– Я бы не взял, – смалодушничал под напором будущего тестя, – да ведь она сама приедет.

– Ты меня совсем из Москвы изгоняешь, – вдруг сказала Даша капризно, – из родного дома.

– А коли дочь, – понял правильно Дмитрия князь, – так у кого осечек не бывает. Хотя я и от внучек не откажусь. Но внука дай!

– Ну давай, сын, выпьем за это!

– Вот и ладненько, – между тем говорил о своем князь, – отпишешь мне, как построишь. Надо рухлядь Дашину переправить, да слуг направить. Что б ей ни в чем недостатка не было! И сами мы, может быть, летом приедем.

Отдохнув, снова помолчав, князь заговорил немного о другом, хотя по этой же теме – продолжении рода:

– Но, конечно, первая причина – это Даша. Пришла ей пора мужчину иметь и детей рожать. Так меня заела, аж не могу! Мой характер, – и с гордостью, и с досадой договорил он и насторожился.

Дмитрий к такому варианту не был готов. Женится еще на княжеской дочери он мог. Но вот стать князем Хилковым…

Дмитрий выжидательно посмотрел на князя, изобразил на лице большое внимание.

– Верю, все у вас будет хорошо, и род князей Хилковых еще прогремит в истории страны.

Он принял из рук слуги тарелку с супом и вопросительно посмотрел на него.

Дмитрий встал и твердо сказал:

Князь Александр к таким фортелям был приучен. Он не испугался, просто сказал:

Дмитрий пьяно ухмыльнулся, представив вкус жаркого. Они пошли в столовую. В коридоре их перехватила, а точнее ожидала Даша.

Дмитрию приданое понравилось. Особенно завод. Да и крестьяне очень даже в тему. Отправлю всех в Питер. Пусть дураки и трусы повизгивают да постанывают, что де опасно и страшно. Прибыльно там да богато.

Дмитрий с сожалением посмотрел ей в след. Потом настороженно на князя Александра. Пожалуй, он впервые так жестко, можно даже сказать грубо, повел себя с любимой дочерью. Судя по характеру, не самодурствует, специально прогнал, чтобы поговорить с будущим зятьком.

Князь пришел к такому же мнению, но не обозлился, а, наоборот, развеселился. Осторожно подошел к двери и резко открыл ее на себя.

Он даже удивился энергии князя, внимательно посмотрел.

– В Питербух всех повезешь? – проницательно посмотрел на Дмитрия князь.

– Государь хвалит меня, за этот год ни разу не ругал. И не только потому, что пороху стали давать больше. А потому, что я, извини, не посоветовавшись с тобой, сказал, что ты теперь много работаешь в Яузе, когда бываешь в Москве. И все, я стал для него своим человеком. Вот я думаю, а если у меня еще дочь выйдет за тебя, а?

Они выпили. Довольно крепкое вино ударило в голову. Дмитрий, с утра еще не евший, заметно опьянел.

Так вот же муж, – подчеркнул отец, – и искать не надо. Кстати, князь Дмитрий, боюсь, будут у нас трудности. Царь Петр, скорее, будет рад исчезновению рода, а не его распространению. Сумеешь ли с ним переговорить?

– А, мы, Дарьюшка, говорили о вашей женитьбе. Все, как ты хотела!

Даша стояла в интересной позе: на карачках, с прижатым ушком там, где было отверстие для ключа. Пойманная на горячем, она не смутилась, только слегка покраснела. Какой она была красавица!

– Туда! – решительно махнул он рукой, – и дом буду строить, царь велит, чтобы новая столица была красива и богата.

Наконец заговорил:

Глава 16

И в самом деле, активность, с которой Дмитрий выполнил щекотливое задание по набору кадров, царю явно понравилось. К тому же он искал новых сотрудников. Самые преданные соратники и учителя – Гордон и Франц Лефорт – умерли, а оставшиеся тянули только на уровень помощников. Деятельных, активных, талантливых, но помощников. Впрочем, Петр, которому было около тридцати лет, стремительно мужал и умнел. Учителя ему, по большому счету, были уже не нужны, он сам решил все вопросы и знал ответы на все вопросы. Или, по крайней мере, знал, где искать. И все же сейчас было хорошее время для продвижения в друзья царя.

Дмитрий мысленно потирал руки. На него падали мелкие проблемы, которыми остальные заниматься не хотели – мороки много, а денег мало. И поэтому он был всегда на слуху у царя.

И, тем более, он радовался там счастливчикам, которые всеми правдами и неправдами сумели в титулованную знать.

Ближний кружок самых близких царю людей был простонароден или, как Дмитрий, входил в число мелких дворян. Вообще-то Петру это было, кто его люди, с низов или верхов, но иногда задевало. «Породистые» люди, цвет и честь страны до сих пор к нему не очень-то стремятся.

Петр уже видел лист бумаги, но читать ее не собирался. Одно дело Дмитрий, свой человек, другое дело князь Хилков, которого он до сих пор недолюбливал и его просьбу читать не собирался. Так, пусть по коллегиям месячишко-два проползает, а там посмотрим.

– Господе Иисусе, крест готов целовать.

– Давай, работай. Конечно я за!

Ну раз Дмитрий просит…

Дмитрия подняли на смех: он собирается выращивать в болотах рожь? К нам привозить станут и из глубин страны на повозках и на кораблях из Европы. Дмитрий только саркастически улыбался. Он-то знал, что в окрестностях Санкт-Петербурга в ХХI веке выращивают и зерновые, и овощи, и еще много чего. И болота давно высушены.

– Ай да князь! Что ты ему сделал, он не только за тебя единственную дочь отдает, да еще в свою семью включает?

Он подписался под обращением князя и отдал Дмитрию:

Царь сделал большую паузу, как понял Дмитрий, здесь должен был стоять вопрос, а не оттуда ли бревна? Дмитрий мог бы попытаться запудрить мозги, но это было рискованно, дураком царь никогда не был. Поэтому он сделал вид, что не понял игры в молчанку и преданно уставился на царя.

– Видал я сегодня твои бревна, – отрывисто сказал Петр, – дешево и хорошо. У казны там тоже есть леса.

– Я помню, ты говорил. До свадьбы дошел? Молодец! От меня что требуется?

Однако Дмитрий отказался:

Петр был оживлен, весел, охотно ступал в дискуссии, но что особенно радовало Дмитрия – напрямую с ним не спорил. Кажется, он сумел простучаться со своей идеей освоения Прибалтики.

Что требуется, было понятно – как сюзерен и командир он должен был дать своему дворянину и офицеру гвардии разрешение. Это средневековье и поэтому никакой демократии – все регламентировано – от свадьбы до похорон для всех социальных слоев. Хоть ты дворянин, хоть крестьянин – проси разрешение. При чем каждый просил у своего господина.

Государю нужны хорошие бревна? Через неделю по вешним водам пришло два плота с великолепными соснами. Недорого.

Все замолчали, ожидая реакции царя. Меньшиков было попытался возражать, но был остановлен жестом Петра. Тому явно понравилось европеизированное название, да еще связанное с ним.

Так появилась еще одна работа, дающая и крестьянам, и самому Дмитрию неплохой заработок.

Петр глубоко вздохнул, перебарывая накопившееся раздражение, и перевел разговор на другое.

У гвардии по весне стало скудно с продовольствием? А на рынке цены большие – видано ли дело, пуд ржи стоит двугривенный. Сержант Кистенев может достать рожь всего лишь за гривну. Мясо, масло, сыр – сколько надо, столько и привезет. Недорого. Петр, нередко пересчитывавший копейки после покупок своих помощников и прохаживающий дубинкой по их хребтам, особенно у Алексашки Меньшикова, за Кистеневым следить быстро перестал. Тот привозил продукцию дешевую и качественную, но дешевую, не придерешься. И строго по отчету.

Но еще больше Петр сблизился с Дмитрием за время вечерних разговоров. Здесь под водку и наливки ни один из «друзей» царя не мог с ним состязаться, как ни старался. Разве можно было переспорить попаданца с огромным объемом знаний, правда, в основном гуманитарным. Они разговаривали о новых приборах, собрали и разобрали астролябию (помог студенческий реферат о технических возможностях петровской эпохи), обговорили проблемы развития европейской культуры в России и, конечно же, коснулись завоевания Прибалтики.