– Эльрат, какая жара! – не выдержала Джезебет и присела на скамейку в тени листвы. – Была бы моя воля – ходила бы тут голой… – пробурчала она себе под нос.

Бет в очередной раз отметила про себя, что одеянье жрицы было ужасно непрактичным в это время года. Её сёстры по вере обычно проводили время в холодной столовой под академией при храме, но Джезебет предпочитала свежий, пусть и душный, воздух промозглому холоду подземелья.

Она могла бы провести время с Айзеком, но тот в это время сдавал свой экзамен. Хотя, зная как «ответственно» относился паладин к учёбе, Бет не сомневалась, что он вскоре присоединится к ней на скамейке.

«Вот только у него нет отца, перед которым надо отчитываться за каждый шаг!» – возмущённо подумала девушка, откидываясь на спинку скамьи. Не страшно было что-то не сдать, ведь всегда можно было пересдать любой предмет, но с виду спокойный королевский сенешаль был для Бет страшнее костяного дракона, когда получал очередное возмущённое письмо лектора или жалобу Старшей Жрицы насчёт плохого поведения или неуспеваемости своей дочери.

Экзамены Священной Академии всегда проходили в начале месяца Смеющегося Ветра, в середине лета, что было данью древней традиции, когда предки современных имперцев отмечали день летнего солнцестояния. До 15-го числа месяца юные аколиты должны были сдать все причитающиеся им по учёбе предметы и отправиться на каникулы до конца лета. Тем, кому не посчастливилось правильно ответить на все вопросы и удачно произнести все молитвы и заклинания священной магии, предлагалось прийти на пересдачу в любой последний день недели. При условии, конечно, что экзаменатор выкроит свободное время для этого.

Мимоходом, пока Бет расслаблялась в тени, ей вспомнился один приглашённый из Флэмшрайна противный лектор с пышными короткими усами и большими квадратными очками, которому настолько не было дела до студентов, что он мог просто встать и посередине лекции и уйти со словами «Да ну, надоело, вы все тупые». А когда она пересдавала ему инквизиционный процесс, он пригласил её в студенческую столовую и так громко чавкал хлебом и похлёбкой, пока она ему отвечала, что девушка не слышала саму себя во время этого.

«Похожие типы маленьких девочек, наверное, в переулках насилуют», – подумала Джезебет и фыркнула, вспоминая пережитое унижение в столовой.

Услышав шарканье чьих-то ног по плитам парковой дорожки, Бет открыла глаза и увидела бледную фигуру её однокурсника Луки, с отрешённым видом шедшего со стороны академии. По его лицу никогда не было понятно, печален он или радостен, все остальные аколиты сторонились его, да и сам Лука предпочитал молча сидеть за книгой в самом углу аудитории.

– Как дела, Лука? – с весёлой иронией помахала ему рукой Бет. – Сдал?

– М-м, – неопределённо кивнул будущий жрец, придерживая у груди толстую книгу.

– Ты можешь нормально ответить, нет? – скривилась девушка. – Хоть раз в жизни!

Лука опустил глаза в пол и быстрым шагом скрылся в глубине парка, что-то промычав под нос. Джезебет провела рукой по своим тёмным волосам и выругалась не то на себя, не то на весь свет.

Девушка вновь закрыла глаза и даже немного задремала. Поднявшийся прохладный ветерок трепал её короткие волосы цвета тёмного дерева, растрепавшиеся по спинке скамейки.

Неопределённое время спустя кто-то положил руки ей на плечи и начал их массировать. Разлепив глаза, Бет увидела раскрасневшееся лицо Айзека. От него пахло элем и хлебом.

– Вставай, – широко улыбнулся юный паладин. – Хочу тебе кое-что показать!

– М-м, надеюсь, не то, что я думаю? – усмехнулась Джезебет и положила свои руки на кисти парня. – Я не в настроении. Сдал?

– Теоретическую часть еле вытянул, а вот тренировка с мечом и щитом пошла лучше, меня даже похвалили. Мы с ребятами потом выпили немного вместе с тренером, но не сильно.

– Я бы тоже не отказалась. Но не сильно.

Парочка рассмеялась и поцеловалась. Бет почувствовала, что, возможно, она даже в настроении уединиться и озвучила эту идею вслух.

– В другой раз, – ответил Айзек. – Я давно хотел тебе кое-что показать. Тут есть одна компания, скучающих на лекциях, скажем так. Тренер рассказал мне и ещё нескольким людей об этом по секрету. А я решил позвать и тебя.

– Что угодно, лишь бы не домой, – вздохнула Джезебет. – Рассказывай.

– Я пока всего один раз был на собрании, где рассказывалось что к чему, но вот сегодня будет нечто совершенно грандиозное, как я слышал. Нужно будет прийти на закате в небольшую ложбину меж двумя высокими холмами неподалёку. Говорят, там будет нечто вроде большого посвящения для новичков.

– Звучит интересно, но я не поняла что к чему. Что за компания? Что за собрание?

– Понимаешь, – Айзек присел рядом и зашептал Бет на ухо, – Эльрат предлагает множество путей служения ему, не только путь заучивания молитв и дежурных ритуалов. Через своих истинных слуг он учит нас настоящему Делу Света.

– Я не очень религиозна, Айзек, – сказала Джезебет, теряя интерес. – Если это какая-то группа фанатиков, то мне не интересно.

– Предпочитаешь пойти послушать лекцию отца или бродить весь день в одиночестве? – язвительно заметил паладин.

Девушка закатила глаза и провела ладонью по лицу.

– Ладно, ладно, я пойду, только не надо истерик, – сказала она, вставая и отряхивая подол платья. – Есть какие-то ограничения?

– Оденься как можно более неброско и смотри, чтобы за тобой никто не проследил!

– Да кому там следить за мной, – фыркнула Бет. – Я приду.

Весь дальнейший день Джезебет провела шатаясь по Гнезду, то заглядывая к подругам, чтобы отметить их успешную сдачу экзаменов, то бродя по торговому кварталу в поисках каких-нибудь украшений, чтобы блеснуть ими на таинственном собрании. Прямо перед закатом девушка тайком проскользнула домой и переоделась, надеясь, что никто из слуг не заметит, куда в очередной раз отправится непутёвая дочка сенешаля.

Бет одела под тёмно-серое платье с тонким капюшоном серебряную цепочку с блестящим кулоном в виде дракона и долго думала, спрятать ли кулон в вырез или же выставить напоказ. Наконец, кулон проскользнул в ложбинку меж грудей ровно настолько, чтобы привлекать внимание, но не настолько, чтобы кому-нибудь захотелось проверить насколько глубоко он спрятан.

Накинув на плечи чёрный плащ с алой окантовкой, Джезебет вышла из города и отправилась к холмам. Солнце медленно опускалось за горизонт, пока девушка шла по лесной тропинке к месту сбора. Она не раз гуляла за городом и поэтому хорошо знала эти места. Некоторые тропки она протопала сама, часто гуляя возле древнего озера к западу от столицы и освежая мысли и тело в его водах.

Местность вокруг Гнезда Сокола была неровной и холмистой, поросшие лесами большие и малые холмы и плоскогорья окружали деревни и города имперской провинции, возвышавшейся в буквальном и переносном смысле над всем остальным Талланом, находившимся большей частью на почти идеальной равнине. Исключение составляло только герцогство Павла Грифона, большей частью которого являлись горы, широкие долины и перевалы, населённые не только людьми, но и грифонами, а также – редкими гномами на северо-западе у самых подножий Гримхайма.

Когда солнце уже почти наполовину ушло за горизонт, Бет вышла к заветному месту. Уже издалека она слышала бой барабанов, звуки флейт и горнов, игравших какие-то странные, неведомые мелодии. У входа в ложбину стояли люди в алых рубахах и синих штанах, державшие в руках копья, луки и трезубцы. Стражники о чём-то переговаривались и поэтому заметили тихо подошедшую Джезебет только тогда, когда она к ним обратилась.

– П-простите, здесь проходит м-мероприятие? – не очень уверенно произнесла девушка.

Воины-культисты как один повернулись в её сторону и взяли оружие наизготовку.

– Кто ты такая? – спросил один из них. – Ты пришла по приглашению или заблудилась? Если заблудилась, то тебе здесь не место!

– Я пришла по приглашению Айзека Хильдебранда, знаете такого? Я его девушка.