Марисса не появлялась. За окнами стемнело. Лорри зажгла свечу и вдруг поняла, что они с Шертесом остались наедине в пустом доме. Такая волна неловкого смущения окатила ее. Одно дело общаться с ним в присутствии кого-то постороннего, и совсем другое — когда они только вдвоем. Видимо и Шертес что-то такое почувствовал, поскольку сразу постарался прервать возникшее между ними неприятное, напряженное молчание.

— Когда Альзер сказал о том, что прошло сорок лет, ты что-то совсем не удивилась и не расстроилась, — начал он.

— Как это не удивилась? — возразила Лорри. — Я и подумать не могла, что здесь прошло столько лет, и что мой отец давно умер.

— "Здесь прошло"… — повторил за ней Шертес, и тут же спросил: — А сколько лет прошло там?

Почти столько же, — неохотно ответила Лорри, а потом воинственно и гордо добавила. — У меня есть сын и внук! — Шертес как-то странно моргнул, и она поняла, что для него эта новость перевесила значение всех остальных новостей, что он за сегодня узнал. Шертес молчал несколько минут, потом медленно произнес:

— А муж…

— Муж меня бросил! — с вызовом сказала она, и, не выдержав, добавила: — Если вы сейчас, как в прошлый раз, посочувствуете ему и скажете, что хорошо его понимаете, то я вас…

— А я так говорил?! — развеселился вампир, и с нескрываемым интересом оглядел Лорри. А она… а она вдруг покраснела, потому что почувствовала, что нравится Шертесу. Очень нравится. У нее возникло желание… нет, не впиться в Шертеса поцелуем, а начать флиртовать и заигрывать с ним. Лорри резко одернула себя. Флиртовать она не могла ни в той жизни, ни в этой, а, значит, ее нелепое неумелое кокетство будут выглядеть клоунским представлением. Что такое флирт? Это, в сущности, попытка вызвать к себе интерес противника… в смысле мужчины. А Шертес со своим умом и проницательностью сразу это поймет, и… Лорри еще раз мысленно ударила себя по рукам. Лучше не вступать на эту скользкую дорожку, особенно, рядом с Шертесом, поэтому она достаточно спокойно спросила:

— Когда Апьзер описывал внешность Страга, то это описание отличалось от внешности Деттера, за исключением глаз, но вы этому не удивились. Почему?

— Я думаю, Страг уже начал экспериментировать с доставшимся ему телом, изучая возможность трансформации и преображения. Изменение носа и губ, по всей вероятности, первый шаг, и это значит, что у нас совсем мало времени. Да где же этот Деттер?! — снова разозлился Шертес. — Где эту Мариссу носит? Зачем она его с собой потащила? Не могла его здесь оставить, а сама бы убиралась куда угодно!

— Лорри что-то поддакнула, поддерживая Шертеса, а сама порадовалась своему благоразумию, что удержало ее от опрометчивого, необратимого шага. Но она рано обрадовалась.

Вечер все еще продолжался. Горящие свечи, украшающие стол за которым они ужинали, прочно укоренились в ее сознании, с романтичным свиданием, вслед за которым последует нечто более интимное, и это все, (несмотря даже на категорический отказ пригубить хоть глоток вина), будили в ее сердце, тщательно сдерживаемое и скрываемое влечение к этому… бывшему мужу. Она могла поклясться, что Шертес чувствует ее желание, чувствует так, словно она сама ему об этом сказала, чувствует, но, при этом, делает вид, что ничего не ощущает. Во всяком случае, он сидел напротив Лорри с совершенно спокойным лицом и равнодушно, без аппетита, ковырялся в тарелке, изредка пригубливая из бокала… и смотрел. Шертес не отрываясь ни на секунду, внимательно и спокойно смотрел на Лорри, и этот его взгляд просто выводил ее из себя. Он ерзала, крутилась, заикалась, краснела, бледнела и не знала, что ей сейчас делать. Возможно, в другое время она смогла бы грубо его одернуть, мол, какого фига вытаращился? Возможно, так бы это и произошло, но только не сейчас.

Лорри чувствовала, что Шертес… любуется ею, и ему нравится в ней все: ее неловкость от его взгляда, ее смущение, которое она изо всех сил старается скрыть, и даже ее неумение вести в таких условиях, легкий, ни к чему не обязывающий разговор. Лорри снова покраснела, на этот раз от удовольствия. Шертес улыбнулся. Улыбнулся весело и немного насмешливо и в эту минуту так напомнил самого себя в то недолгое время их супружества, что ей стало легко и свободно. Ужин был окончен, вампир сам отнес поднос с грязной посудой на кухню, а Лорри на секунду прижала руки к лицу, чтобы хоть немного успокоиться, потому что от предвкушения того, что сейчас произойдет (а что что-то произойдет, она знала точно), сердце выпрыгивало из груди… от счастья.

Она отошла к окну, Шертес неслышной тенью встал за ее спиной. Она не шевелилась, но бурлящая по жилам кровь, лучше всяких слов сказала ему, что она сейчас чувствует. Невесомым движением, он отодвинул ее волосы, обнажая шею. Лорри знала, что сейчас он поцелует ее. Возбуждение от ожидания этой желанной ласки сводило с ума, но Шертес почему-то медлил. На секунду она решила, что он тянет для того, чтобы она еще сильнее захотела его поцелуев, но Шертес все не прикасался и не прикасался. Не выдержав, она резко обернулась и взглянула ему в глаза и тут же в ужасе отшатнулась. Глаза Шертеса были черными и то, что плескалось в глубине их, меньше всего было похоже на любовное влечение. Перед ней стоял хищник, из последних сил сдерживающийся, чтобы не набросится на свою жертву. Жертву? Она с бешеной силой оттолкнула его и бросилась прочь, но от этого стало только хуже. Убегающая жертва, что может быть притягательнее. Но Шертес не торопился. Ему хотелось растянуть удовольствие.

Их разделял стол… и стул, который Лорри схватила в руки, и тут она поняла, что вампира можно привести в чувства только словами, никакой стул его не остановит.

— Шертес, — взмолилась она, — пожалуйста, остановись! Ты меня пугаешь.

— Иди ко мне, — каким-то дурным тихим голосом позвал вампир, — хотя, нет, лучше беги. Дом большой, я дам тебе время спрятаться.

— Спрятаться?! — взбесилась Лорри и с яростью отбросила стул в сторону. — Я не собираюсь от тебя прятаться! Я не животное… да и ты тоже, — чуть помедлив, добавила она. Но Шертес ее не слышал.

— Подойди ко мне, — уже не милым воркующим голосом, а жестко и резко приказал он. Лорри вздернула подбородок и посмотрела вампиру в глаза.

— Шертес, — как можно спокойнее сказала она, — пожалуйста, приди в себя. Ты не такой, я это точно знаю. Ты умный и порядочный че… вампир. Ты никогда не позволял себе пользоваться донором без его согласия, а я такого согласия не даю. Шертес, мы были не просто супругами — мы были еще и близкими друзьями, пожалуйста, не разрушай то хорошее, что было между нами, — голос Лорри дрогнул, она едва сдерживала слезы. Шертес посмотрел на нее и вдруг исчез из комнаты. Лорри снова закрыла лицо руками и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя после пережитого волнения, а когда она отняла руки, то рот у нее был до ушей. Она поняла, что только что произошло. Во всем была виновата ее проклятая кровь!

Когда она почувствовала влечение к вампиру, то изменила ее, как в те времена, когда они еще были женаты. Шертес тогда говорил, что для него ее кровь, как наркотик. Его тело помнило ее, помнило ее кровь, жаль, что его мозги ее забыли! Лорри тихонько счастливо вздохнула: быть личным наркотиком Шертеса, от которого у него сносило бы башку, ей очень нравилось.

Долго предаваться мечтам не пришлось, поскольку, наконец, появилась Марисса с Эгом.

— Где вы так долго были? — не удержалась Лорри от упрека.

— Где мы были?! — возмутилась, в свою очередь, Марисса такой вопиющей несправедливости. — Это, где вы с Шертесом были? Мы ждали вас, ждали, потом решили поужинать. А где, кстати, Шертес? — Лорри тяжко вздохнула. Происходящее все больше и больше напоминало какой-то дурдом. То Марисса куда-то исчезает, то Шертес.

— Он отправился… — Лорри не знала, что придумать, но придумывать ничего не пришлось, Шертес изволил появиться собственной персоной. Она с беспокойством взглянула не него, не зная как теперь себя с ним вести, но вампир вел себя так, словно ничего и не было. Лорри поступила также.