– Я пробовал, – сообщил Тан. – Вроде, держит. Но наваливаться все равно не надо, мало ли…

– Не больно и тянет, наваливаться-то… – проворчал сказочник. – Древнее все, даже сравнить не с чем.

– Да, – Тан вздохнул. – Почтенный Лист. Многое помнит, должно быть.

"Катастрофу "Одессы", например", – подумал Артем, но вслух ничего не сказал.

– А сверху поглядеть не лучше? – с сомнением протянул Дасти.

– Сверху все гладко, я прошелся в обе стороны от черенка. Можно влезть, конечно, но только привязавшись. И смотреть только вдаль. А что под нами – не рассмотришь.

Дасти опасливо подергал торчащий сверху корешок толщиной в два пальца.

– Не рвется, вроде, – протянул он без особой уверенности, ухватился за него покрепче и прильнул лицом к самой большой прорехе в сети из корешков.

– Так вот оно, плоскогорье! – с изумлением произнес он. – Прямо перед нами! Даже я вижу!

– Да там и гора двуглавая уже просматривается, – снисходительно сообщил Тан. – Пока в дымке, но уже проступает.

Артем не удержался и выпалил:

– Дасти! Дай глянуть!

Для двоих нора была узковата, а втискиваться рядом с товарищем было боязно – повредишь еще хрупкое растительное равновесие, что-нибудь оборвется или поползет. Кто их знает эти старые Листы!

Сказочник осторожно попятился и только потом выпустил корешок.

– Гляди, – позволил он со вздохом.

Артем занял его место, тоже на всякий случай взявшись за тот же корешок, как за страховочный фал.

Обзор, как на его вкус, был отвратительный, особенно если сравнивать с лобовым колпаком авиетки или обзорным экраном посадочного бота.

Начать с того, что смотреть приходилось, строго говоря, не вперед, а большею частью вправо и вниз, но в принципе и этого хватало, дабы рассмотреть встающее из зарослей бумбака каменистое плато. И двуглавую гору Артем рассмотрел прекрасно, хотя с такого расстояния она пока выглядела просто однотонно-темным силуэтом на фоне чуть более светлого неба над горизонтом.

– Хорошо, что сейчас не темнеет, – сказал Тан одобрительно. – Будь сейчас лето и день, над нужным местом нас бы пронесло ночью. А так часа через четыре можно будет и стартовать.

Артем не знал как прокомментировать это заявление, поэтому промолчал.

– А тебе, Дасти, еще через пару часов крылья высевать.

– Вот давай сейчас и займемся: нарубим да снесем сюда, к самой кромке.

– Давай, – не стал возражать здоровяк. – Пошли, Тиом, втроем быстрее управимся.

Взглянув еще разок на близкое плоскогорье, Артем подался назад и последовал за товарищами к выходу из норы.

За следующие два с лишним часа нашли, срезали и перенесли к третьей кромке дюжину крепких, хорошо вызревших и в меру просохших крыльев.

Они уже потеряли избыточную влагу, а значит и ненужный в небе вес, однако еще не успели пересохнуть, что сказалось бы на прочности.

Любая из выбранных пар легко должна была прослужить не менее месяца даже при активном использовании – в отсутствие серьезных повреждений, разумеется. Сложили аккуратненько стопочками по три.

– Порядок, – удовлетворенно прокомментировал Тан и взялся за свой дорожный мешок. – Теперь запасная упряжь.

Еще минут сорок ушло на разбирание и распутывание кожаных ремешков и плетеных веревок. Даже у Артема уже имелась своя резервная упряжь, частично собранная из запасов друзей, частично изготовленная ими же по ходу учебы. Однажды даже пришлось изымать из резерва правую плечевую петлю, потому что рабочая грозила перетереться, а от рывка при посадке опасно надорвался один шнур из трех. В таких случаях меняли всю петлю целиком – от греха, предпочитая перестраховаться.

А еще Тан умудрился подстрелить косулю, которую пришлось тут же спешно разделать, мясо разделить на две части и сунуть мариноваться.

Артем, занимавшийся всем этим, не заметил как промелькнуло время – причем, не четыре обещаных Таном часа, а все шесть. Но в какой-то момент здоровяк в очередной раз отлучился взглянуть на плато, вернулся и ткнул Артема кулаком в плечо.

– Ну, чего, Тиом? Я полетел. Будь готов тоже вылететь, по моему сигналу. Сигнал помнишь?

– Конечно помню! – фыркнул Артем.

С сигналом, как ни странно, больше надежд было на него, чем на куда более опытного сказочника. Дасти был близорук. Поэтому на то, как качает крыльями Тан, глядеть предстоит Артему.

Поклажи у них с Таном было примерно поровну: плащи, упряжь; у Тана – оружие, у Артема – припасы, включая половину маринующегося мяса и два меха с водой. Немного воды брал с собой и Тан, но по сравнению с основным запасом совсем чуть-чуть. Еще Тан зачем-то положил в сумку две недлинных суковатых палки, обернутых куском промасленой кожи.

Артем чувствовал легкую дрожь в руках – от волнения, больше не от чего. А вот здоровяк Тан, казалось, имел нервы толщиной в руку, или даже вовсе их не имел. Глядя на него подуспокоился и Артем, так что дальнейшее прошло уже вполне буднично.

Помогли надеть крылья и зашнуроваться. Подсадили на кромку. Дасти швырнул в пустоту горсть трухи – та распылилась облачком, потому что ветер заметно стих. Но над скалами неизбежно будут восходящие потоки, насчет этого не волновался даже Артем, совсем недавно начавший постигать науку планирующего полета.

– Удачи! – пожелал Артем другу за миг до того, как Тан шагнул с кромки и распластался в воздухе. Крылья упруго выгнулись, принимая на себя его вес, а в следующую секунду Тан чуть накренился, поймал ветер и по плавной нисходящей дуге понесся вперед, быстро оставив позади лениво дрейфующий Лист.

Артем и Дасти съехали с кромки внутрь. Теперь оставалось только ждать да поглядывать в небо. Не сразу – какое-то время у Тана уйдет на подлет, разведку и возвращение. Но через полчасика уже нужно будет заглянуть в смотрелку, а потом наведываться туда каждые семь-десять минут. И делать это придется Артему.

Развели костер. Артем по очереди потряс каждый из мешков с мясом, перемешивая содержимое, и пожалел, что нет готовой лунки – от чаю он сейчас не отказался бы. Пришлось довольствоваться соком, который в разведку брать все равно было нельзя, поскольку в случае каких-нибудь задержек сок мог забродить. В разведку берут простую воду, разве что веточку жимолости бросят в наполненный мех, чтобы дольше оставалась свежей и лучше утоляла жажду.

Сказочник, привалившись спиной к кромке, наигрывал что-то медленное и грустное. Орала в чаще горластая сойка, ей вторила еще одна, совсем уж издалека. Жужжали шершни; видимо, где-то рядом располагалось их гнездо. Над второй кромкой, прямо напротив костра, внезапно мелькнула любопытная мордочка енота – мелькнула, и тотчас исчезла. К мешкам с мясом наладилась было мышь-падальщица, скорее всего привлеченная запахом, пришлось встать и прогнать ее. Жизнь на очередном посещенном троицей друзей островке в Поднебесье шла своим чередом.

"Ждем, – подумал Артем, усаживаясь на место у костра. – Ждем.

Ждем…"

Тан вернулся и отсигналил на исходе третьего часа.

Три покачивания. Разворот. Три покачивания. Разворот.

Это значило – "вылетай!"

– Ну, что? – нетерпеливо спросил из-за спины близорукий сказочник.

– Говорит, чтобы вылетал, – ответил Артем, ощущая в груди неясную пустоту.

– Так пошли!

Экипировался Артем как в тумане. Дасти помог ему навьючиться, подсадил на кромку, подал крылья, придержал, пока Артем затягивал ремешки, а потом сам проверил каждый узелок.

– Порядок! – сказал Дасти, когда счел, что Артем готов к полету. – Ну, спокойного ветра!

Артем выдохнул и шагнул с кромки.

Уже через полминуты он нашел мощный восходящий поток, оседлал его и потянул к накручивающему спирали и восьмерки Тану. Скупыми движениями здоровяка впору было залюбоваться – он едва заметно менял наклон крыльев и вписывался в очередной изящный вираж. Угадывалась в его полете экономная грация хищника, в любую секунду готового обратить еле заметные движения в молниеносный рывок и удар.