Видимо, Пауль оказался любителем фильмов для взрослых.

– А Клара знает на что ты дрочишь? – улыбнулась мужчине в ответ.

Пауль сморгнул. Не такой реакции он ожидал. Мужчина сделал ко мне шаг и меня обдало его смрадным дыханием.

А он оказывается любитель чеснока, а не только горчицы с кетчупом.

– Ты не поняла, Сладкие Губки, – Пауль просто лучился от довольства самим собой. – Теперь ты будешь отсасывать у меня, чтобы я всем не рассказал, что ты работаешь не менеджером, а шлюхой.

Последнее мужчина произнес с придыханием.

– Не шлюхой, а порно-актрисой, – поправила мужчину. – А это очень большая разница. Не находишь?– я позволила себе улыбнуться и склониться ближе к Паулю. Хотя на самом деле хотелось вырвать от ужасного запаха, исходящей от мужчины. Даже на съемочной площадке, во время фистинга не стояло такой вони, как от Пауля.

– Да какая мне нах*й разница. Актриса или шлюха, мне все равно, – заржал мужчина.

– Значит, хочешь, чтобы я отсосала?

– Ага, – довольно оскалился Пауль, чьи глаза заблестели в надвигающейся темноте.

– А член-то у тебя большой? Или так, сущее недоразумение? – между прочим спросила у мужчины.

– А?! Что? Нормальный у меня член, как раз под твой рот, – Пауль уже видел, как я склоняюсь на его пипиркой.

– А это мы сейчас и проверим.

– Что прове…? Аи-й,– завопил мужчина, словно его режут.

А я всего-то ухватила его за причинное место и сжала, что есть сил, да еще и потянула на себя, вдавливая большой палец руки в нежную плоть, пусть и прикрытую одеждой. Куда и как нажимать я знала не хуже хирурга, а то и лучше.

– Отпусти, – кричал мужчина на всю улицу. Ночь вступила в свои права, от того я не боялась, что нас заметят со стороны. Разве что сбегутся на крики резаного кабана, что стоял рядом и пытался оторвать мою руку от своего причиндала.

– Слушай меня, ты, урод. Если еще раз я услышу из твоего поганого рта, что-либо подобное, то ты захлебнешься собственными испражнениями. И я не шучу. Я приду ночью в твой вонючий дом, поднимусь по скрипучей лестнице, войду в твою грязную спальню, предварительно взяв с собой раскаленный утюг, и поставлю его на твой крошечный член. Даже у улитки больше, чем у тебя. Ты запомнил, что я тебе сказала, чмо подзаборное? И попробуй только вякнуть. Капитан полиции ест у меня с рук, он даст команду своим парням и они кинут тебя к уголовникам, которые опустят тебя за две минуты, превратив твою задницу в кровавое месиво. После чего ты не только ходить не сможешь, ты даже не присядешь нормально. И, поверь, я знаю о чем говорю. Ты меня понял, урод конченый? – я шептала в ухо Паулю не хуже гремучей змеи, которую вытащили из своего уютного гнезда. Впрочем, именно ею и была. Коброй, чью территорию нарушили.

К концу моего монолога Пауль подвывал, боясь пошевелиться.

– А теперь, ступай к своей женушке. И попробуй только вякнуть. Я приду к тебе. Жди, – я резко разжала пальцы.

Пауль согнулся в три погибели, хватаясь за свое хозяйство в штанах. Кровь, приливая к органу, принесла с собой еще большую боль, чем была до этого.

– Ты. Ты, тварь! Ты мне за это ответишь, – пищал он.

Я склонилась над мужчиной.

– Ты даже не представляешь какая я тварь. И помни о своей заднице, жиртрест. В один миг она превратится в кровавую дыру.

А после, как ни в чем не бывало, обошла мужчину, направившись к своему крыльцу. Все же придется подыскивать себе новый домик. В этом районе стало чересчур вонять.

***

– Привет, – поздоровалась, когда услышала, что на другом конце заспанный женский голос ответил после длительных гудков.

– А, потеряшка объявилась, – было мне ответом.

Я переложила телефонную трубку к другому уху и зажала ее плечом. Отчего-то разговаривать мне было легче, когда информация поступала с левой стороны.

– Лёна, как ты меня назвала?– убрала мокрую прядь со лба. Я только что вышла из душа и сразу же принялась за дела.

– Потеряшка. А что? Тебе очень идет, – ответила девушка.

– Долго меня вчера ждали? – с беспокойством поинтересовалась у Лёны.

– Да, не. Я почему-то так сразу и подумала, что ты не придешь, какое-то чутье проснулось, да и там накладочка получилась. Одна из девочек пришла с кишечным гриппом и мы всем миром ее лечили.

– А что за девочка? – поинтересовалась.

– Новенькая, ты ее не знаешь. Назвалась Гелой. Но я почему-то думаю, что это не ее настоящее имя.

– Откуда такие сомнения? – посмотрела в окно, там как раз проезжала мусороуборочная машина.

– Она не сразу откликалась, когда я к ней обращалась,– поведала мне девушка.

– Так может быть она плохо слышит? – высказала свои предположения Лёне.

– Не думаю. Хотя, все может быть, – задумчиво протянула моя собеседница.

– Я постараюсь сегодня подскочить, если опять никаких накладок не случится. Вчера так и не получилось снять до конца одну из сцен,– я сильно не любила распространяться по поводу своей работы, но в этот раз без объяснений было не обойтись. Я посчитала, что поступаю очень правильно.

– Ирма, расскажи о чем фильм? – протянула Лёна.

– Ты же знаешь, что я не люблю об этом разговаривать, – суше, чем следовало, ответила девушке. Подобные просьбы звучали не первый раз, но всегда мною воспринимались в штыки.

– Вот всегда ты так, – обиделась она. – Захочу, и узнаю, – настырно заявила моя собеседница.

– Я не сомневаюсь, что узнаешь, если захочешь,– устало произнесла в ответ. -Но я не хочу ничего рассказывать.

– Но это же так интересно, – для Лёны моя работа была овеяна ореолом романтики.

– Ничего интересно там нет. Вся грубо, грязно и противно. Как ты до сих пор этого не поняла? – мне не нравилось, когда речь заходила о моей работе. Я ее втайне ненавидела. А лишние разговоры меня только раздражали, тем более, когда работу идеализировал кто-то типа Лёны. Девочки, не битые жизнью, даже не могли представить как же грязен бизнес, в котором мне приходилось крутиться. Они думали, что путь наверх устлан розами. На самом деле шипами, которые видны не сразу, а спрятаны под маской относительной пристойности.

– Да, я помню, ты мне рассказывала. Но мне все равно кажется, что…

Я не дала девушке договорить.

– Достаточно, – оборвала. – Я помню твое желание, но исполнять его не буду. Если хочешь, то можешь самостоятельно пробраться на любую киностудию, где делают порно-фильмы. Но только без моей помощи,– заявила категорично.

– Злая ты, Ирма, – Лёна обиделась.

– Да уж, не добрая это точно,– горько усмехнулась, усаживаясь на кресло.

Мы помолчали, каждая думая о своем.

– Ирма, – первой подала голос Лёна. – К нам проверяющие приходили. А может быть они были и не проверяющие вовсе. Я была занята с девочками.

– Откуда? – насторожилась.

Хорошенькая новость с самого утра. Ничего не скажешь.

– Я так толком и не поняла. Это Рина может рассказать. Она с ними беседовала.

– А что они хотели? – принялась выпытывать у девушки.

– Вроде бы что-то по поводу денег. Я краем уха слышала. Но я точно сказать не могу.

– Хорошо. Я позвоню Рине и все узнаю,– с замиранием сердца произнесла в ответ. И почему меня еще вчера не поставили в известность?

– Так на какое число мне перенести встречу?

– Я чуть позже сообщу, – известия, полученные от Лёны, отодвигали на второй план ранее задуманное. Надо было решить насущные вопросы и тогда уже определять что делать.

Я попрощалась с девушкой, гадая, насколько серьезными могут быть у меня проблемы.

Много лет назад от шага в бездну меня спасла Рина, волею судьбы оказавшаяся на лестничной площадке многоэтажного дома, который должен был стать для меня трамплином в ад. Я подозревала, что и она не просто так сидела в нише, замерзая от пронизывающего холода, почти под самой крышей высотки. По всей видимости, ее напугала я, а она испугала меня, не дав совершить последний шаг в никуда.

Мне тогда не было даже двенадцати. Рина же была на год старше. Я на всю жизнь запомнила ее слова, что смерть надо заслужить, а то, что я собиралась сделать называется иначе – бегство от проблем.