— А что у вас, кстати, за урок?

По класу пронёсся смешок, лишь потом последовал ответ:

— Биология.

— Ну, а вот вы хотите биологию? — спросил он.

— Нет… — как-то несмело прозвучало.

— Давайте я научу вас кое-чему другому, например, как вести себя с девушками, — а ученикам было очень весело, я смотрю, слушать Инея. — Кто скажет, как это относится к биологии? Какой процесс за этим стоит?

— Размножение! — подняв руку, монотонно пробубнел отличник-очкарик. Взрыв хохота.

— Именно так. Парни, хотите узнать, как клеить девушек? Под силу даже очкарикам, — Паша подмигнул пареньку, все затихли. — В таком случае встречаемся в субботу в сквере где-то в четыре, кто желает знать великую тайну обольщения. Пожалуй, на этом всё.

И павлинчик грациозно выпорхнул из класса так же неожиданно, как и впорхнул. После услышанного я пребывала в ступоре несколько секунд, а, одумавшись, стремглав помчалась за ним, бросив на Диму присмотр за классом.

— Это что ещё такое было?! Это ты называешь уроком?! — возмущалась я.

— Ну, они ж чему-то научатся. И это в жизни им пригодится, не так ли?

— Эй, в таком случае, спор за мной, потому что этот урок и уроком-то не считается!

— Ага, разбежалась! Спор ещё не окончен! Посмотрим, сколько парней придут меня послушать, и ты поймёшь, что учительский авторитет из меня так и хлещет! — воскликнул парень. — Поэтому в субботу приходи в четыре в сквер, одна, и посчитай своих пришедших учеников.

— Звучит, как… свидание? — я приподняла бровь.

— Нет, это не свидание. Это — кульминация спора!

========== Я убеждена, а ты не побеждён. ==========

— Пойдёшь со мной? — я сделала жалобные глазки.

— Не-е-ет, у меня есть дела, я занят, — пробурчал Дима. — Иди сама, ты же спорила, а не я…

— А ты не будешь… к Пашке меня ревновать? — я приподняла бровь.

— Зачем? У вас же дружеские отношения, да и ты его динамишь в любом случае. Я в тебе не сомневаюсь.

— Ни капельки? — с подозрением спросила я.

— А что, есть повод? — Дима округлил глаза.

— Нет-нет-нет, — замахала я руками. — Ни малейшего, милый!

А вот в нём сомневаться повод был. «Он меня вовсе не ревнует, не интересуется моими отношениями с другими, может, я попросту безразлична ему, и он меня не любит? Да и павлин говорил… Стоп. Почему я думаю о его глупых словах? Я ведь уже так долго знакома с Димой, так почему я в нём сомневаюсь? Это не должно повториться».

Уроки у меня окончились как раз вовремя, и я направилась в сквер, хотя и не сильно хотела туда идти. На лавочке сидел Павел, попивая молочный коктейль и махая мне рукой.

— Ты как раз вовремя, — он глянул на наручные часы. — До времени прибытия молокососов ещё минут пятнадцать, а я тут уже с половины сижу.

— Твоя красная шевелюра вовсю сверкает под солнцем так ярко, что привлекает к себе лишнее внимание, — я села рядом. — Ты же студент, а шатаешься тут без дела. Увидит кто, донесёт на тебя, и по второму кругу вылетишь из универа.

— Вообще-то, я уже со всем закончил. Так что мне ничего не будет. И нет, перекрашиваться я не буду.

— Всегда задавалась вопросом, а какой у тебя натуральный цвет волос?

— Выйдешь за меня — узнаешь, — усмехнулся парень, заведя свою шарманку по новой.

— Легче поспорить и выиграть желание, — отмахнулась я. — Когда там детишки придут? Может, они и не придут вовсе? Тогда выиграю я.

— Ага, как же, разбежалась, — скривился красноволосый, указывая пальцем куда-то вдаль дорожки между аллеями в сквере. — Смотри, первые идут уже.

Я обернулась в ожидании и увидела двух пацанчиков из моего класса — двоечники-изгои. У них не клеятся отношения с одноклассниками, а с девушками — и подавно. Они бы пришли 100%. Я уже хотела засмеяться, как Иней прервал меня:

— Погоди чуток, это ещё не всё. Скоро и остальные подтянутся, просто чуть позже. Хорошие парни всегда малость опаздывают, — подмигнул Паша, а сам поднялся и пошёл рассказывать уже пришедшим азы соблазнения.

— Ну-ну, посмотрим.

Я отвернулась, начиная выискивать ещё мальчишек. Постепенно я немного забылась и начала любоваться природой: шелестом дубовых, только начинающих желтеть листьев под лёгкими порывами ветра, зелёными травами ровно выстриженных кустов, парочками, мило целующимися на лавочках (тоже ведь природа!). И когда я опомнилась, зачем пришла сюда, и обернулась, то была удивлена: мои лузеры, которых я учила, смело подходили к девушкам, что-то им говорили, а те расцветали и соглашались с ними прогуляться; вокруг павлина, ведущего лекцию о соблазнении, уже собралась толпа слушателей, пять из которых были недавно пришедшими моими учениками и ещё примерно столько же левых людей. Я поразилась ораторскому мастерству этой падлы и всё-таки признала, что из него выйдет отличный учитель.

Но это ещё не конец. Тут присутствовало лишь семь учеников-мальчиков из семнадцати. Придёт ещё десять — и я проиграла. Но хоть один не явится, и я буду спасена от желания павлина. А для этого нужно ещё немного подождать…

По прошествии десяти минут народ разбрёлся испробовать свои новоприобретённые навыки на ближайших девушках. Уставший и потерявший голос от долгих объяснений павлин приземлился рядом со мной на лавку, открывая банку пива, которая была с успехом выхвачена из рук и благополучно вылита под дерево.

— Эй-эй-эй! Зачем же так с продуктом?! Она ведь денег стоит! — заныл красноволосый.

— Уверена, что для тебя это — мелочь, так что не ной мне тут! Да и ты обещал больше не упиваться. Тем более, тут, в общественном месте, ещё и во время общения с детьми, — занудничала я.

— Не такие уж они и дети. Смотри вон, — он обвёл взглядом сквер.

Я тоже огляделась. Кажется, Паша хорошо их обучил, так как все они уже ходили парочками с девушками. И вдруг я увидела вдали, под солнечными лучами, как нам навстречу направлялась кучка мальчиков, эдак десять.

— Спорим, это твои? — хитро усмехнулся Паша.

— Да н-нет, быть не может! — засмеялась я.

Внезапно откуда-то из стороны послышалась гора матов, и мы дружненько повернули головы. Какой-то жирный амбал столкнулся с хилым очкариком — одним из моих учеников — рядом с лавочкой, где сидела какая-то девушка.

— Ёб вашу мать, я говорил клеить девушек, но не чужих же! — Паша сделал фэйспалм, а в это время я подорвалась и помчала к ним. — Нина, стой!

Я вклинилась между амбалом и очкариком:

— Прошу прощения за него, — улыбнулась я. — Мой… брат просто меня искал, слеповат чуть-чуть, перепутал, с кем не бывает, да?

— Он вообще слепой, что ли? Перепутать тебя, — скривился он, а потом перевёл взгляд на девушку сзади — прыщавую, пухлощёкую, кривозубую — и улыбнулся, — с моей красавицей?

Я скривилась, но, сглотнув, улыбнулась:

— Что ж, простите за беспокойство, тогда мы пойдём…

— А ну подошла сюда! Твой брат оскорбил нас! Вы так легко не отделаетесь, суки!

Я вздрогнула. Взяв паренька за плечи, я шепнула ему на ухо: «Когда досчитаю до трёх, бежим, понял? Раз… Два… Тр…»

Бу-бух! Амбал повален на асфальт. Обернувшись, я увидела Пашу. Тот хорошенько уебал хуком по жирной морде, которая очень спешила встать. Назревала драка, очень серьёзная драка. Амбал с визгом налетел на красноволосого, а тот ловко увернулся, отвесив жирдяю пендель. Люди начинали шептаться, показалось, что кто-то вызвал полицию. Я поняла, что мы вляпались по самое не хочу. Оттолкнула очкарика и побежала к приближающейся десятке парней. Да, это были мои ученики. Они пришли, все до единого.

— Слушайте все! Сюда едет полиция, если вас тут увидят, то решат, что это вы затеяли драку! А ну живо по домам! — заорала я. От неожиданности они все рванули прочь. Я же побежала на помощь Пашке.

Но я опоздала. Когда пришла туда, амбал уже валялся на асфальте, девушка пыталась его разбудить, а рядом стоял Паша и тяжело дышал, костяшки были содраны в кровь. Я раскрыла рот от удивления. Услышав мои шаги, он обернулся с покрасневшим, вспотевшим лицом, кровотечением из носа и, улыбнувшись, изрёк: