— Но ведь это обычная эротика, — удивился Андрей, — вы могли бы посмотреть этот фильм бесплатно, мы его регулярно показываем.

— Нет, я хочу «Эммануэль» ровно в 12-ть.

— Без проблем. Будет вам «Эммануэль».

— Спасибо, молодой человек. Очень вам признательна, — дружелюбно сказала женщина и пошла по дорожке в сторону соседнего дома, растворившись через мгновение в темноте.

Андрей посмотрел на часы, было без десяти двенадцать. Он достал кассету с заказанным фильмом, перемотал её на начало и нажал кнопку «пауза», чтобы в оговоренное время запустить для женщины желанную «Эммануэль». За окном послышался шум, и кто-то настойчиво постучал в стекло. Андрей поднял жалюзи и приоткрыл створку. Мужская рука, исковерканная кривыми наколками, вывалила на подоконник кучу помятых купюр, там были и рубли, и трёшки, и пятёрки. Всего 49 рублей.

— Нам прям сейчас поставь порнушку по-забористей, но чтоб в жопу только не трахались. Не люблю питушатину. Ты понял?

— Ну во-первых, здесь не хватает рубля, — начал Андрей.

— А во-вторых, — грубо перебил его пришедший, — я тебе сейчас рога обломаю, гандон ты штопанный.

— Но на это время заказан другой фильм…

— Слышь, Колян, он что-то не догоняет, — обратился тот к стоящему позади человеку.

Колян неторопливо отодвинул в сторону друга, вплотную подошёл к окну, и пристально посмотрел в глаза Андрея взглядом безжалостного убийцы, от чего у того по всему телу пробежали мурашки и на лбу выступил холодный пот.

— Он всё понял, — резюмировал Колян, и сплюнув через передние зубы, направился в сторону дома.

Компания шумно засеменила за ним, остался только тот, что был первым. Он нежно взял Андрея за грудки и тихо произнёс:

— Не подведи, падла, — и взял из кучи помятую пятёрку.

Часы пробили 12-ть. «Эммануэль» уступила своё место грязному немецкому пореву. Андрей, впервые не стал выбирать лучшее из лучшего, а поставил самое мерзкое и отвратительно, что ему когда-либо попадалось. Он выключил контрольный эфирный телевизор, чтобы не портить себе настроение и улёгся на диван, и как только он начал успокаиваться, в окно снова постучали. Андрей включил свет на улице, и глянул в щёлочку между жалюзями, это была женщина, заказавшая «Эммануэль». Она стояла, укутанная в плед и грустными глазами полными слез, с укоризной смотрела на него.

— Простите меня, пожалуйста, — умоляюще произнёс Андрей, — но у меня не было выбора. Вот, возьмите ваши деньги.

— Я понимаю вас, молодой человек, а кто поймёт меня, — грустно сказала женщина, и шаркая тапочками побрела обратно.

Андрей высунулся в окно.

— Подождите, — крикнул он.

— Оставьте деньги себе, — не поворачиваясь, громко ответила она.

— Да остановитесь же.

Женщина оглянулась.

— Говорите, молодой человек, я слушаю.

— Заходите ко мне. Я поставлю «Эммануэль» специально для вас.

— А это любопытно, — после небольшой паузы произнесла она. — А где вход в ваш распутный мир?

— Со двора. Сразу за углом. Я открою.

Женщина присела на краешек дивана, плотно сжав ножки и слегка сдвинув их в сторону. И хотя главным украшением её наряда был клетчатый плед и тапочки, она всё равно выглядела очень изысканно. Андрей только сейчас присмотрелся внимательнее к ней. Точёное лицо не портили морщинки, а лёгкие тени придавали глазам томность и загадочность, ровная спина, вытянутая шея, да, со слегка дряблой кожей, но этот недостаток нивелировался сказочной красоты жемчужным ожерельем, опоясывающим её, и руки…, это были не руки, а произведение искусства, тончайшие пальцы, словно обтянутые слегка потрескавшимся пергаментом и умопомрачительное кольцо на безымянном пальце.

— Мы будем смотреть прямо здесь? — поинтересовалась она.

— Да. Устраивайтесь поудобнее. Хотите я заварю вам чай?

— От чая не откажусь. Только покрепче и погорячей, пожалуйста.

— Меня зовут Андрей.

— Тамара Викторовна. Я не обременяю вас?

— Ну что вы. Это я же вас подвёл.

— Не то слово… Я так хотела посмотреть этот фильм… Одна… Чтобы никто не мешал… Включила телевизор, а там такая мерзость…

— Простите… Я могу уйти, — учтиво произнёс Андрей.

— Ну что вы, молодой человек, я же у вас в гостях. Включайте. Сгораю от нетерпения. Мне на работе все уши прожужжали про эту Сильвию Кристэль…

— А где вы работаете?

— В театре…, — женщина запнулась на секунду, — в гардеробе.

Андрей почти наизусть знал каждый кадр, поэтому не смотрел на экран, а наблюдал за своей гостьей, а та вся была в фильме, каждое слово, каждый вздох и каждый жесть словно примеряла на себя, вздрагивала, широко раскрывала глаза, вздыхала, отстранялась, всплескивала руками, в общем жила вместе с героями.

Когда фильм закончился, она внимательно прочла все титры и только поле этого, взглянув на Андрея сказала:

— Молодой человек, а не соблаговолите ли вы выебать пожилую даму?

Андрей опешил от такого неожиданного вопроса, но ещё больше от откровенного слова «выебать», которое ну никак не стыковалось с романтическим образом этой дамы.

— Чего вы молчите? Вы думаете я не могу? Ещё как могу. А вы сможете?

— Не знаю, — замялся он, — я никогда…

— Никогда не ебели старух? Ну это поправимо. Тем более некоторые старухи могут дать фору малолеткам. Пойдёмте ко мне, молодой человек. Не пожалеете.

Такого поворота событий он не ожидал. Ей даже на вид было далеко за шестьдесят, это какое-то извращение. Мысли роились в голове, сталкиваясь друг с другом, что не позволяло принять правильное решение. Он представлял себе секс с взрослой женщиной, но чтобы так… Ответ родился вовсе не в голове, Андрей вдруг ощутил, как в штанах начал заявлять о себе член, и это заявление с каждой секундой становилось всё весомее и весомее, и на столько, что даже Тамара Викторовна заметила.

— Это можно расценивать как «да»? — лукаво спросила она, указывая взглядом на возвышенность.

Уютная однокомнатная квартирка была вся, от пола до потолка увешена книжными полками. Такого количества книг Андрей никогда не видел. Книги, диван, кресло, стол, телевизор и множество фотографий, на которых была изображена одна и та же балерина, очень сильно похожая на хозяйку. Диван был разложен и аккуратно застелен, на столике стояла открытая бутылка шампанского и один хрустальный бокал, наполненный до краёв.

— Вот видите, Андрей, я приготовилась вкушать прекрасное и наслаждаться, как всегда, в одиночку, а вы меня обманули, включили какую-то гнусность, — Тамара Викторовна сбросила с плеч клетчатый плед и осталась в розовом пеньюаре. — Хочу предложить вам посетить душ, а я пока накрою на стол.

Андрей покорно поплёлся в ванную комнату. Стоящий член не давал покоя, он даже не собирался падать, напротив, возбуждение с каждой минутой становилось всё сильнее. Это явление было выше его понимания.

Теперь в комнате был полумрак, горели свечи, тихо играла классическая музыка. Тамара Викторовна протянула Андрею бокал. Он взял его и огляделся по сторонам.

— Это вы на фотографиях? — спросил он, отхлебнув немного шампанского.

— Да, молодой человек, я из болетных, — грустно произнесла она, — Раньше за этим телом выстраивались в очередь. А теперь…

— Вы и сейчас прекрасно выглядите.

— Ну уж не льстите мне. Хотя тело помнит всё и очень многое умеет. Я стараюсь держать себя в тонусе. Смотрите.

Она развязала поясок и элегантно сняла пеньюар, оказалось, что под ним нет ничего. И эта голая пожилая женщина была сама элегантность. Да, немного дряблая кожа, складки, морщинки, седые волосы и прочие атрибуты старости, но на удивление это не вызывало ни отвращения, ни отторжения, а напротив, продолжало возбуждать.

— Не стесняйтесь, Андрей, снимайте брюки, я покажу вам, что такое настоящая советская любовь. Вы думаете мы холодные и фригидные, нет, мой милый друг, мы страстные и ненасытные, но только запуганные. А мне надоело бояться. Шестьдесят лет пряталась по углам, таилась. Надоело. Хочу взять на старости лет всё, что мне не додали. И не бойтесь, я вам не сделаю больно. Я могу делать только приятно.