– Подожди, – заикаясь, промямлил Дима. – Ты закладку нашел?

– Иди в жопу! Мля а где эта ебанная щель!? – оказывается и в СТРОЙ лесах можно заблудиться. Ища выход, он потратил несколько минут. Выбираясь из отверстия, Саша со всей дури пиханул впавшего в ступор Димона. – Если хочешь сам туда лезь!

– Вот возьму и…, – Дима был уже одной ногой за забором, но….

Строй леса, где еще минуты назад лазил Саша, начали складываться как карточный домик, поднимая кучи пыли и грохота. Отбегая оттуда, Саша и не заметил, как потерял один из своих туфель для боулинга, хотя возможно он потерял ее еще раньше, наверняка он сказать уже не мог. Они услышали шум приближающихся сирен, сразу, как только стих грохот от рушащихся строй лесов.

– Мля, там копы!

– Естественно там будут копы, – чуть ли не заорал Саша. – Тем взрывом пол здания снесло.

– Чувак мне нельзя в кутузку! – на Диме лица не было. – В этот раз меня ведь и посадить могут.

– В этот раз!?

– Просто скажи, что меня там не было, – Дима развернулся и понесся в сторону ближайшего метро.

– Чувак!!!!

«Хорошая мысля, всегда приходит на посля!»

– Ты же в прокатной обуви! – Дима этого уже не слышал.

«Да забей ты на этого наркомана!»

На ватных ногах Саша поплелся к центральному входу в боулинг. На рисепшн все было вполне нормально, разве что никто не требовал снять бахилы. Истинная картина происходящего начала приоткрываться, как только Саша поравнялся с баром. Повсюду были следы шрапнели, не было целым почти ни одно зеркало. Прекрасно понимая, что его ждет за следующим поворотом, Саша все же сделал этот шаг.

И тут же его ужин и обед, и завтрак и вообще вся еда, съеденная им за последнюю неделю, покинули пределы Сашиного пищеварительного тракта. Кровь была повсюду. Перестав извергать содержимое своего желудка, он понял, что не только кровь. Эффект усиливал еще и тот факт, что весь интерьер боулинга был почти полностью выполнен в красных тонах.

– Стоять, дальше нельзя! – остановил Сашу один из копов. – Ты нам уже и так все вещ доки заблевал.

До Саши начало доходить, что под вещ доками коп понимает остатки его друзей.

– Ты везунчик, – встрял второй коп. – Что на улицу выходил?

– Ага, – только и смог выдавить из себя Саша.

– Далеко видно зашел, – заметил первый коп, изучая остатки бахил на левом туфле, и метровый слой грязи на нем.

– Да, нет, здесь…, – вторую часть фразы Саша не договрил, из-за резкой боли в правой руке.

– Больно же, – заорал он. – Зачем вы это сделали.

– А действительно, – спросил первый коп. – Нахер ты ему руки выворачиваешь?

– Как это нахер!? Это же наш главный подозреваемый!

– То есть ты хочешь сказать, что он пришел поиграть в боулинг, затем, для разнообразия, вместо шаров решил побросатся гранатами, и для полной картины, вернулся назад!?

– Ну не знаю! – в голове более здорового копа, явно начался мыслительный процесс, но хватку он не ослабил.

– Мое дело его задержать! А дальше пусть разбирается наш «любимый» следователь Майоров!

Глава 4. Следователь

«-Воскресенье, полвторого ночи. Ты сидишь один в своем кабинете. Звучит паршиво, да!?» – Вернее это следователь так думал. Он просто еще не знал, что его ждет впереди.

Три нераскрытых дела, с одной стороны похожих друг на друга как две капли воды, а с другой, разных настолько, что только ему пришло в голову объединить их в одно.

Он, следователь, с более чем 20-ти летним стажем, прошедший афган, сидел в ночь воскресенья один, в своем кабинете, и пялился уже который час, на фотки наркомана, умудрившегося свалиться с пятиэтажного долгостроя в поисках очередной дозы.

Два других случая, связанных с не более удачливыми собратами несостоявшегося ямакаси, также особой оригинальностью не отличались: один из них полез в трансформаторную будку, а что с ним дальше произошло, за это куда более красноречиво говорили фотографии, разложенные на столе у Андрея Сергеевича. Что же касается третьего, то здесь следователь даже не знал плакать ему, или смеяться: бедняга полез за закладкой на пасеку, и умудрился опрокинуть один из ульев, (и это при том, что в больничной карточке у него черным по белому значилось «аллергия на пчелиный яд»)

– Мда, – задумчиво произнес следователь, глядя на посмертные фотографии неудавшегося надувного слоника. – Обнищала на интеллектуалов земля наша!

Три дела, о наркоманах со стажем, на каждое из которых по отдельности, следователь Майоров лично бы поставил штамп «несчастных случай» и забыл бы о них. Каждое из них было обычнее некуда, но опытный глаз Андрея Сергеевича улавливал мелкие детали, которые в совокупности, выносили эти инциденты далеко за рамки несчастных случаев.

Правда даже сам следователь Майоров обратил на эти «случаи» внимание лишь после смерти в трансформаторе, и то просто сделал себе заметку где-то на уровне подсознания. Серьезно он взялся за эти дела лишь после случая с пчелиным ульем. У него одного на все отделение, смерть наркомана аллергика (звучит уже смешно) вызвала что-то кроме приступа истерического смеха.

С мертвой точки ни одно из дел так и не сдвинулось. Если это и были убийства (а даже сам следователь не был в этом уверен), сработано было максимально аккуратно.

С последнего убийства…

– Будь реалистом, – поправил себя Андрей Сергеевич. – Ты ведь все еще следователь.

… «инцидента» прошел месяц. Все три случая по времени разделял один месяц и один день. Уже этого одного факта было достаточно, чтобы задуматься. По крайне мере для следователя, но не для его руководства. Как ему «доходчиво» объяснил его непосредственный начальник:

– Никого не интересует смерть очередного наркомана!

– То, что они наркоманы не отменяет факта…, – пытался возразить следователь, но дальше ругани, дело так ни разу и не дошло.

– Предъяви мне доказательства того, что эти дела связаны тогда и получишь ресурсы! – ответ был всегда одним и тем же.

Доказательств не было, ресурсов соответственно тоже.

– И чего я здесь жду в воскресенье в полвторого ночи!?

– Андрей Сергеич, можно?

– Точно не тебя!

– Что простите!?

– Да ничего, – ответил следователь. – Денис, какого хрена ты еще здесь!?

– А вы? – помощник следователя, был почти в два раза младше своего начальника, но по боевому опыту уже почти с ним сравнялся. Он был в АТО, и выжил в Илловайском котле. Вернулся оттуда без единой царапины. На теле.

– Андрей Сергеевич, – продолжил Денис, не дожидаясь ответа следователя. – Вы ничего не добьетесь, занимаясь этими делами. Переквалифицировать их в убийства вам никто не позволит. Три висяка никому не нужны.

– Я что тебя вообще ничему не научил? – Денис был приставлен к следователю, что называется по «указке сверху», ветеран АТО все-таки, герой Илловайска. Но сам Андрей Сергеевич о таком помощнике никогда не просил, да и вообще ни о каком. После афгана привык делать все сам, и с людьми сближался очень тяжело.

Но раз Денис был его помощником, пусть следователь этого и не просил, он чувствовал свою профессиональную обязанность вложить в голову этого (как его называть следователь пока так и не определился), хоть что-то. Но пока гораздо больше на парня получалось влиять у начальника отдела, чему сам следователь был рад еще меньше. Фразу про висяки, Денис точно не сам придумал.

– И что же, по-вашему, я должен был вынести из всего этого? – помощник следователя уважал своего непосредственного начальника, но вот его одержимость делами этих наркоманов он не разделял, и понять не мог.

– На всех трех местах преступлений, давайте назовем их пока так, – продолжил Денис. – Не было найдено ни одной улики, кроме отпечатков подошв, и то все разных размеров.

– Вот именно, – сказал следователь. – Как по-твоему дилер сумел забраться на пятый этаж долгостроя и при этом не оставить ни одной частички кожи? Когда туда лез этот наркоман, то повсюду оставил свои ДНК.