Следующий день повторился по тому же сценарию, но уже без кофе. А значит, Лай не ночевала в Академии. Плохое предчувствие сжимало сердце, а незнание, что с моей злючкой всё хорошо и она в безопасности, выводило из себя.

Сальярийки пытались скрасить наши будни. Они и правда, старались. Ребята всё время были позитивны и увлечены чем-то, лишь мне было всё равно. Мой мир будто замедлился и перевернулся. Он сжался до одного единственного существа, которого я ожидал почувствовать, встретить, увидеть, обнять… Главным для меня стало ожидания Старосты, как верным псом.

Дни стали тянуться, как противная склизкая улитка, не приносившая никакой радости.

Девушки, что пытались нас приворожить несколько дней назад, были пришибленные, а столкнувшись с нами в столовой и вовсе, заикаясь, убежали в неизвестном направлении, решив пообедать в другой раз. Студенты вели себя расслабленно, но не забывали правил Академий, что Лай в них вдолбила. Конечно, они громко шутили, смеялись, иногда позволяли на лекции задавать вопросы, перебивая профессора или магистра, но и преподаватели не стали с уходом Лай мягкими — могли поставить любого на место и лично назначить отработки, не менее жестокие, чем Староста.

На четвёртый я взломал комнату злюки и чуть был не пришпилен, как бабочка к стене. "Будильник" поднял листья, обнажил соцветие полное зубов и нацелил шипы на взломщика. То есть меня…

«Не кормленный цветочек, значит!»

Вид Шипика откровенно пугал, пришлось кормить его колбаской. Даже свист Цербера удалось повторить, что "Шипик" расценивал, как команду — «фас». А после трапезы он пустил меня в «логово» Старосты.

Войдя внутрь, Мрак встрепенулся и за озирался по сторонам, словно за нами кто-то незримо наблюдал, но это чувство пропало так же быстро, как и появилось, и мы с демоном стали рассматривать обитель Цербера.

Небольшая комната с большой кроватью и кучей подушек от мала до велика. Тёмные шторы на окнах, подоконник оформлен в виде ложа с тёплым пледом и подушками, в которых виднелся корешок книги, чистое рабочее место. Над письменным столом полки с книгами, и всякой мелочью, что могло хоть немного рассказать о своей хозяйке. Точило для оружия, новенькие клинки, дротики для игры в дартц, две свечи в прозрачной упаковке с запиской внутри — «Я буду рядом!» и «Для жаркой ночи!».

«А вот это интересно!»

И свечи не простые, а толстые, разноцветные и высокие. По первой белой свече, шёл неописуемый нежно-фиолетовый рисунок. Внизу красовались каллы и листья, что были высечены из воска умелым мастером. На второй, светло-голубой, красовалась раскрывшаяся роза в окружении массивных листов, столь красивая и изящная, словно живая. Даже не верилось, что кто-то мог сделать эту красоту из обычной свечи. А рядом с этими непонятными свечками стояли две красивые орхидеи, что, выпустив по несколько стрел, цвела огромной шапкой, белого цвета с золотистыми и тёмно-тёмно фиолетовыми прожилками. Отчего-то появилось ощущение, что эти два цветка подаренный Ричардом де К`яргом и Динаром Эолзером. Уж очень они напоминали этих двоих. Две противоположности, блондин и брюнет, свет и тьма…

«Как давно они соперничают? А свечи? Для чего они? Для какой "жаркой ночи" и от кого? От братьев? Или тоже от этих двух…соперников?»

Это мне было не ясно. Как не ясно и то, что ядовитый цветок провёл листком по моей ладони, убрав свои шипы и привлекая внимание. "Будильник" разрешил погладить его листок и спокойно покинуть чужую комнату, не боясь удара в спину. Я так и приходил в комнату Лай каждую ночь после отбоя, покормить «Шипа» и посидеть на постели Старосты, смотря на эти свечи, ощущая незримого наблюдателя, что никогда не появлялся.

У мисс Грин, после часовой лекций, мы начинали практиковать совместные щиты. Мне в пару напросилась Тамара, что источала-таки любопытство и интерес ко мне, как к мужчине. Я ловил на себе её взгляды, видел, как она пыталась кокетничать и заигрывать, но…не моё.

«Моё — неизвестно где сейчас бегает!» — вновь полыхнуло раздражение внутри, что тут же уловили мои друзья.

Щиты у нас с ней так и не вышли. Девушка постоянно отвлекалась и думала далеко не о контуре, но упорно старалась его создать. Даже прильнула ко мне, как я тогда прижал к себе Старосту, и полностью покорилась мне — бери, не хочу. Хоть ментально, хоть физически.

Но Мрак рычал и не собирался объединять магию.

«А чего не хочет демон, того не хочет. Заставить его сделать что-то против воли — бесполезно.»

Но не у одного меня не получилось выстроить совместный щит. С этой задачей провалились все. Даже КовЭ́р со Сноу не преуспели. Хотя начинали они правильно, но на середине всё время что-то шло не так, контур распадался, а иногда и взрывался снопом искр.

Дебора была, конечно, расстроена, но и на построение нам было выделено не одно занятие.

Лекции мисс Грин были и правда интересны, хоть и проходили всего дважды в неделю, только на них я мог забыться. Но её рассказы и проведённые исследования я всё время примерял на Лай.

«Как она выжила? Как выжили её братья? Ведь полиморфы до сих пор запрещены законом. Как она смогла обуздать свои силы? И обуздала ли? И что за "родовая печать" такая, что закрывает эмоции?»

Спустя учебную неделю я понял главное — мне нужно вернуть Лай любыми способами. Но «как» — пока было для меня загадкой. Всё перестало меня интересовать. Даже выйдя в город в выходные, я просто ходил с друзьями и периодически выпадал из реальности, возвращаясь мыслями к ней.

Даже проходившие мимо легкомысленные женщины, что кокетливо мне улыбнулись и осмотрели моё тело, явно провоцируя на совместную ночь, — не вызвали отклика. Мрак был голоден, но уловив от них желание близости, лишь злобно фыркнул и повернулся задом. Да и тело меня предало. На улыбку слащавой куртизанки у меня не только не "встало желание", даже интереса не появилось.

«Когда я успел стать таким ханжой? Ведь раньше стоило девушке пройтись таким взглядом по мне и всё…упаси кровать выстоять в ночном марафоне. А сейчас…сейчас я мечтаю просто увидеть ядовито-зелёные глаза, услышать голос и почувствовать эмоции. И не сексуальные, что приносят больше всего энергии, а серые, блеклые эмоции усталости…и съесть их до капли, чтобы хоть как-то снять их с плеч Злюки.»

Так закончилась первая неделя.

Со следующего понедельника я стал садиться на место Цербера и повторял её повадки. Следил за аудиторией, и каждым адептом в частности. От постоянной концентрации начинала болеть голова, а к вечеру наваливалась усталость. На практических лекциях, по боевым сферам, умудрился огородить адептов от взрыва, предугадав такой исход. Что радовало, так это собранность Сальярцев. С уходом Лай они стали вести себя настороженней. Выставили щиты за секунды до катастрофы — но я всё же был быстрее, за что получил похвалу и одобрение преподавателя.

Я старался хоть так отвлечься от тоски по этой девчонке, что проросла глубоко во мне всего за пару дней. Но взгляд, время от времени, то и дело устремлялся в окно.

«Как она там? Где?»

Злой, голодный я чувствовал ослабление Мрака, но он ни в какую не желал пить те крохи эмоций, что витали в Академии. Ему только одни подавай. Тех, что нет в наличии. А «нет» — УВЫ — слабей хозяин, а не хочешь — носом землю рой, но найди!

Спустя целых четырнадцать дней существования, после практических упражнений на полигоне, мы вместе с Иви и Сноу шли в наш отсек, что бы ещё раз попытать удачу и попробовать выставить совместные щиты КовЭ́ра и Снежки, что упорно хотели преуспеть и обрадовать любимую преподшу, на следующем занятии.

Открыв дверь и войдя внутрь, я замер статуей не в силах что-то сказать. Рядом встала сестра и Сангр, что присвистнул на открывшуюся картину. Всё пространство наполняли яркие эмоции в основном — позитивные.

На кухне, под весёлую песню музыкального артефакта, готовила и танцевала наша Лай. На ней были короткие шорты, чёрная трикотажная безрукавка с горлышком, длинные чёрные гольфы выше колена и розовый — "РОЗОВЫЙ, твоё пламя" — передник!