Думаете, в войну при наступлении «ура» кричали? Вот уж вряд ли. Там точно для цензуры работа бы нашлась. Зато помогало дожить, добить, добежать, дотерпеть.

А мы сами себе свинью подложили. Швыряемся теперь этим апокалипсическим средством через слово. А то и вообще для связки слов. Вот и истирается вшитая под кожу панацея, теряет действенность. Развивается привыкание, как к болеутоляющим. А хранить надо, будто последний патрон или капсулу с ядом в воротнике.

Вот так, чертыхаясь и вздрагивая по малейшему поводу, я сплетал имеющиеся у меня веревочки в узелочки.

Неказистое, надо сказать, получалось макраме. Видимо, все-таки потерял необходимые навыки после ухода со службы.

Ладно, собрал я тут на скорую руку факты, доказывающие, что Мурмашин палач – далеко не прощелыга-любитель. И то, что мне удалось выйти из передряги живым, уже большая удача. Но ведь если учесть причину этой самой удачи, становилось еще интересней. Не сами же по себе телефоны-телевизоры проснулись в подходящий момент!

Отсюда вывод, даже два: первое – в моем доме этой ночью чудили сразу две компании. А второе – возможности людей, которые мне почему-то помогли, ничем не уступают мощи тех, кто охотился на Мурену.

А дальше становилось еще грустней. Если я случайно помешал таким людям, то вариантов жить долго и счастливо у меня немного. Гораздо вероятней умереть в один день. И этот день – сегодня. Ну, может быть, завтра, если снова очень повезет. Кто знает, вдруг прямо сейчас по затылку прицел бегает? А вспотевший палец ласкает спусковой крючок, ожидая, когда я повернусь и замру.

И поделом! Задумался, понимаешь, ротозей, рассуждает. А его уже мысленно освежевали и пускают слюну, засматриваясь на лучшие куски!

Подумав так, я бросился к окнам и задернул шторы, ругая себя, что не сделал этого раньше. Жаль, они у меня не шторы, одно название, полупрозрачная кисея. Силуэт все равно будет видно. Но уж если палить снаружи, ориентируясь на него, за счет искажения можно и промахнуться. Уже неплохое подспорье.

Задергивая занавесь, я вспоминал лихорадочно – запер ли дверь или оставил на случай, если вынудят стремительно ретироваться. Проверил: нет, все нормально, граница на замке. Так что поживем пока.

Но чтоб пожить, нужен пусть плохонький, но план на первое время. Допустим, можно, как и собирался, вызвать милицию. Но в этом случае неприятностей скорее прибавится. Да и что я им скажу? Тело моей гостьи исчезло. Но даже если объявится вдруг, как давешний шустрый зомби, вряд ли сыграет в мою пользу.

Ведь Машу в округе знаю только я. На камерах в аэропорту, магазине и вообще по городу тоже моя физиономия. Поэтому я автоматически становлюсь главным подозреваемым. Должны арестовать – арестуют. И что-то мне подсказывало, если тип в маске захочет завершить недоделанное, его мой арест не остановит. Машу же вот, фигурально выражаясь, нашли у черта на куличках. Другими словами, позвонить в милицию сейчас значило то же самое, что и собственноручно приковать себя к столбу на центральной площади города: кому буду нужен – приходи, пользуйся!

Следовательно, выход на данном этапе нарисовался один – так же, как и Мурена, скрыться с глаз. Да и в самом деле – не сидеть же на месте, ожидая, захотят ли меня снова навестить и когда! А попутно попробовать докопаться до истины и вызнать, кому умудрился перебежать дорожку. Не докопаюсь я – меня закопают на раз, к гадалке не ходи. А так хоть какая-то надежда.

Но куда бежать? К друзьям или родне? Так все под боком, далеко не удерешь. Тут нужно что-то нетривиальное, слабо предсказуемое. Сесть в поезд и выйти на незнакомой станции? А дальше? Поставить шалаш и дотянуть до зимы? Ну бред же! Не говоря о том, что до поезда еще тоже нужно добраться.

Как бы то ни было, главное – скорее исчезнуть из дома. Тут итог моих злоключений становился заранее известным со стопроцентной вероятностью.

Я порыскал взглядом по комнате в поисках того, что может пригодиться. Меня очень интересовало содержимое Мурмашиной сумочки и телефона. Они могли навести хоть на какую-то зацепку. Однако ее убийцы щи лаптем не хлебали и позаботились об этом – весь Машин скарб пропал. Я прекрасно помнил, как она копалась в своем ридикюле, как вытаскивала из него смотанный в клубок шнур. Как потом плюхнула его на пол рядом с креслом. Но легче от этого не становилось. Хотя чего удивляться – целое тело потерялось, не какая-то там сумочка.

И тут меня прямо передернуло! Что ж мы сидим?! Звоните в комитеты! Нашлась кандидатура на присуждение ордена Остолопа первой степени! Ведь про сумочку я вспомнил, про шнур тоже. А от чего этот самый шнур, забыл!

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…» – забормотал я, не совсем понимая, к кому конкретно обращаюсь с просьбой. Да и какая разница! Кто бы это ни был, разжалобить или склонить на свою сторону его не выйдет. Если чудо произошло, так свершившийся результат не подменить – необходимое мне не растворится в воздухе. А если нет, вряд ли кто-то ради писателя-неудачника возьмется наново перекраивать ход событий.

Вроде бы логично. Но я все продолжал вымаливать и надеяться. А сам с замиранием сердца рванул на себя дверцу замаскированного под холодильник компьютерного стола. И чуть не выпрыгнул из штанов от радости. Первая хорошая новость за последнее время! Оказывается, вложение в оформление рабочего места окупилось сторицей! Поскольку в холодильнике мои внимательные гости шарить не стали. Поэтому и проморгали заряжающийся там Мурмашин ноутбук!

Схватив его, как голодный – хлебушек, я нажал на кнопку запуска и услышал знакомое «та-да-да-та». А потом повторно еле сдержал ликующий вопль – вновь обретенный ноутбук оживал без пароля. И значит, мне не придется искать рукастого и очкастого мастера, – сам-то не умею! – чтоб взломать защиту.

Мельком пробежал глазами содержимое панелей: ничего подозрительного, все как у всех. Разве что ни игр, ни музыки, только несколько откровенно девчачьих фильмов. Ну и документы, документы и опять они. Еще книги, много книг. Так тоже ничего удивительного: книги занимали в Машиной жизни почти все свободное время. Ну, во всяком случае, насколько я ее знал.

Объем жесткого диска был небольшим, что в моей ситуации тоже неплохо. Придется меньше обшаривать в поисках. В поисках чего? Пока непонятно. Наверное, в поисках того, что позволит мне выжить.

В любом случае об этом я позабочусь позже. Если, конечно, не снимут голову и вообще будет, чем заботиться. Сейчас же для наступления этого самого «позже» нужно было поторопиться.

Прочувствовав мой порыв, дом, казалось, обиженно насупился. Мигнул холодным светом шестидесятиваттных лампочек. И везде, где только можно, стал неуловимо заменять его кляксами мрака.

В некоторых местах, прямо у меня на виду, это не сработало – слишком подозрительно красть из-под носа у хозяина. Однако и там выжига наколдовал кое-что: яркие лучи, обычно дарившие уют и уверенность, потеряли свою силу. Сейчас они светили не для меня, а на меня. Чтоб тысяча тысяч неусыпных глаз видела мельчайшие подробности. И вовремя уступила место миллиону усеянных клыками челюстей.

«Вот он! Вот! – накатывало из каждого укромного местечка, из каждой щелочки. – Кому, кому нужен? Легкая добыча!»

«С-с-скорей, с-с-скорей, с-с-схватить, с-с-сожрать!» – лилось с потолка и заставляло под неимоверной тяжестью опускаться и без того понурившиеся плечи.

Как такое могло произойти, не знаю. Но всего за одну ночь дом полностью переродился, став чужим и враждебным. И это только подстегивало немедленно его покинуть.

Эх, почему за службу в уголовке мне не подарили именной пистолет? Ну или хотя бы саблю? Ладно, можно и кортик. Сейчас бы очень пригодились.

Глава 6

Все-таки бывший хозяин доставшегося мне дома – хороший мужик. Прожить ему и его супруге, горя не зная, еще лет сто на гостеприимном взморье! Надо, что ли, открытку с теплыми словами послать при случае. Поскольку как же прекрасно, что он отгрохал забор подходящей высоты и толщины. Да еще сплошной, без единой щелочки.