«Тьфу!» – Хитрый Вурц сплюнул попавшее в его рот перо, но когда увидел приближавшегося к нему грозного, как морской ураган, Жульма, то заискивающая улыбка исчезла с губ разбойника, и он задом попытался ввинтиться в кучу мусора, из-под которой только что вылез.

– Жу-ульм! – Голос Хитрого Вурца дал «петуха». – Ты это… того…

– Щ-щщ-щас тебе будет… и э-этого… и того-о! – прошипел-просвистел разъяренный великан. – И ещ-щще сверх того тоже-ээ!

Почти вставший на ноги Шрам предпочел рухнуть обратно, Жульм переступил через него – сейчас он видел только одного человека, и этот человек пытался улизнуть! Кулаки хозяина амбара сжались, он догнал Хитрого Вурца, со всего маху наступил ему на руку и угрожающе навис над задрожавшим разбойником.

– Жульм! Я не винова-аа… Ай!..

Куча мусора из досок и корзин рядом с трусливым жуликом зашевелилась, и одна из досок с гвоздем тюкнула его по лбу – Виола отбросила еще пару корзин и выбралась наружу, прижимая к груди петуха.

– Я выбрал, – прокашлявшись, сказала она застывшим мужчинам. – Вот это мой победитель!

Жульм и Хитрый Вурц переглянулись. Кулаки хозяина боев разжались – в его душе затеплилась надежда, глаза же разбойника вновь маслено заблестели: треклятый паренек прижимал к груди больного петуха, списанного в неудачники!

Среди сновавших по амбару людей, дожидавшихся, пока слуги хозяина петушиных боев наведут хоть какой-то порядок и приготовят все к соревнованию, был человек, который злился из-за происшествия едва ли не больше, чем Жульм. Планы высокопоставленного асарахи – особо доверенного секретного агента и наемного убийцы, подчиненного самому главе союза Алтувета, – внезапно пошли прахом. Он не успел забрать спрятанное возле петушиных загонов послание. А ведь ради него он так рисковал, явившись сюда лично! Достоверно знал, что здесь присутствовали агенты имперской службы безопасности. И в такой опасный момент два неуклюжих идиота поставили его миссию на грань катастрофы.

Он физически ощущал, что люди Аргана II дышат ему в затылок. Только близость опасности останавливала его, чтобы проучить виновников своего близкого провала. Впервые за долгую и успешную карьеру, омрачаемую только активной деятельностью Беспокойного Бродяги. Этот противник был ему под стать. Хотя имперский агент оказался не таким увертливым, как он – Тень. В Алтувете Беспокойного Бродягу пару раз ловили. Но мерзавец неизменно убегал раньше, чем его инкогнито было раскрыто. Последний раз он сбежал из личной темницы главы союза, убив лучшего палача-дознавателя и спалив резиденцию, в сокровищнице которой хранились бесценные произведения искусства.

Глава до сих пор пребывал в ярости. Он отправил Тень в Геврат с приказом во что бы то ни стало доставить ему голову Беспокойного Бродяги, кем бы тот ни был. Ради этого сейчас Тень рисковал собой и еще одним агентом.

Все складывалось удачно, пока не появились двое недоумков, место которых на виселице возле дороги. Искушение исправить недосмотр имперских стражников у Тени было слишком сильным. Но он вынужден был сдержать гнев.

Ему представилось, что на одной чаше весов судьба более миллиона его соотечественников, населявших государства, входившие в союз, а на другой – скорое удовлетворение, которое он получит, наказав двух ротозеев.

К сожалению, вторая чаша выглядела привлекательнее, что было непрофессионально с его стороны.

Хотя, если выпадет пусть даже крохотный шанс, он его не упустит.

У Виолы забрали облюбованного ею петуха, и Жульм дописал в условия спора недостающие сведения. Нельзя сказать, что девушка была довольна своим выбором, скорее уж именно в эту птицу она вцепилась из отчаяния. К счастью, ей удалось подержать своего бойца на руках, и у нее было достаточно времени, чтобы наколдовать все, что задумала, дальше дело было за мастерством брата.

Случалось, что втайне от мамок-нянек да любящего, но сурового нравом батюшки близнецы часто развлекались по тавернам да постоялым дворам родной Маринвенской бухты – подчиняли и накачивали собственной силой животных, учувствовавших в разных соревнованиях. Необычная колдовская сила досталась близнецам от матери, которую они никогда не видели, так как она умерла, давая им жизнь.

Батюшка-капитан явился домой из двухгодичного плаванья с младенцами на руках. О личности матери своих детей он никогда особо не распространялся, придумав для знакомых удобоваримую легенду, которую поначалу рассказывал и близнецам. И так было бы и дальше, если бы внезапно у деток не проявился колдовской дар, незнакомый традиционным магам. Тогда-то батюшка признался, что их матерью была колдунья родом с далекого полулегендарного острова, но об этом Виоле и Луке на людях следовало молчать. Приглашенный для близнецов наставник магии почти ничему не смог научить подопечных: их дар слишком уж отличался от традиционной магии стихий, практикуемой на обоих заселенных людьми континентах Фрайлата. Вот тогда сестра с братом и принялись экспериментировать самостоятельно.

С животными у Виолы лучше всего получалось создавать силовую, оплетающую каждую кость и мышцу сеть, которую сама девушка и брат видели в виде светящихся голубых линий. Виола оставляла свободными несколько нитей магического плетения, и тут в дело вступал Лука: за выведенные концы силовых нитей он научился управлять подчиненными и напитанными невидимой магией живыми существами. Мог добавить или отнять силу, сделать кости тверже стали, мог даже на несколько мгновений забрать себе физический вес, оставив животное невесомо парить в воздухе. А вот чего не мог, так это управлять разумом околдованного существа. Поэтому Луке приходилось действовать осторожно, чтобы не испугать животное.

Постепенно, от опыта к опыту, близнецы разбирались в природе своей силы. К немалому сожалению, они поняли, что не могут сделать подчиненное существо абсолютно неуязвимым. Трудности были и с тем, чтобы их подопытный стал победителем: юные колдуны могли дать ему силу и некоторую защиту, но дальше все зависело от характера самого животного. Чтобы победить, существо должно было само хотеть стать победителем…

Скрючившись, Лука еле-еле смог устроиться в непосредственной близости от арены, пожалуй, даже слишком близко. А ему так хотелось потянуться, сбросить напряжение, растереть многочисленные ушибы, полученные в результате столкновения со Шрамом и муштивенским управителем. Корзины тоже оказались убийственно тяжелыми – небось теперь все тело в синяках. Но под ноги разбойнику он угодил удачно, хотя ничего такого не планировал, просто попятился, когда Хитрый Вурц внезапно двинулся в его сторону. Хорошо, что все совпало – и Шрам зацепился, и корзины произвели нужный эффект. Но выбираться из разгромленного угла с загонами пришлось с особыми предосторожностями – он чуть не попался. А пара подозрительно сноровистых мужичков так вообще открыли на него охоту. Чуяли они его, что ли?

В своей невидимости Лука был уверен, они с Виолой сами до такого додумались – соединили ведьмовской заговор, классическую магию учителя и свою необычную силу. Результат превзошел все ожидания – ни одно живое существо, ни один маг стихии или ведьма не были способны различить близнецов под их самодельным пологом невидимости и отвода глаз.

А эти мужички его как-то засекли. Лука собственными ушами слышал, как они шептались о «невидимом маге» и о том, что его надо изловить. Ему стоило поберечься.

Новый знакомый – великан Жульм – объявил начало боев, сказав, что сегодня бойцов будет меньше, чем обычно, и те, кто уже поставил на выбывших из-за происшествия петухов, могут вернуть свои деньги после подведения всех итогов. Сейчас же тем, кто еще хочет поучаствовать, нужно будет поставить по новой.

Поднялся недовольный шум, на арену шмякнулась пара огрызков и целая луковица, запущенная разгневанным зеленщиком. Лука порадовался, что никто не знает о его проделке, парой синяков он бы не отделался.