В тот день двадцать второго декабря, да я точно помню дату, мы с коллегой должны были, в очередной раз добраться до места разведав путь, пересечь несколько мелких речушек, соорудив лежневку, и разметить флажками место для обваловки буровой.
Лесничество выделило нам не лесника, а его помощника, так нам сообщили по телефону и сказали, что ждать они нас будут возле лагеря подрядчика, который как раз и начинал валить лес и укатывать дорогу в нужном нам направлении.
Мы приехали к назначенному времени, одиннадцати часам, к лагерю и увидели, что нас уже ждет старенький гусеничный вездеход с его бессменным водителем Василием и молодым человеком. Молодой человек оказался стажером из Томска, приехавшим на практику и назначенным на должность временно исполняющего обязанности инженера Нижнеобского лесничества, а если проще помощником лесника. Молодой очень серьезный парень, преисполненный энтузиазмом. Водитель Вася, крепкий невысокий мужик с густой черной бородой, откровенно лыбился, когда стажер Алексей нам очень серьезно рассказывал, что будет наблюдать за нами и не позволит нам лишнего. Помню Серега тогда не удержался и пряча улыбку, серьезно спросил, что это такого личного они могут себе позволить? В течении следующих пятнадцати-двадцати минут, мы выслушивали лекцию про незаконную вырубку ценных пород деревьев, которой грешат все кому не лень, незаконную охоту и остальных преступлениях против леса, которые он будет пресекать сейчас и в дальнейшем на корню. Мы с серьезными лицами выслушали Леху, и помню я тогда подумал о его начальнике, Петровиче, который за определенную плату, был весьма лоялен ко всем нарушителям, благодаря чему был очень обеспеченным человеком. Тут спасая нас от дальнейших инструкций и нравоучений, и откровенно скалясь во все зубы подошел водитель Вася.
– В кунге печка не работает, поэтому один кто то едет со мной в кабине, а двое на броне.
Здесь вам молодые люди, вам как несведущим в данном вопросе стоит наверное объяснить, гусеничный вездеход-снегоболотоход или проще ГТСМ, имеет две печки. Одна располагается в кабине водителя, а другая сзади в закрытом кузове, который называют кунгом. В кабину вмещаются только два человека, водитель и пассажир. Если в кузове, кунге, не работает печка, то есть опасность приморозить задницу к лавке, да и вообще замерзнуть. На улице в тот день стоял мороз градусов под двадцать. Но у ГТСМки есть еще одно преимущество, наверху,между кабиной водителя и кунгом, есть решетка из которой дует горячий воздух. Уж не знаю, откуда он идет и никогда этим не интересовался. Поэтому даже в мороз на крыше этого вездехода можно с комфортом ехать. Под седалищем ватник, тебя обдувает горячим воздухом, едешь любуешся тайгой. Главное держись, что бы под гусянку не свалиться.
– Мы Сергеем Викторовичем едем сверху, нам вокруг обстановку исследовать надо!– моментально сориентировался я.
– Да, да мы сверху поедем- Поддержал меня коллега.
Василий изобразил страдальческую мину и тихо ворча, полез в кабину, понимая, что весело поговорить и потравить байки с Алексеем точно не получится. Молодой лесник сел рядом с ним.
Мы залезли наверх, устроились поудобней, и машина развернувшись, устремилась в глубь леса.
Я всегда любил тайгу, а зимой вся в снегу, она особенно прекрасна. Вездеход сыто урчит, пробивается сквозь метровые сугробы, плавно покачиваясь, создается впечатление, что плывешь на маленьком баркасе по белой реке.
Примерно через минут тридцать-сорок пути, мы остановились, упершись в замерзшее русло не большой речушки. Все дружно вылезли из машины и начали рубить молодые деревья, толщиной в человеческую руку. После того как срубили около десяти или пятнадцати деревьев, мы положили их поперек реки, соорудив подобие мостика. Эта конструкция называется лежневкой. Она помогает вездеходу преодолеть речку по тонкому льду и не провалиться. Затем преодолев преграду, двинулись дальше. Преодолев за четыре часа, двадцать с небольшим километров и соорудив еще четыре таких лежневки, мы прибыли на место назначения. Разметив территорию буровой площадки колышками с флажками и наползавшись в снегу по пояс, мы наскоро перекусили и выдвинулись обратно. Начинало темнеть.
Обратно ехали намного быстрее и по накатанной нами же колее. Лес полностью погрузился во тьму. За пределами туннеля света, образованного фарами ГТСМки, была абсолютная чернота. Подъезжая к первой лежневке, мы заметили, что наша хрупкая переправа была проломана! Наверное, когда мы проезжали в первый раз, она выдержала, но половина молодых деревьев все таки, сломалась.
Из кабины вылезли водитель с Алексеем, мы спустились с крыши и стали решать как быть дальше. Посовещавшись несколько минут, решили, что мы с Сергеем пойдем пешком по тонким бревнам, опираясь на шесты, даже если оступимся, то максимум провалимся в сугроб. Лед в любом случае нас выдержит. Вездеход будет сзади освещать нам дорогу, затем Василий отъедет немного назад и на максимально возможной скорости, проскочит по остаткам лежневки. Рубить новые деревья в темноте и сугробах по пояс мы не решились. На мой вопрос, почему нам с коллегой надо переправляться пешим ходом, а не спокойно пересидеть переправу на броне он ответил:
– А ты Николаич головой подумай! Мы сейчас на скорости будем сначала вниз нырять, а потом наверх выскакивать. Даже если лежневка не выдержит, я один хрен выберусь. Только машину болтать будет, дай боже. Вы сверху слетите мне под гусеницы, я даже остановиться не успею, да и не смогу. Итог не дай бог- вы в фарш, я в тюрьму. Кому легче? Никому! Так что не обижайтесь, но пешком вам прогуляться придется.
Я отвернулся и сконфуженно замолчал, а Сергей громко заржал и сказал мне:
– Извольте ножками, ножками товарищ начальник.
Я взял длинную палку и опираясь на нее как на посох, быстро перешел на другой берег. Следом за мной перешел мой коллега. Вездеход дал задний ход, отъехал метров на тридцать назад. Затем его двигатель взревел, и он поехал вперед. Когда он влетел на наш самодельный мостик, раздался треск и ГТСМ носом клюнул вниз, и тут же моментально задрал нос вверх и ревя как раненный зверь на весь лес, медленно забрался на подъем. Я был рад, что мы не сидели на нем сверху. Открылась дверь кабины, наш водитель вылез и деловито осмотрел обе гусеницы.
– Нормально проскочили. И гусянка на месте, не слетела. Давайте мужики на борт, домой пора.– сказал он и залез в вездеход.
– Одну секунду Вась- Сказал я ему – и нагнувшись начал выгребать пальцем снег и ботинка в районе щиколотки.
Не знаю! Правда не знаю зачем я в тот день надел эти проклятые ботинки. Эти ботинки нам выдали еще год назад и я их до этого дня даже не примерял. Считалось, что эти канадские ботинки на меху, могут согреть даже при сорокоградусном морозе. При выездах в лес я всегда одевал свои любимые, старые, проверенные унты. Теплые, высокие до колена, в них не набивался снег. Но в тот день я обул эти ботинки.
Неожиданно громко, даже громче шума двигателя закричал Сергей. Подняв голову я увидел, что наш транспорт уезжает,а он пытаясь, его догнать падает в снег. Шум двигателя становился все тише, свет фар удалялся, и на нас со всех сторон навалилась темнота и тишина.
Глава третья
– Куда, черт возьми, он поехал? Какого хрена он вытворяет?– услышал я в темноте голос напарника.
– Я не знаю. Мы должны были, как обычно постучать по крыше, когда залезем. Наверное, ему что показалось. Подожди надо хоть мобильник достать и ему позвонить.
Глаза уже начали привыкать к темноте, и я стал различать силуэт Сергея и очертания деревьев, на фоне звездного неба. Но тут я открыл свой телефон- раскладушку и свет от его экрана ослепил меня. Сети не было!
– Викторович посмотри, у тебя сеть есть?
Он достал телефон, его лицо казалось бледным в свете экрана. Я знал ответ, еще до того как он сказал:
– Нет. Нету!
– Ладно, берем себя в руки. Им полчаса ехать до трассы, там они в любом случае заметят, что потеряли нас. То есть тридцать минут туда, тридцать минут обратно. Максимум через час они вернутся за нами.
