– Я совершил преступление. А вы, вместо того чтобы посадить меня в тюрьму, предлагаете мне деньги. Не понимаю!

– А тебе и не нужно ничего понимать. Можешь переночевать здесь. Завтра решим, чем еще ты можешь быть мне полезен.

Поутру, накормив горе-грабителя, Фалди еще несколько раз опробовал на нем зеркало. Убедившись, что оно идеально выполняет свою оборотную функцию, маэстро приступил к его художественному оформлению. Он решил, что зеркальная рама непременно должна быть выполнена из стекла в виде огненного цветка, лепестки которого походили бы на языки бушующего пламени. Целая неделя ушла у Фалди на изготовление столь экстравагантного обрамления для зеркала. И лишь спустя еще несколько дней, которые потребовались маэстро на тщательную экспертизу качества своего детища, он наконец отправил герцогу Веньеру записку о том, что его необычный заказ готов.

Получив долгожданное приглашение, тот незамедлительно прибыл в мастерскую Фалди!

– Есть одно очень важное условие, – промолвил старик, пересчитывая полученные от герцога золотые цехины. – В это зеркало может смотреться только ваша дочь – никто более не должен видеть свое отражение в нем. У этого предмета должен быть только один хозяин. Только один!

После того как герцог пообещал соблюдать это условие и проследить, чтобы оно соблюдалось всеми остальными домочадцами, маэстро передал ему зеркало. Оно было тщательно завернуто в черный бархат и по очертаниям походило на солнце. Из-под плотной богатой драпировки выглядывал лишь край массивной подставки из кроваво-красного стекла. Через неделю после этой встречи Фалди получил от герцога письмо, полное восхищения и благодарности… и еще один мешок золотых монет.

3. Завещание

– Около трех лет назад мы получили запрос от адвокатской конторы Studio Legale Scanferla, расположенной в Венеции, – продолжил итальянец. – Следуя распоряжению их клиента, оставленному ровно шестьдесят лет назад, они вскрыли в указанную дату его завещание. Последней волей этого человека был розыск его живых наследников и юридическое сопровождение их вступления в права наследования домом в Венеции и банковским счетом в Banco San Marco на сумму в девятьсот миллиардов лир. Розыски наследников в Европе не увенчались успехом. Но итальянские адвокаты нащупали ниточку, ведущую в Россию, и попросили нас посодействовать им в поисках.

– Но я до сих пор не понимаю, при чем здесь я? – с дрожью в голосе повторил Андрей.

– На фотографии, которую вы держите в руке, – ваш дед Энрике Фалди. А вы – единственный оставшийся в живых потомок рода Фалди и наследник его состояния. Я сожалею, что вы остались один на всем белом свете. Но в то же время я вас искренне поздравляю с этим фактом! Вам не нужно ни с кем делиться наследством!! – выпалил Тоцци и громко рассмеялся, довольный своей шуткой.

В глазах у Андрея потемнело. Остатки сомнения все еще скреблись у него в голове, но логика и факты неумолимо кричали, что это не ошибка!

Неожиданно он вспомнил свою одинокую, несчастную мать. Словно кадры старого диафильма, в его памяти стали всплывать отрывки прошлого. Его отец пропал без вести, когда Андрею еще не исполнилось и двух лет. С тех пор они жили вдвоем в маленькой двухкомнатной квартирке недалеко от Чистых прудов. Первые годы его жизни были светлыми и беззаботными. Но только повзрослев, он стал понимать, каких усилий и жертв стоило его матери в одиночку обеспечить своему сыну такое безоблачное детство. С пяти лет она нанимала ему репетиторов итальянского языка и впоследствии настояла на том, чтобы он поступил в Московский лингвистический университет. Помимо этого он усиленно занимался вокалом и даже несколько лет пел в Большом детском хоре.

Абсолютно все свое свободное время мать посвящала ему. После исчезновения отца она больше не вышла замуж и недостаток своей личной жизни компенсировала тем, что читала детективы и по вечерам перебирала старинные семейные фотографии, которые в изобилии хранились у них дома. Она раскладывала их на огромном обеденном столе как пасьянс и рассказывала своему сыну разные увлекательные истории о людях, которых давно уже не было на этом свете и от которых остались всего лишь эти потускневшие изображения и разрозненные обрывки в ее памяти…

Среди этих многочисленных рассказов была одна легенда, которая гласила об итальянском происхождении их семьи. И довольно сомнительным доказательством этому факту служила одна-единственная потрепанная фотокарточка начала XX века: два молодых щеголя позируют на фоне каких-то античных руин. Кто это был и откуда появилась фотография у них дома, мать не знала. Но по ее словам, это были их дальние родственники, которые проживали когда-то в Италии. Чем взрослее Андрей становился, тем отчетливее понимал абсурдность этой легенды, списывая ее на богатую фантазию одинокого человека.

Но неужели все это было правдой? Его мать не дожила до момента истины всего лишь несколько месяцев. Андрей почувствовал, как слезы потекли по его лицу…

– Молодой человек! Ну не стоит так бурно реагировать! – воскликнул итальянец. – Впрочем, после того как я осмотрелся в ваших скромных апартаментах, я прекрасно понимаю эти слезы! Любой на вашем месте пожелал бы вырваться из этой дыры.

– Неужели это правда? – уже вслух произнес Андрей, пропуская мимо ушей очередную обидную реплику гостя.

– Можете не сомневаться! Мы ошибок не допускаем! – в голосе итальянца проскользнули сухие официальные нотки. – Надеюсь, вы понимаете, как вам повезло, что вы не уехали в отпуск, а остались в Москве этим летом? Иначе кто знает, когда бы вы получили это счастливое известие!

– Какой отпуск? Я и на работу-то еще даже не успел устроиться, – растерянно пробормотал молодой человек.

– Да, вот еще что… В завещании вашего предка было письмо. И мне также поручено вручить его наследнику. Собла… Соблаго… Соблаговолите расписаться в получении. – с третьей попытки выговорил трудное слово итальянец. – Люблю, знаете ли, редкие русские словечки!..

Тоцци достал из портфеля расписку и ручку. И только после того как Андрей поставил на документе свою подпись, итальянец извлек из внутреннего кармана пиджака и положил на стол пожелтевший от времени конверт и встал. С минуту он стоял молча, задумчиво глядя на письмо и не убирая с него своей руки. Затем, чуть вздрогнув, итальянец медленно поднял руку со стола и, нервно поправляя свой галстук, продолжил:

– На этом разрешите считать мою миссию выполненной. Вам нужно будет еще подъехать в наше посольство для соблюдения некоторых юридических формальностей. Если вы не возражаете, то я буду вас ждать в следующую среду в полдень по адресу: Денежный переулок, дом 5.

Не дожидаясь ответа и даже не попрощавшись, внезапный гость быстро проследовал в прихожую и захлопнул за собой дверь, оставив Андрея один на один со своими мыслями в опустевшей квартире.

Молодой человек на несколько минут остолбенел посреди комнаты с фотографией в руке и нелепым выражением на лице. Затем, округлив глаза, будто поймав какую-то важную мысль, он быстро подошел к трюмо и вынул из него самый нижний ящик, который доверху был наполнен фотографиями. Через мгновение вся эта куча застывших лиц была уже на столе и Андрей лихорадочно в ней копался, безжалостно раскидывая по комнате изображения своих родственников, друзей, знакомых и незнакомых… Это продолжалось до тех пор, пока он не нашел то самое «итальянское» фото, на котором были изображены два молодых человека. Если быть точным, то это была не привычная бумажная фотография, а дагерротип – тонкая медная пластина с вытравленным на ней парами ртути изображением. Андрей взял обе фотокарточки и подошел с ними к окну. Он долго и внимательно их рассматривал, медленно переводя взгляд с одного изображения на другое. Да, ошибки быть не могло! Один из двух незнакомцев, взирающих на Андрея со старинной медной пластины, был точной копией его вновь обретенного предка с фотографии, которую ему только что вручил итальянец, а стало быть – это был один и тот же человек!