На кого сейчас надеяться? Митты Австрии все больше просят за след на их земле. Венценосные тарландцы до сих пор не усомнились в себе, прося все больше зерна в качестве «выплаты долга». Митты в собственном королевстве уже не помогут как тогда, а ганноверцы. Тьфу, они и глазом не моргнут, чтобы помочь далёкому соседу. На кого же положиться, думал Рудольф?

–Чтоб тебя, поганый бес… Надежда только на «мир и скромность», -сказал король себе вслух, достал из бардачка бумагу, перо и чернила и стал начертывать послания. Первое он адресовал сразу двум лицам: императору и королю голубю. Второе он писал быстрее, успел напечатать на нем коричневого орла и привязать к ворону. -Лети, родимый, ты должен прилететь вовремя. Надеюсь, он согласится на это.

Ворон нервно каркнул и улетел, устремясь в голубое небо. Рудольф глубоко вздохнул и поставил печать на второе письмо, оставив слишком много места. Подписи рядом с пустотой все объяснили. «Император Густав Шестой Габург» и «Кристоф Второй фон Лакур» – они тоже должны были поставить свои печати на письме. Рудольф привязал и это письмо к ворону, бросив его затем также как и прошлого.

–Лететь тебе в Карлштейн вровень с Его Величеством, -ответил король, выбросив со стола всё. -А я посмотрю на свое королевство, может, напоследок.

Вид на замок был прекрасный. Золотые поля, зеленые луга и леса. Красота! Увидеть самую высокую башню, конечно, сейчас не получится посмотреть, ибо король сидел у окна именно этой башни. Было хорошо слышно, как развевается знамя Дорнвудов, коричневый орёл. Ветер дул славный, холодный. В этом году апрель выдался жарким, даже слишком. Листья на деревьях распустились раньше обычного, вот Рудольф и приказал сажать яровой урожай на месяц раньше. Грозы начались уже в марте, и это было ужасно. Одна из молний случайно попала по шпилю самой высокой башни Дорожного Дозора.

Король снял свой ремень с пояса, положил фамильный меч на стол и встал на него. Прохладой стало веять ещё больше. Рудольф посмотрел вниз и удивился, какие все маленькие с такой высоты. Будто игрушки малолетнего принца или фигурки на военном столе. Эту красоту испортил прибывший гвардеец Румпель.

–Ваше Величество… -он поклонился.

–И что тебе от меня нужно? -возмутился король, что его одиночество прерывают не вовремя.

–Э, эскорт готов к поезде!

–Славно, я скоро к вам присоединюсь, дай напоследок взглянуть на этот прекрасный вид.

–Как пожелаете, Ваше Величество, -ответил гвардеец и удалился, вежливо попрощавшись в конце.

–Скорее это вы присоединитесь ко мне, когда осознаете, что нас всех ждёт, -ответил богемский король и шагнул к своей судьбе. Правда, не на той стороне был выход.

Эрика

Опять принцесса прогуливала урок вышивания. Стража тщательно искала «вредняшку». Эрика была где угодно, ибо ей надоело сидеть на уроках слабеньких франкиек и бельгиек. Принцессе нравилось учиться уму-разуму, политике, даже военному делу. Наглые родственники в лице де Лакуров придумали ей даже другое имя. Эрике не очень нравилось это имя, тем более оно было слишком элегантным и менее немецкого духа. Она ощущала себя немкой из Ангальта, нежели франкийской немкой. Такой вот расклад её жизни уже проходит лет десять. Если бы не смерть матери, то принцесса бы давно превосходила своих ровесниц.

Стража до сих пор не могла найти её. Мишель(дядя Эрики, король Лакурланда от запада) был в ярости, ибо у него итак было очень много дел, а тут принцесса как всегда разбушевалась и капризничала. Ангальтчане, которые являются свитой Эрики, ничего про неё не знали, и на этот раз все без притворства. Эрика уже никому не доверяла, кроме её друга, герра Рона Риттманна. Он просто пожалел принцессу, несмотря на свои взгляды и веру в Троицу, тогда как Эрика являлась верующей в Люцию, являясь также её посланницей(в простонародье белые пряди означают отпечаток Святой Люции). Герр(рыцарь) учил её всему: счёту, чтению, манерам, военному делу, вере и языкам. Принцесса уже знала язык русичей, который она сочла красивым и главным на востоке, а недавно начала учить язык своих ненавистников франкийцев. Такие уж у неё печальные этапы жизни.

Где же она все время пряталась от франкийских подонков? Все просто. В палатах Альфреда Шестого, короля Лакурланда от востока. Эти палаты хорошо спрятаны в одной из башен Плаца. Там принцесса уже три года училась у Риттманна. До него учителем был герр Эльмунд, престарелый рыцарь, но лучший друг фон Лакуров, который теперь руководит охраной принцессы. Остальная свита просто пыталась защитить принцессу, боясь гнева золотого голубя. Главным во всей этой свите был герцог Эвальд Брамс, хранитель Каменного Пера и хозяин замка Горный Дозор.

Эрика уже знала много, и скоро ей предстоит пройти трудную практику. Свой титул она учила долго, но он был ничтожным по размеру, но великим по значению: «Принцесса Лакурланда, хранительница мирного воздуха и семейного очага»,– такое вот маленькое предложение. Эрика знала политику, выучила карту Империи, которая была большой и пестрой, судя по герцогствам и королевствам. Риттманн хвалил принцессу, когда она все сдала на отлично, но ему пришлось отправить бедняшку к дяде, связав её руки. Тут он решил объясниться:

–Простите, принцесса. Такова уж воля короля. Но ничего. Как говорит Святая Троица: «Все беды и невзгоды вскоре терпят отмщение».

–Герр, мне страшно! Вдруг дядя начнёт пытать меня? -боялась принцесса гнева.

–Не бойтесь, Люция и Троица всегда будут с Вами, -Рон поцеловал и обнял принцессу, надеясь, что та успокоится. Это помогло, но Эрика продолжала испускать слёзы.

Риттманн вошёл в тронный зал, где уже сидела вся свита: де и фон Лакуров. Эрика перепугалась, что все в зале рассмеятся при её виде, но стойко держались ангальтчане и голубиная гвардия(вот только у принцессы в гвардии высшего строя было только четверо. Вскоре пришёл дядя Мишель, который был похож на золотую статуэтку. Золотые пряди, переданные де Лакурам после воссоединения с франкийскими королями, золотые голуби на одежде – не похоже ли это на человека, сделанного из чистого золота.

–Ну что, здравие, мои любимые вассалы! -приветствовал всех Мишель. -Все готовы к поездке? -свита короля ехала в родное гнездо правителей соседнего Миттланда, Карлштейн, где состоится очередной Рейхстаг(собрание правителей 6 королевств и 1 империи).

Эрика всегда думала, что ее дядя – мужеложец, ибо у него яркие выраженные волосы, как у девочки. Однако все было как раз наоборот. Мишель был ярым противником этого греха и все из-за обычной истории с братом, которая произошла в его юности.

В возрасте 15 лет он заметил, что у его брата Паскаля странные наклонности к гвардейцам и что он постоянно лежит в постели и общается только с мужчинами, опасаясь женщин. Он остановил его за обедом без отца и стал расспрашивать. Его заметки оказались правильными: Паскаль – мужеложец. Мишель попросил не втягивать его в эту передрягу, а взамен он ничего не расскажет отцу. Первые месяцы все было хорошо, но когда к де Лакурам приехали гостить Вердинги(родственники франкийского короля). Тогда отец сказал, что его сыновья потеснятся для принца Людовика. Паскаль согласился, а Мишель был устрашен. Во время сна будущий король старался отворачиваться от брата, но тот стал раздеваться и ползти к брату. Когда тот языком коснулся живота Мишеля, у принца лопнуло терпение. Тот яростно оттолкнул брата и накричал на него. Весь замок проснулся, а король первым прибежал узнать все. Он заметил странный выступ под одеялом. Это было роковое предательство тела Паскаля. У него встал, а у Мишеля было яростное лицо. Король Генрих был в бешенстве. Он мигом выхватил старшего сына и отвел к большому голубю Бернгарду. Тот быстро заклевал до смерти бедного наследника. Генрих опасался за младшего сына. Тот хитрый предложил ходить в бордель, чтобы не стать как брат. Король странно, но согласился.

Мишель продолжил свои планы после приветствия:

–Через четыре дня будет Рейхстаг, а мы до сих пор не выехали. Все готово? -король любил торопиться.