожидания уже не сбудутся.

– Алверана.

– Что?! – привычное хладнокровие всё-таки покинуло наставницу, и она повернулась к давнему другу с выражением искреннего негодования.

– Теперь ты понимаешь, сколько будет недовольных и во дворце, и за его пределами, – заметил тот. – Необходимо сделать всё возможное, чтобы эта новость была принята мирно и не повлекла за собой попытки переворота.

– Но почему Алверана? Кто это решил?!

– Вайорика собирается отречься от престола. Элуф ещё слишком мал. Больше у короля нет детей, и ему остаётся только передать власть жене.

– Чужеземке, которая станет блюсти интересы своего родного края, а не Гроэнвура?!

– Она должна будет отказаться от короны в пользу Элуфа, как только тому исполнится двадцать…

– Через шестнадцать лет?! За это время может произойти очень многое! К тому же она воспитает его в своём духе.

– Кэр, ты ведь тоже родилась не здесь, однако с новым подданством приняла и обязательства верности, которые не собираешься нарушать, – примирительно заметил первый советник. – До сих пор королева вела себя достойно своего положения, и нет повода относиться к ней с неприязнью.

– Однако многие относятся к ней именно так, верно? Никто, кроме её соотечественников, не захочет видеть её у власти. Корона должна перейти к Вайорике! Почему король позволяет своей дочери такие вольности? Это её долг – принять правление, и она не имеет права им пренебрегать!

– Она вправе решать собственную судьбу, и если не чувствует в себе сил править должным образом, то…