– И как же?

– А с твоей, друг мой, помощью. Наделаем Геркуланиев. Столько, сколько понадобится. Как – сможешь?

– Ну, отчего же, – подумав, сказал Пафнутий. – С духом у меня отношения налажены. А сколько раз – один, или много, не имеет значения.

– Тогда с этого и начнем. Для начала сделай яд. Это же не сложно?

– Зачем?

– А откуда же мы будем брать заготовки для наших Геркуланиев? Трупы-то нужны? Иначе кого оживлять будем?

– И кого же ты хочешь?..

– Ну, для начала… ты помнишь тот постоялый двор, куда мы заезжали в самом начале?

Да, это был самый лучший вариант. О нем Куртифляс думал с самого начала. И люди там свои, ничего не подозревающие, а, значит, с ними будет легко. И от места совсем близко. И вообще…

Но жизнь распорядилась иначе.

2

– Выгнали, значит, вас, – который уже раз произнес Одноглазый, и, заглянув в опустевшие кружки друзей, поднял руку. Красавица Ангела, заменившая Одноглазого за стойкой, отреагировала на сигнал правильно, и через минуту полные кружки стояли на столе. – Пейте, пейте, сегодня у меня камарское. Свежее, вчера только завезли. Вам повезло, ребята.

Когда-то, давным-давно, Одноглазый сам бегал с кружками. Звали его тогда Костюхой, и был он маленький и тощий. Зато оба глаза были на месте. И поначалу они очень часто были мокрыми и покрасневшими. Но потом слезы исчезли, и вместо них в глазах Костюхи появилась угрюмая ненависть. Ах, как же он ненавидел тогдашнего своего хозяина, гонявшего его и в хвост, и в гриву, кормившего объедками и заставлявшего трудиться с утра до ночи, расплачиваясь за это тумаками и оплеухами.

Да, много воды утекло с тех пор, а пива, наверное, еще больше. Ушел подросший Костюха в армию. Ушел, так и не рассчитавшись за все хорошее. Ничего, война многому его научила. В последнем сражении, в котором ему довелось участвовать, ему и выбили левый глаз. И вообще он чудом тогда выжил. Но, все-таки, выжил. И вернулся сюда. И никто его не узнал. Да и поди узнай в этом кривомордом бугае того сопливого пацаненка, что некогда бегал тут между столиками, мыл пол, мыл посуду, кряхтя ворочал бочки в подвале – да мало ли что еще. И Гаспар – прежний его хозяин, тоже не признал. А потом скоропостижно скончался, получив перо в бок. И только Одноглазый знал, кто его, за что и как. Знал, но знанием этим ни с кем не поделился, а вскоре и купил этот кабак задешево у вдовы Гаспара, и сам стал гонять прислугу в свое удовольствие.

– Хорошо ты тут устроился. – Один из троих, сидевших рядом с Одноглазым, поставил наполовину опустевшую кружку на стол и потянулся, оглядываясь. – А чего это народу так мало?

– А тут когда как. А сейчас – чего? Ярмарка закончилась. Местные – голь перекатная, чего им тут делать? Вот урожай продадут – тогда…

– А как ты вообще-то тут устроился?

– Купил.

– Ха!.. Купил он! На какие шиши? Мы бы вот тоже купили бы себе чего-нибудь, да у нас…

– Ну, у меня было с собой кое-что, вот и…

– Что, намародерил, небось?

– Ну, не без этого. Надо же было и о будущем думать. А вы-то как же? Что теперь делать будете?

– Черт его знает! Нас до последнего мурыжили – то ли будет сокращение, то ли нет… Мы надеялись, что обойдется.

– Да-а… – подхватил другой, – а теперь остались на бобах. Куда идти?

– Ничего, в охрану наймемся.

– Там сейчас ловить нечего, – серьезно сказал Одноглазый, – там сейчас и так народу… Короче – по десять желающих на одно место. Так что – только в батраки идти.

Хмурое молчание было ответом на его слова. А что, правда, скажешь. Выперли ребят из армии. Не нужны они там стали. Распускают армию, не с кем воевать стало. И что же им делать?

– В работники идти, ребята, это последнее дело, – продолжил добивать собеседников Одноглазый, – так до старости и прокувыркаетесь – ни кола, ни двора. А под старость – кому вы вообще будете нужны. Подохнете с голоду под забором.

– Ну, и что же делать-то?..

– Делать, делать… Чтобы дело делать – деньги нужны.

– Да где ж их взять-то?

– Раньше думать надо было. Не все в кабаках спускать, да девкам раздаривать. Ты думаешь, Сван, я не помню, как ты той, белобрысенькой, перстень с изумрудом подарил? Ты, поди, и сам не помнишь. Пьян был. А за тот перстень ты спокойно такой же кабак купить мог. Или, там, скажем, лесопилку. Или место в торговом ряду, и купцом стать. А ты – за одну ночь все это спустил, ну, и что? Доволен? Есть, что вспомнить?

– Да я не помню…

– Во-во!.. И я про то. А теперь грызи локти! Да только – хрен достанешь! Ладно, чего прошлое вспоминать? О завтрашнем дне думать надо! И есть у меня к вам одно деловое предложение.

***

– Сегодня ночью нас убивать будут, – спокойно сообщил Куртифляс Пафнутию.

Они сидели на своих пока неразобранных постелях. За окном было темно и тихо. Пафнутию хотелось спать. Естественное состояние после хорошего плотного ужина. Кстати, ужинали почему-то не тут, не на постоялом дворе, а в совсем другом заведении на другом конце городка. Почему – этого Пафнутий не знал, да и было это ему не интересно. Его вообще многое перестало интересовать. Он полюбил спать. Во сне к нему приходила Ханна. Жизнь наяву была гораздо хуже.

– С чего ты решил? – Поинтересовался Пафнутий. Заявление Куртифляса не слишком взволновало его. Куртифляс знает, что делать. И раз так говорит, то, скорее всего и не убьют. Да хоть бы и убили…

– Ты обратил внимание на эту кривую бестию – хозяина заведения? Настоящий убийца! Такой нам нужен. Вот я и решил взять его с собой. В качестве Геркулания. А с ним наверняка будет еще парочка головорезов. Как пить дать. В общем, посмотрел я на него, да и решил – берем! Показал я ему камешек, мол, не подскажет ли, где тут можно такую вот штуку загнать? Ох, как у него глазик-то засверкал! Видно – разбирается! Ну, он, естественно, пообещал навести справки, да завтра и сказать. Ну, а ночью к нам придут.

– Ну, а мы – что?

– А мы – вот! – Куртифляс развернул сверток, принесенный им с собой. В свертке были оба меча. На себе они их не носили, чтобы не привлекать внимания. Все-таки вид у них был вполне мирный – два средней руки то ли крестьянина, то ли ремесленника, едущих по своим надобностям. Мечи на боку явно бы выбивались из этой картины.

– Я нарочно тут ужинать не стал, – продолжал Куртифляс, – чтобы этот одноглазый нас не отравил. А гостей мы встретим! Ничего!

***

Они стояли, прижавшись спинами к стене, по обе стороны от двери, открывавшейся, естественно, внутрь. Спать, как ни странно, не хотелось, хотя стояли так они уже давно. В кроватях мирно спали их двойники, сооруженные из свернутых одеял, курток, сапог – всего, что подвернулось. Издали и в темноте их и правда можно было принять за спящих.

Пару раз за все время их стояния в коридоре раздавались осторожные шаги. Кто-то тихонько подкрадывался к двери. Кому-то было интересно, как там постояльцы? Хорош ли их сон? Не мучит ли гостей бессонница? У грабителей тоже была беспокойная ночь. Ну, ничего, скоро они отдохнут.

Пафнутий первое время беспокойно вертел в руках оружие. Он еще ни разу не пускал его в дело. Как им лучше – вот так, сверху, или наоборот, снизу – в живот? Потом успокоился. Как-нибудь…

***

Тихий скрежет ключа. Смазанные петли не скрипнули. Хороший тут хозяин, следит за порядком. Не стучали по полу подошвы, гости предусмотрительно разулись, молодцы! Ни к чему тревожить сон постояльцев.

Куртифляс поставил Пафнутия так, чтобы его закрывало полотно двери. По правде говоря, он не слишком надеялся на помощь этого малохольного. Так что пусть постоит закрытым. Лишь бы не перепутал, а то с него станется, еще всадит меч в спину ему, Куртифлясу. В потемках, да с перепугу. Так что лучше бы так и стоял. А с гостями и сам Куртифляс справится, он-то еще уроков фехтования не забыл.