— Что, прости..? — у неё, можно сказать, отвисла челюсть. Она сморщилась и посмотрела на него с недоверием. — Я пришла убить тебя, а ты что говоришь, чокнутый маг?! Да я лучше умру, чем буду на побегушках у тебя!

— Никто про побегушки ничего и не говорил. Мне просто нужен последователь. Понимаешь ли… Предупреждаю, сейчас начнётся тирада. Так вот, я… скоро умру, — маг пустил взгляд исподлобья, нагоняя драматичности, а затем прокашлялся. — За магию нужно платить, она отбирает мою жизненную силу. Вот уже и последствия видны — видишь эти седые прядки?

— Я вижу, конечно, — девушка, отринувшая всякую надежду, просто села на пол там, где была начерчена метка, и обняла свои колени. — Но, подумай сам, соглашусь ли я стать твоим последователем? Ты умрёшь, а это мне на руку. Помогать я тебе не буду.

— Ты настолько примитивна, что не понимаешь вообще ничего. Ты хоть знаешь, кто я такой? Я великий маг, я знаю тысячи заклинаний и миллион тайн этого мира. А если я умру, всё это будет утеряно. И эти мысли меня угнетают. Поэтому я и ищу себе достойного ученика.

— Я-то тут каким боком? — вздохнув с безнадёгой, спросила девушка. — Всю жизнь у меня всё валилось из рук, в голову вбить что-то умное не получалось, из-за характера я рассорилась со всеми родными, а потом… потом… их схватили… — внезапно она разоткровенничалась и расплакалась. Отшельник смотрел на неё с сочувствием, пусть и не понимал её, ведь у него не было ни семьи, ни учителей. — Как я могу быть чего-то достойна?

— Если ты согласишься, я сделаю так, что любое доказательство твоего существования будет стёрто с лица Земли, словно ты сгинула во тьме. Тогда ведь твоих родных отпустят? — он предлагал ей выгодную сделку, говорил спокойно и медленно, как бы давая девушке хорошенько обдумать его слова. — Если ты, как и я, заключишь контракт с Дьяволом, то о тебе никто и не вспомнит. Ну как, согласна?

«Да кто в здравом уме согласиться на это? Однако, был бы у меня выбор…»

Неизвестно откуда маг вытащил старый потрёпанный лист бумаги желтоватого цвета. Он опустился и поднял кинжал, которым в него кинули недавно. Он подошёл к девушке, взял её за руку и порезал её. Пленница вскрикнула, когда на песок потекла струйка крови.

— Если хочешь навсегда стереть у других память о своём имени, напиши его кровью на этом куске бумаги. Тогда ты получишь силу, с помощью которой я смогу тебя научить всему, что знаю сам, — он вложил ей в руку кинжал и вручил лист бумаги.

Да, она могла бы сейчас попытаться пырнуть в него, но это бы всё равно было бесполезно.

На листке появилось имя, красиво выведенное алой кровью:

«Лидия»

Отшельник взмахнул рукой, и невидимая клетка пала. Девушка опасливо переступила и подняла карие глаза на мага. Тот ухмыльнулся:

— Моё имя Ариус. Можешь звать меня «учитель».

========== Не оправдание ==========

Запах трав рассеивался по палатке. Девушка мешала ложкой свежеприготовленный чай, утопая взглядом где-то в его пене. Она витала в своих мыслях, правильный ли выбор она сделала? Резкий ветер ворвался в палатку, едва не выдернув колья из песка. Это вернулся учитель.

Его волосы белые, словно снег, по которому смолой потекла единственная чёрная прядь. Он уже не улыбается так, как раньше. Он измучен.

— Я научу тебя летать, — коротко, со всей присущей ему внезапностью заявил он, отталкивая девушку и принимаясь за чай. Также он успел перехватить нож, который она чуть не вонзила ему прямо в спину. — Сейчас не время для игр.

— Я думала, это ты здесь хочешь поиграть, — рычит Лидия. — Ответь мне для начала, что с моей семьёй?

— Живы. Здоровы. Зря только силы я тратил на полёт, — он усмехается увлечённо, с горечью вглядываясь в глаза. И серая сталь пронзает всё её тело, пробуждая в душе уже не страх, а простое беспокойство и досаду. — Я передумал. Научишься летать самостоятельно. Я не осилю.

— Зачем мне это? Расскажи мне все свои знания, а в остальном я уж как-то сама.

— Ты самоуверенная. Но я и рассказать не могу.

— Как это не можешь? Ты ведь обещал!

— Слова не смогут передать всех моих знаний. Это делается по-другому. Ты не готова, — он мог бы придумать ещё сотню отговорок, зная, что его время и так уже на исходе.

Отшельник никогда не открывает никому свою спину. Но он позволил ученице стать над его головой с ножом в руках. Он доверил ей обрезать последнюю чёрную прядь своих волос. А затем он сплёл из них амулет и повесил ей на шею. Вот только не ясно, зачем. И к чему была эта его беспечность?

— Если хотела убить меня, ты бы разбила мою душу, пока меня не было. Но у тебя больше нет причин это делать. Я ведь тебя не мучаю, милая. Или ты бы предпочла, чтоб мучил?

Он ей надоел. Но теперь отшельник единственный в мире, кто помнит о её существовании. Ариус — ниточка, связывающая её с прошлой жизнью. Жизнью, в которой её принуждали делать то, чего она не хотела всем своим естеством. Ниточка, которую она давно мечтает оборвать, но по-прежнему боится и не решается сделать это.

Он прекрасно знает, что держит её, словно рыбку на крючке — на страхе. Лидия знает, что он может раздавить её одним мизинцем без жалости. Но учитель постоянно демонстрирует ей свои слабости и необоснованное доверие. И как бы говорит: «учись». И она учится — учится не допускать его же ошибок и не открываться.

— Давай с тобой обменяемся душами, — однажды предлагает отшельник. Лидия роняет все предметы, которые парили в воздухе по её приказу секунду назад, и с непониманием смотрит на него. — Мы станем ближе разумом и поймём друг друга.

— Ты желаешь украсть моё тело? — огрызается она, отгораживаясь от всяких вторжений в её личное пространство. Конечно, это отличный план. Он заключит её в своём умирающем теле, а сам полностью овладеет ей и начнёт пользоваться, отравляя и её. Не бывать этому.

— Нет, лишь твою душу, — улыбается Ариус с какой-то даже недоверительной нежностью.

— Поздно. Мою душу забрал твой Дьявол. Но он не дал мне того, что обещал взамен. И ты тоже не даёшь мне обещанного. Если так пойдёт и дальше, я сама убью тебя, — Лидия сглатывает, не веря собственным словам. Если она не верит — не поверит и он, поэтому Лидия придаёт твёрдости и уверенности своему голосу. — Прежде, чем это сделает время.

Она в который раз бросается опрометчивыми словами, которые своей холодностью убивают даже малейшие лучики тепла. Но учителю всё нипочём, его броня непробиваема, и эти слова его никак не волнуют.

Небо тоже жаркое, как и пустынная земля. Чем ближе к солнцу, тем жарче, словно горишь заживо. Когда летаешь —

больно. Но вскоре Лидия привыкнет и перестанет чувствовать боль от этого солнца. Отшельник ведь привык. Он уже никогда не почувствует ни жара, ни холода… Ни прикосновения к коже.

— Почему ты меня не отталкиваешь? — Лидия дотрагивается до белых волос, нежно проводя по ним, с трепетом, страхом и осторожностью, будто они сейчас рассыпятся песком этой пустыни.

— А зачем ты ко мне прикасаешься? — парирует Ариус, не обращая внимания на румянец на её щеках. — Мне не больно, но так плохо. Оттого, что давно не чувствовал себя живым. И никто не дотрагивался до меня.

— Ты зло, — это режет слух, нервы, душу. Истязает до адской боли. Но из её уст это слышится уже не впервые. Говорят, если часто раниться, боль прекратится. Но… — Почему тогда ты заставляешь оплакивать себя? Почему кажешься родным, если я должна тебя ненавидеть? Почему ты не даёшь ответов на мои вопросы, Ариус?

Она называет его по имени, и он коварно улыбается. Она призвала Дьявола, который разобьёт её надежды.

— Я всему научил тебя. Ты сама знаешь все ответы. Незачем меня тревожить своими глупостями.

Эти слова ранили её. Кинжал, уже порядком затупившийся от времени, летит в спину отшельника, а он словно и не замечает. Оружие её силой воли останавливается в паре сантиметров от кожи и падает на землю, вместе с её слезами. Лидия знает, что после всего, что она пережила, пора уже позабыть, что такое «чувства», научиться на ошибках и сделаться камнем, подобно ему. А плачет она потому, что это заметила лишь она, а не он. Он уже перестал вообще что-либо замечать. Словно и не живой вовсе.