В 21:00 на мостик явились роботы. Кикс по-прежнему прихрамывал. Уничка отослал его ремонтироваться. Гир скачал данные о генераторах вихревого поля в бортжурнал и заступил на дежурство в пилот-кабину.
В 22:23 произошла нештатная ситуация в результате которой была повреждена антенна транслятора. Связь с Землей временно прекратилась. Орбит пошел к себе досматривать какой-то доисторический фильм о Венере, мифология двадцатого века называлась «Планета бурь31». Уничка принялся чистить арсенал. Начал с пульсаров. После перестрелки они были в ужасном состоянии.
В полночь с паука Службы Галактической Разведки, сопровождавшего «Эндемик», пришел запрос на информацию по наведенным галлюцинациям. Выяснилось, что всю ночь в их коридорах бродил распоясавшийся шоки и угрожал членам экипажа. При этом, гад, ни словом не обмолвился о перетворении. Ребята его загнали в волновую ловушку и выбросили за борт.
Просили сброс не вносить в отчет, чтобы не заработать штрафных баллов от экологической службы.
Наконец, Уничка вернулся в свою каюту и лег спать. Эта была первая, относительно спокойная ночь за неделю. Как же он соскучился по покою! Ему снились химические плантации на Уране, обнаженная Гея, вбирающая в себя синеву неба и заросший шоки, твердивший: «Перетворение, перетворение, перетворение…»
Во сне Уничка улыбался.
История шестая
(о том, как простое становится сложным, и что происходит с теми, кто отважился приподнять завесу тайны)
«Жена твердит: "Писал бы мемуары",
"Пошел бы в клуб любителей Пси-сна"
А я был спец! И выдают мои радары,
Что в этом ни пульсара не сечет она».
(сборник альфа-поэзии, том второй)
В лабораторию вбежал Семен. Это был Необычный Семен. Необычный он был по паспорту. У него была такая фамилия. Хотя он был необычным не только по фамилии. Начнем с того, что Семен был «потеряшкой» из разломов времени. Эксперименты по созданию «вневременной» связи имели свои побочные эффекты. Сам Семен не любил вспоминать прошлое, а может быть просто темнил. Гораздо лучше у него получалось управляться с будущим. В СГБ его дважды проверяли на предмет контрабанды информации в оба временных направления, но ничего не нашли. Семен был руководителем одного перспективного направления в области взаимодействия когерентных волн пространства и времени. Семен был возбужден и озадачен. Вбежав в лабораторию, он сразу же бросился к осциллографу. Замер. Лаборанты знали за ним эту странную привычку из глубин прошлого. Типичное поведение научного сотрудника НИИ середины двадцатого века. Сослуживцы относились с пониманием и улыбаться давно перестали. Разве что украдкой, за спиной начальника. Осциллограф давно не работал и был чем-то вроде музейного экспоната. Семен постоял несколько секунд перед пыльным мутным экраном, смущенно посмотрел на коллег и быстро прошел в свой кабинет. В руках у него была утренняя информационная табула из Центра. Элла Викторовна, старший лаборант, в негодовании подошла к прибору и влажной тряпкой стерла с экрана надпись: «Семен, окстись!»
− Оленька, Вера! – позвал двух новеньких лаборанток к себе начальник.
Девочки поспешили на зов.
− Вера, будь добра пожалуйста, собери мне результаты анализаторов из секторов два, четыре и шестнадцать. Только попроси, чтобы мониторинг сделали в Q-таблицах. И побыстрее, если можно.
Девушка с готовностью упорхнула.
− Оленька, летишь в Центр, потом в Совет. Привези данные статистики по уровню пассионарного32 коэффициента, по Солнечной системе. Жду тебя здесь через час.
− Ну Семен Олегович.., − запротестовала Ольга.
− Ладно, ладно – устало прервал ее Необычный, − жду тебя к трем.
В три тридцать пять данные из Совета легли на стол Семена. Оленька в слезах сидела у кулера с питьевой водой, где ее успокаивали другие сотрудницы отдела.
Ознакомившись с результатами, Семен в спешке сделал вызов по информатору.
− Альфред? Я только что получил сведения по Солнечной. Кажется, началось! Что? Ты с ума сошел? Что я могу сделать? Нет! Это вопрос Верховицера! – Семен прикрыл дверь в кабинет. Далее, тоном ниже
− Если хочешь, я сам договорюсь. Да. Понимаю. Альфред, есть проблема. Рэй Орбит пропал. Да кто его знает! У него особое положение. Служба его не отслеживала. По документам все законно. Год на восстановление. Ну конечно заслужил. Я проверил. Перед исчезновением имел официальную беседу с приват-полет сенсором Уничкой. Да, напортачил там. Нет. Ничего необычного. Ну ты же знаешь Орбита!
Семен сел в кресло и развернулся к фильтр-окну. За окном были настроены виды Пандоры до эпохи освоения.
− Альфред, я точно знаю, что Орбит волновыми вопросами не занимался. С Верховицером был знаком лично, но это все. Нет. Не думаю. Уничка прохвост. У него своя тема. Контрабанда через «патоген». Оно ему надо? Что? Да. Летит на Дымную. Да. Плакучая Ива. У него там жена-поселенка. Беременная. Хотелось бы верить, − Семен двусмысленно рассмеялся, − Нет. Попутный заказ для компании «Ситракс». Старая тема. Хорошо. Пусть наблюдают.
Если Орбит объявится, сообщи мне. Боюсь, это самое непредсказуемое звено процесса. Ха! Да! Ну, Альфред, ты же знаешь! Санация Алахфар расчистила тебе дорогу к этой цели.
Ну все, извини, что побеспокоил».
Семен отключил вызов и задумался. Через пару минут он набрал на спец-столе секретный код и фильтр-окно каким-то замысловатым способом преобразилось в копию трансляторной Службы Галактической Безопасности. Три минуты потребовалось на синхронизацию сигналов оригинала и реплики. Плюс пара минут на обеспечение сетевой безопасности. Службы СГБ постоянно получали новые средства выявления таких вот нелегальных синхронизаций. Семен листал панели управления, фиксировал нужные ему области на этом огромном экране. В правой части вывел координаты корабля приват-полет сенсора Унички. «Эндемик» проявился контуром, затем всем своим физическим воплощением. Семен качнул головой. Визуально, корабль выглядел, как трехлапый якорь, прошедший через илистое дно давно заброшенного фарватера. Иллюминаторы заросли космическими «водорослями», принимающая основная антенна была спутана мотком каких-то ржавых канатов. В этих сетях за кораблем волочились оплавленные обломки спутника слежения. Чуть размытый облик «Эндемика» говорил, что корабль шел в «свете».
Усилив транслятор до максимума, начальник лаборатории стал быстро визуализировать сообщение. Тест-экран выдал изображение вполне натурального техника-координатора СГБ. Сформировав идентичную мимику, Семен вложил в его уста следующее:
«Приват-полет сенсор Уничка, требуем уточнить полетный план. Нами обнаружены критические для безопасного полета повреждения, а именно…»
Попутно, Необычный сканировал состояние корабля.
«… А именно, повреждены генераторы вихревого поля, обнаружен дефект основной трансляционной антенны, недопустимое состояние внешних узлов навигации. Доложите о составе и состоянии экипажа! Повторяю…»
Далее, Семен поставил послание на повтор и снял иллюзию с экрана. На нем снова проявились безбрежные джунгли цвета бороды Абдель-Керима в лучах будущего белого карлика.
Послание пришло с минимальной задержкой через неработающее сопло планетарного двигателя. Ох уж эти эсгэбэшные штучки! Большой брат, казалось, будет наблюдать за тобой даже во чреве черной дыры. Гир на дежурстве принял сообщение и вызвал Уничку на мостик.
По дороге торговец зашел к Орбиту. Тот отдыхал у себя в каюте. Валялся на прибранной койке и читал задачник пространственных шахмат во втором издании. Узнав в чем дело, Рэй моментально поднялся. Запрос из его службы был очень странным. Впрочем, отслеживание кораблей флота Земли велось безусловно. Тем более, в секундном интервале за «Эндемиком» шел паук-разведчик службы. Но это как раз и показалось странным Орбиту. По идентификатору он связался с сопровождением. Те ответили тотчас. Связь с Землей у них прошла штатно. Никаких запросов они не получали. Ничего необычного не заметили.
