– Нищий Праведник, сбереги детей своих, – призвала она в молитве одного из божественного сонма Хранителей и погасила фонарь. Вдалеке что-то прошуршало, может, отпала вялая конечность, – но оба застыли на миг, прислушиваясь, не близка ли опасность. Крыс поймал ее за руку и повлек к следующей двери.

– Вниз.

Опять вниз. Этот путь уже был исхожен упырями – сородичи из глубины часто сновали к покойницким шахтам. Крыс жил от своего племени наособицу – вообще, лишь малая горстка упырей утруждалась связываться с поверхностью в нынешние дни. Тем не менее тропа коварна, скользка от трупного сала и спор. Громадные грибы с широкими шляпками плодились на дне туннелей, и полянки мохнатых усиков переливались миллионом красок в приспособленных к темноте глазах Крыса, но обесцвечивались в призрачно-блеклые волокна, стоило пройтись по ним фонарю Алины.

Он избрал более быстрый, но и более трудный маршрут. Скользил и съезжал по валунам. Иногда протискивался через естественные расселины с гладкими краями – лазы упырей. Через коридоры тесаного камня, вырубленные забытыми народами. Сквозь заброшенные городские подземелья и туннели, где не появлялся годами.

Алина споткнулась и замерла. Пошарила вытянутой книзу рукой, и пальцы коснулись металлического рельса, проложенного вдоль пола.

– Это железнодорожный путь! – сердито зашипела она. – Мы ходили кругами, ах ты, говнюк! – Она рывком высвободилась от Крыса и схватилась за фонарь.

Свет ярко вспыхнул во тьме. Крыс, внезапно ослепнув, отшатнулся. Алина увидела сама. Тягач поезда, грязный и покореженный, как всё здесь, сбивал с толку своим обыденным видом в этих чертогах зыбких очертаний и скользящих оттенков. Рельсы с насечкой рун убегали вдаль, исчезая в мокрогубой пасти туннеля. С потолка свисали сталактиты слизи или желеобразной субстанции, сверкая при необычно резком освещении. Платформы не было, лишь вырубленная приступка восходила к дверям поезда, как трап. За тягачом вздыбливалась и шевелилась вязкая масса, наплывал клубок сплетенных вместе жирных, бело-желтых червей.

Крыс сгреб ее, затаскивая за поезд.

– Тут тебе не ваша станция, – шикнул он сквозь сломанные зубы. Он проклинал себя за то, что позарился на короткий путь.

– Это ползущий, – прошептала она, – они не… – Она хотела сказать «не опасны», но Крыс перебил:

– Здесь, внизу, по-другому. – Он подпихнул фонарь, уводя свет вниз, но было поздно. Их обнаружили. Зазвучало влажное хлюпанье, когда червяной рой покатился на них. Черви-разведчики на расстоянии от главного скопища вились по лапам Крыса и ношеным сапогам Алины, стекали по крыше тягача и сползали по спине посланницы.

Алина отвернула за угол, как раз поперек дороги этим созданиям. Ползущий выплеснулся на нее, как волна, миллион извивающихся пальцев вылился на нее сверху. Ни секунды, чтоб вскрикнуть, – она исчезла под слизистой кучей. Потом черви расцепились, расступаясь. Крыс, почитай, ожидал, что сейчас сквозь их массу проступит голый скелет, но женщина была жива. Вымазанная и злая, но в остальном невредима.

Черви громоздились друг на друга, вились узлами, складывались в некие формы. Поднялись два столба, потом скрутились в торс примерно человечьего вида. Канаты рук сперва мягко повисли, потом взвились, простирая всеохватный черный плащ и в него заворачиваясь. Толстые червепальцы извлекли из ниоткуда белую фарфоровую маску и пристроили ее на место, скрыв под ней сплетающийся ужас. Таковы чары ползущих – рой червей куда лучше людей переносит стресс и напряжение от заклинаний, поэтому они выбили себе в городе нишу чародеев по найму.

– Простите, – заговорил ползущий. – Мы не ожидали встретить здесь представителя вашей святейшей церкви. – Голос существа был теплым и мелодичным, но сквозь него она чуяла, как черви трепыхаются и шелестят, навроде шкворчащего сала на сковородке. – Что, разрешите спросить, привело вас в нижние пределы? – Оно протянуло к Алине замотанную в ткань «ладонь» и помогло ей подняться. Она почувствовала, как под тканью лопаются и сплющиваются черви.

– Знамо дело, я тут здоровье поправляю. Лекарь велел дни-деньские бродить в говне по колено. И че мне не сказали, что можно доехать на поезде? – Она бросила яростный взгляд на Крыса.

– Вам по душе наши транспортные пути? Они ч-ч-чрезвычайно скорые. На общедоступных картах их, разумеется, нет. У нас с властями уговор. – Ползущий заговорщицки наклонился к ней. – Без них ужас как долго добираться на службу.

Фарфоровая маска провернулась, как на шарнире, глядя на Крыса. Тот до сих пор сидел скрючившись за тягачом.

– Ваш проводник, очевидно, сбился с пути. Вы ни при чем – вся вина на этом никчемном упыре. – Ползущий надвигался на Крыса. – Упырь-то должен понимать – с нами ему лучше не связываться.

– Бросьте вы мелкого говнюка, – сказала Алина. – Я заставила его поспешить. У меня послание к его старейшинам.

– В чем же, разрешите спросить, суть вашего послания? – Ползущий вырос уже выше семи футов и раскачивался, глядя сверху вниз на Алину.

– Дела церковные, – ответила она. – Вас никак не касаются. Мы вам не помешаем.

– Мы ч-ч-чрезвычайно широко осведомлены о многих вопросах, – возразил клубок. – Возможно, мы, наоборот, вам поможем?

Крыс отодвигался от ползущего за край тусклой сферы света от обляпанного слизью фонаря, стараясь пятиться к противоположному выходу. Взгляд маски не был устремлен на него, но ползущий имел десять тысяч глаз, и их зрение в темноте еще острее упыриного.

– Можете рассказать нам сами, но мы не против извлечь нужное из вашего мяса. – Вспышка заклятия, и Крыс распластался на земле, ожог на груди пахнул палеными упырьими волосами. Черви, извиваясь, поползли к нему, скаля маленькие острозубые рты. Ползущие и упыри одинаково питались падалью, но по совершенно разным причинам. Упыри – от голода, а ползущие впитывали воспоминания – а может, души – покойников. В каждом из тысячи этих червей хранился жизненный итог, украденный у мертвых.

– Стойте! – Алина подняла руки с неожиданной нотой страха в голосе. – Я не знаю послания. Оно на этом долбаном свитке. Вот. – Она скинула с плеча ношу и стала на колени. Ползущий прекратил надвигаться на Крыса. Конечности и туловище опять уплотнились, и подобие человеческого облика снова встало перед Алиной. Крыс облегченно выдохнул. Может, если она отдаст ползущему опечатанный свиток, существо их отпустит. Они уйдут и спустятся к старейшим, и Крыс избавится от проклятущей обязанности перед ней, и свалит отсюда, искать Хейнрейла и свою оплату. А то, еще лучше, Алина передаст свиток и решит, что поручение ей не исполнить, и оба двинут назад на поверхность. Поучительный случай, все целы и Крыс никогда, ни в жизнь и близко не подойдет к владениям ползущих. Выходит, есть способ выбраться из этой передряги.

А потом Алина вынула из котомки пистолет.

Вот дерьмо, подумал Крыс.

– Говорю же – вас это не касается.

Пистолет проревел – никакое оружие такого размера не имело права так громко бабахать. Фарфоровая маска разлетелась осколками, и голова ползущего взорвалась. Это его, конечно, не убьет, даже не особо и замедлит. Он слепо хлестнул по Алине, но она откатилась и, вскакивая на ноги, вытянула нечто, похожее на старинный короткий меч. От мечей толку тоже мало, подумал Крыс. Это рой, а не единое существо. Убей одного или даже сотню – только раздразнишь клубок. Лучший способ по-настоящему уязвить ползущего – это…

Клинок Алины сверкнул сполохом и воспламенел. Вот так годится.

Она рубанула ползущего, пытаясь поджечь его плащ, но чудовище отпрянуло от взмаха, неимоверно вытянув сплетенное туловище. Она бросилась в нападение, меч полыхал ярче фонаря. Ползущий отступал, пребывая пока в полном замешательстве. Она не давала ему ни времени на заклятье, ни пространства сотворить чары. Он содрал стесняющую накидку, уклоняясь от огненосной стали.

Алина шагнула вперед, свет меча отражался в ее глазах. Наступая, святая показалась Крысу выше, стан ее рос, теперь уже она возвысилась над ползущим.