Потом все-таки поели и выпили с ло Виттом – поиски поисками, а гостеприимство никто не отменял. И только после этого Артема в полной мере ознакомили с подробностями.

Сейсмически планета, над которой раскинулось Поднебесье, была очень нестабильна. Наверное, подробные карты, составляй их кто-нибудь для кого-нибудь, тут бысто устаревали бы. Однако глобальный планетарный рельеф, понятное дело, менялся с точки зрения короткоживущего человека очень незначительно. Да, быстрее, чем на Земле – не за сотни тысяч, а всего лишь за тысячи лет. Но в сравнении с человеческой жизнью это мало отличается от вечности. А значит, даже для нескольких поколений многое внизу останется неизменным: где был океан – останется океан, где вставала горная цепь – будет стоять горная цепь, пусть даже облик ее немного и обновится. Все эти перемены – лишь косметика, заметная только с близкого расстояния.

Океан в мире Поднебесья имелся один, именовался Кольцевым и географически располагался по обе стороны от экватора примерно до средних широт. От обоих полюсов до тех же средних широт располагались два крупных континента. Такая симметрия выглядела странно, но если задуматься – в этом мире многое казалось куда более странным.

Понятно, что береговая линия обоих континентов не тянулась ровной линией с востока на запад – где-то берег забирался ближе к экватору, где-то отступал к своему полюсу, но общая тенденция соблюдалась. В океане, конечно же, встречались острова, в основном вулканические и почти все – мелкие. Крупный остров, размером с Мадагаскар, также имелся только один и располагался южнее экватора, в месте, где океан образовывал вторгающийся далеко в тело южного континента залив. А вернее даже море, поскольку слово "залив" к применительно этому бескрайнему водному пространству казалось слабоватым.

Артем хорошо помнил, что земные авиаторы с высоты в пять тысяч метров видят окружность диаметром более пятисот километров от горизонта до горизонта. Планета Поднебесья по ощущениям от Земли размерами отличалась не слишком, значит для грубых прикидок эти цифры вполне годились. Если Артем правильно понял объяснения товарищей и правильно все посчитал (хотелось в это верить), наибольшая ширина моря с востока на запад в широтах острова составляла чуть больше трех тысяч километров – а это, на минуточку, три земных Черных моря от Бургаса до Поти!

В целом об острове аборигены отзывались как о достаточно тихом месте – на нем и на ближайших берегах южного континента почти не было вулканов, а значит оставалась надежда, что геокатаклизмы за семьсот с лишним лет могли человеческий кораблик и пощадить.

Остров был не такой вытянутый как Мадагаскар, формой и пропорциями он скорее напоминал куриное яйцо, тупым концом направленное на северо-северо-запад, острым – на юго-юго-восток. Если верить начертанным летателями картам и принять максимальную ширину моря за три тысячи, то оси острова-эллипса составляли где-то пятьсот и восемьсот километров плюс-минус полста по каждой.

В данный момент Артем, Тан и Дасти (ну и ло Витт за компанию) находились над точкой северного полушария, удаленной от острова на шесть-семь тысяч километров. Стало быть курс их будущего перелета – юго-запад, через экватор, что в целом совпадало с общими планами: солнцу скоро предстояло зависнуть над южным полюсом и места севернее экватора должны были стать на редкость неуютными. Тан, Дасти и Витт сошлись во мнении, что за месяц долететь можно, если не отвлекаться, ну а Артему больше ничего не оставалось как поверить.

В этот день до самой темноты строили планы и обсуждали перелет. Тан сказал, что придется пару-тройку дней поохотиться, набить припасов в дорогу. Наутро на пару с Виттом они этим и занялись, а Артему со сказочником выпало чинить и подновлять упряжь. Ну и крылья новые выбрали-срезали, чтобы потом неделю-другую не отвлекаться.

Утром второго дня ло Витт попрощался и улетел домой, Тан продолжил охоту в одиночку, а Дасти с Артемом доделывали все, что не успели вчера.

На четвертый день с утра вылетели; Артему поначалу немного странным и непривычным показался режим полета на расстояние – до сих пор в основном рыскали в поисках Листов. Зигзаги, спирали, неожиданные смены направления – теперь ничего этого не было. Ведущий – ва Тан – находил удобный поток, становился на него и тянул в нужную сторону сколько получалось. В первый день поднабрать высоты пришлось только дважды: сразу после полудня, когда слегка переменился ветер и перед самой ночевкой – чтобы подняться к удачно подвернувшемуся Листу.

Необитаемому, как оказалось. Осматривать его обычным манером не стали – во-первых, темнело, а во-вторых, даже не слишком утомительный равномерный полет все же изрядно вымотал, особенно необвыкшегося Артема.

Второй день перелета прошел примерно так же; и третий, и четвертый, и все следующие. Вскоре Артем втянулся. Его поражало как Тан умудряется безошибочно держать направление – океан внизу редко предоставлял визуальные ориентиры в виде островков, а близкий берег северного материка исчез в дымке над правым горизонтом еще в первый день.

Берег слева впервые заметили когда солнце практически перестало сновать вокруг точки юга и неподвижно зависло невысоко над горизонтом. Где-то там, над полюсом, сотни и тысячи Листов слились в единое поле, стада косуль перекочевывали в новые места, за ними тянулись хищники; люди поодиночке и целыми кланами покидали обжитые селения и искали себе новое пристанище. Когда Артем впервые попал на листовое поле, ему показалось, что все население Поднебесья собралось вместе. Но теперь он знал: в слиянии участвует от силы четверть всех Листов, а значит и людей тоже примерно четверть.

Залив и правда был огромен: показавшись, земля снова надолго исчезла из виду. Мерять время днями в середине зимы не получалось: заметно покрасневшее солнце теперь вообще не пряталось и ночь не наступала, хотя все естество привычно воспринимало эту пору как предзакатные полусумерки. Но аборигены выработали неплохие биологические часы, во всяком случае Тан обычно сигналил конец активного перелета и начало поиска подходящего Листа через достаточно равные промежутки времени.

Листов над заливом летало предостаточно – в поле зрения постоянно маячили два-три. Обитаемых среди них было мало, но их вообще от силы пару процентов среди всей массы парящих чаш в атмосфере планеты.

Живности тоже хватало – несколько раз Тану приходилось отклоняться от маршрута, чтобы избежать встреч с охотящимися гордами. Летатели как добыча гордов интересовали мало, но повредить крылья эти кальмары Поднебесья были вполне в состоянии. А разок сослепу чуть не влетели в стаю пираний, но те, как видно, недавно отобедали, поэтому просто пассивно дрейфовали в потоке и атаковать троицу искателей не стали.

Тан, мгновенно сориентировавшись решил под стаю поднырнуть и потом, удалившись на несколько километров, пришлось искать восходящие потоки чтоб компенсировать потерю высоты.

Тан старался держаться на трех-четырех километрах – если Артем правильно определял высоту на глаз. Его по-прежнему удивляло отсутствие перепада температур и давлений при резкой смене высот, да и вообще число физических несуразностей мира Поднебесья впору было вносить в воображаемый пухлый каталог.

А потом далеко впереди на горизонте проступила земля. И она неторопливо приближалась.

Над береговой линией острова, по всей видимости, царили какие-то воздушные завихрения с карманами – Артем насчитал аж семь Листов, вытянувшихся в почти ровную шеренгу и зависших примерно на одной высоте. Все они парили как раз над стыком океана и суши. Со второго, если считать слева, ввысь тянулись несколько ясно различимых столбиков дыма. С соседнего, который правее – единственая жиденькая струйка. Более всего это походило на обиталище какого-нибудь клана – а единственый костерок на соседнем Листе могли развести охотники, решившие заночевать рядом с домом.

Но Тан туда выруливать не стал, наоборот – потянул в облет по пологой дуге к самому правому Листу в шеренге. В глубине души Артем его выбор одобрил: с некоторых пор он спокойнее чувствовал себя в окружении лишь двоих друзей и в отсутствие посторонних.