– Что, Сань, какими судьбами у нас?

– Мужа ищу. А телефон у него не отвечает.

– Что какие-то проблемы?

– Да. То есть нет, по крайней мере ничего такого, с чем бы я не разобралась.

– Ну ты-то да, разберёшься со всем. Могёшь!

– Могу, – соглашаюсь я. – Вить, как мне Сашку найти? Очень надо.

– У него сегодня встреча какая-то вечером. А телефон он сегодня с утра благополучно расквасил. Представляешь? Зашёл в офис и хрясь его об пол. Мрачный потом весь день ходил, от него весь офис разлетался. Так что звонить ему не вариант.

Я перевариваю слова Борисова. Не из-за Стаса ли он с утра таким злым оказался, что даже телефон разбил? Эта новость меня совсем не радует. И где мне его теперь искать?

– Вииить, – жалобно тяну я. – Мне Саша нужен, очень-очень.

А сама ресницами усиленно хлоп-хлоп.

– Ладно, ладно, – наигранно сдаётся Борисов. Смотрит внимательно на часы, о чём-то вспоминая. – Санька, он вроде как на квартиру собирался сначала заехать, костюм сменить. Да и с телефоном хотел что-то придумать. Жанночка, а у Александра Дмитриевича встреча сегодня во сколько?

– В 17.30, – с готовностью рапортует Жанночка, с уже явно выраженным интересом вслушиваясь в наш разговор.

– Воооо, сейчас почти четыре, значит, если поторопишься, то имеешь все шансы поймать его на квартире.

Глава 9.

Город детства встречает нас дождём и хмурым небом. Я стою посреди вокзала в окружении детей, животных и чемоданов. Вокруг нас туда-сюда проносится людской поток полный чьих-то жизней и судеб. Все куда-то спешат, идут, у всех есть цель. А вот у нас её нет. Увезти детей из Москвы – увезла, от мужа сбежать – сбежала (хотя кто знает, заметил ли он это вообще?), но что дальше… Тут-то меня и настигает несовершенство моего плана, я совсем не учла, что родителей то нет в городе. По моим скромным подсчётам они уже должны были вернуться из отпуска, но возвращаясь с моря, они совершенно неожиданно решили посетить друзей где-то под Самарой и благополучно сошли с поезда. Откуда они могли знать, что непутёвая дочь вдруг решит без предупреждения свалиться им на голову? Ключей от их квартиры у меня не было.

С другой стороны, у нас здесь оставалась своя квартира, которая когда-то досталась мне от бабушки, и в которой мы прожили первые годы совместной жизни, пока волею судьбы не оказались в Москве. Уже больше 10 лет мы сдавали квартиру, так и не решаясь её продать. Там и сейчас жили квартиранты, но при всём желании я не могла без предупреждения завалиться к малознакомым людям и сказать, чтобы они выселялись сейчас.

Оставались родители Саши. Но к свекрови я сунулась бы только в самый последний момент, и то, исключительно под страхом смертной казни. Друзей за исключением младшей сестры Сашки – Алёны, у меня здесь не было. Но к Алёнке я тоже боялась обращаться, та бы всё в один миг выдала своей матери, а уж она бы не упустила возможности хорошенько пройтись по моей бедовой головушке.

Так, Саша, спокойно. Квартиры отпали, но есть же ещё гостиницы. Можно заселиться туда, а уже потом либо выселить жильцов, либо найти квартиру под съём. Да, это всё сложнее, не везде возьмут ваш местный зоопарк, и вроде как деньгами лишний раз светить не хочется перед детьми, но не ночевать же нам на улице. Благо, что и гостиница рядом, не надо никуда ехать, только выйти из здания вокзала, пройти площадь, и мы на месте. Надеюсь, они не имеют ничего против лысых кошек.

Я уже собиралась командовать сборы, когда у меня звонил телефон.

***

И вот я опять за рулём, еду в жилой комплекс, в котором мы являемся гордыми обладателями небольшой квартиры. Сашка купил её уже после того, как мы построили дом, поэтому я никогда здесь не жила и даже толком не ночевала. Так, заезжала иногда набегами, проверить всё ли есть для комфорта мужа, и не нужно ли постирать шторы. Наличие ещё одного жилья объяснялось производственной необходимостью, Сашка слишком часто задерживался на встречах в городе или зарабатывался до глухой ночи, а просто так домой не накатаешься. Да и мне было спокойней, когда он не гоняет по ночным дорогам.

Я подъехала к стоянке, надеясь на то, что Чернов ещё не уехал. И опять-таки мне повезло, здесь нашлось не только свободное место для парковки, но и Сашин джип, значит, он здесь, ура.

Я поднимаюсь на лифте на 10 этаж, иду по пустому коридору. А у самой внутри сердце не находит себе места. Глупое, это же наш Сашка, что может пойти не так? Мы же его большую часть жизни знаем.

В звонок я не звоню – он у нас нерабочий, отпираю замок своим ключом. В небольшой прихожей горит свет, я хочу позвать мужа, но его имя так и застревает где-то во мне… Потому что вместо мужа я вижу ЕЁ, – тонкую и миниатюрную, с широко распахнутыми глазам оленёнка, завёрнутую лишь в одно белое полотенце в ореоле светлых взъерошенных волос. Я настолько удивлена наличием чужой женщины в квартире мужа, что поначалу просто замираю. В прочем она тоже – стоит, смотрит на меня и не шевелится, лишь только своими оленячьими глазами хлопает.

– Где? – почти ровно спрашиваю я.

– Там, – пищит оленёнок, кивая в сторону ванной. А потом ойкает и трусливо улепетывает в комнату. Правильно, пусть улепётывает, а то я за себя не ручаюсь. Хотя мне даже самой хочется пойти за ней, есть в этой идее какое-то мазохистское удовольствие. Делаю шаг вперед, но потом всё-таки останавливаюсь… Сама не понимаю зачем. Волосы ей что ли повыдёргивать? Кажется так положено поступать в подобных ситуациях? Я даже зонт с полки схватила, в азарте представляя, как тресну им кого-нибудь. Но всё равно никуда не иду. Стою в прихожей, а она пыхтит в комнате, видимо одевается.

Впрочем, это всё длится недолго. Дверь ванной открывается, и в лёгком облаке пара наконец-то появляется Сашка – одетый в одни лишь брюки, с голым торсом и босой. Он вытирает голову полотенцем и не смотрит по сторонам. Зато я смотрю, пристально и жадно, с каждой секундой всё сильнее сжимая в руке зонт. Где-то на периферии сознания понимаю, что это последние мгновения, когда между нами что-то ещё есть, наше эфемерное «мы», в которое я однажды поверила. Пока он меня не видит, он всё ещё мой… Я даже думаю о том, а не уйти ли мне просто и незаметно. Ведь когда он увидит меня, никакого пути обратно уже не будет.

Но вот Саша поднимает голову и видит меня. Он тоже замирает, точно так же, как мы с оленёнком сделали это минуту назад. Полотенце выпадает из его рук, но он этого не замечает. Он всё смотрит, а я ничего не говорю. Вот оно наше последнее «мы», ещё дышит, ещё треплется, но уже умирает, так безвозвратно.

– Саня, – почти шепчет он… Но я вместо своего имени слышу осколки рухнувшего стекла, всё… наше «мы» только что умерло, разбившись о первые звуки его голоса.

– Саня! Саня! – уже кричит Сашка.

А я уже в подъезде, сама не понимаю, как выскочила, бегу по коридору, нелепо сжимая в руке зонт. Саша бежит за мной, босой и мокрый, но мне всё равно. Как в тумане несусь по лестнице вниз, вылетаю из дома… и уже в следующее мгновению мчу на машине по улицам города. Слёз нет, мыслей тоже. Голова пустая. Зато начинает болеть права рука – я всё ещё сжимаю проклятый зонт. Как только понимаю это, сразу же с отвращением выкидываю его в открытое окно.

Глава 10.

Меня знобит, несмотря на то, что на маленькой кухне достаточно душно. Опять хочется рыдать, но слёз нет. Где-то в глубине квартиры тикают часы, звучат приглушенные голоса, периодически скулит пёс, шипит кошка, что-то падает на пол. Надо было бы пойти шикнуть на мальчишек, развести пса и кошку по углам… а ещё лучше собрать все свои пожитки, детей и прочий свой цыганский табор и удалиться восвояси. Но вместо того, чтобы встать со стула, я ещё глубже зарываюсь в свитер и совсем не замечаю, как на кухни вновь появляется Анюта.

– Вроде уснул.

Она садится напротив меня, её движения легки и как будто неуловимы. Она доливает нам вина, окидывает взглядом стол, оценивая, не надо ли заглянуть в холодильник. Удовлетворившись увиденным, она вконец расслабляется.