Ивановым Алине и Владу посвящаем

Жить правильно не всегда означает жить верно.

Глава 1

«Улица Садовая, дом 13»

Что мне муки ада, когда у меня есть семья?

Михаэль Адов

Это случилось ранним утром. На восходе солнца. В засыпанный листьями двор на Садовой вдруг въехал небольшой грузовик с крытым тентом. Большими красными буквами на нём было написано «экзорцизм – это не профессия» и перечеркнуто семь человечков в длинных плащах с отрубленными головами в руках.

Над капотом автомобиля трепетал флаг с лозунгом «свободу ведьмам из Блэр!». Сам автомобиль не забывал коптить небо. На двери со стороны водителя красовалась наклейка «серная ванна: доступная новая кожа».

Вместо номерного знака спереди транспортного средства висело три маленьких кукольных головы. Они показывали язык постовым, вздумай те только попробовать поднять полосатую палку на дороге. Работал метод безотказно. Сразу все постовые опускали палки и начинали протирать глаза.

Баба Нюра сидела на скамейке у подъезда. Внешность божьего одуванчика была обманчивой. Уличная вперёдсмотрящая. Голос совести Садовой. Её боялись и уважали. С ней предпочитали не связываться даже прожжённые хулиганы. Ведь в правой руке у нее была «трость всевластия», а в правом кармане покоился личный номер участкового, легализующий эту власть у отдельно взятой скамейки.

Ворчливой старухе как всегда не спалось по утрам. Но вместо того чтобы ехать на другой конец города за макаронами, она караулила подозрительных жильцов затемно. Зло не дремлет… Пусть только покажется на горизонте!

Чтобы не забыть всех причастных к беспорядкам, неутомимая бабка делала зарубки на трости, подсчитывая, сколько в округе живёт неблагонадёжных граждан. Так каждый месяц приходилось покупать новую трость – старая стачивалась.

Вытянув шею, Нюрка с неприкрытым любопытством провожала подозрительный грузовик. Как пёс в ожидании команд от хозяина, она терпеливо ждала и предвкушала – кто же явится на свет из незнакомого автомобиля?

Внутренне дозорная приготовилась сетовать на плохо припаркованный автомобиль прямо на зелёной зоне. И накапливала в себе злость. Седые брови гневно заползли под толстые стёкла очков. Она привстала со скамьи, схватила клюку, которая теперь служила ей не подспорьем в передвижении, а грозным оружием, и приготовилась жечь напалмом!

– У-у, я вам сейчас задам, – уже настраивала себя на крик Нюра, разминая голосовые связки.

Прищурившись, бабка заметила пристальным взором, как из приоткрывшейся дверцы выпал маленький красный ботиночек. Из него торчало нечто похожее на кость. Ботиночек весело прыгал по газону, вытаптывая остатки зелени и пытался обглодать кость кожаными краями. Старушка охнула, попятилась и осела на скамейку, схватившись за сердце. С глюкозой она сегодня явно переборщила.

Следом за ботиночком из грузовика выпрыгнул ребёнок лет трёх-четырёх. Маленькая девочка встряхнула редкими золотистыми кудряшками и запрыгала на одной ножке в погоне за обувью.

– Мара, о мой гот! Проклятие моё, – томно закатив глаза, произнесла элегантная, хоть и весьма склонная к полноте, дама. Высунувшись из машины, она показала свои короткие кудрявые чёрные волосы скамеечной наблюдательнице. – Сколько раз повторять, не выходи на улицу по частям. Гуляй вся.

– Убивать? – переспросила девочка тоненьким голоском. Видно же, что ребёнка не кормят. Вот и плетёт невесть что.

Кудрявая женщина вздохнула и продолжила:

– Голову хотя бы не забудь, фрейлин на тебя нет. Это твое главное оружие. Иначе чем кусать врагов семьи? Мы вместе потому, что нас связывает общая цель – защищаться. Запомнила?

– Запомнила. Убивать. – повторила безногая малявка и ощупала голову. Удостоверилась в её наличии, снова повернулась к матери. Та уже выпрыгнула из кабины и завозилась с вещами.

В детских кукольных глазках мелькнула растерянность.

– Бантик, – жалобно пискнула малышка. Но тут же её бледное лицо приобрело довольно злобный вид. – Сдох, – добавила она на выдохе.

Слово «сдох» заменяло для Мары большую часть лексикона. Потерялся – сдох, съели – сдох, уходи – чтоб ты сдох.

– Майн киндер-сюрприз. – кудрявая дама обозначила улыбку и потрепала девочку по голове, а затем наклонилась и ловко поймала сбежавшую ногу. – Кажется, это твоё.

Та, кого звали «Блоди» в семье, протянула дергающуюся конечность девочке. Не забыла она при этом и сдавить не в меру расшалившийся башмак в маленьком, но далеко не хрупком кулаке.

Нордический характер фройлян имел немецкие корни. А значит, был строгим, но справедливым. Вещи должны служить. А если забывали кому служат – получать своё.

Башмачок прохрипел: «да понял я, понял» и затих.

А ребёнок, обувшись, радостно запрыгал на двух ногах. Но тут маленькие ручки снова принялись ощупывать голову, а ножки прекратили пляс.

– А бантик? – почти прошипела девочка, оскалив острые зубки, на что Блоди вновь закатила глаза и тяжко вздохнув, ответила:

– Адовы не просят. Адовы требуют. Или забирают. Видишь, с каким любопытством смотрит на тебя та седая леди? Спроси у неё. Старики любят детей.

– Что любят?

– Одни есть в темном лесу. Другие ругать у мрачных скамеек. Это их логово, только снаружи.

Мара оскалила редкие зубы и побежала к бабке с криком:

– Моё логово-о-о! Кусать враго-о-ов!

Уже двадцать лет никто не видел таких скоростей у подъезда, с какой бабка Нюрка побежала к двери. Скрылась в спасительной темноте. Спасительная трость вдруг показалась ей слабым подспорьем в битве. А номер телефона на листике при виде маленькой девочки словно потерял иммунитет и превратился в ничего не значащие цифры, которыми ещё успеть воспользоваться надо.

Тем временем, обойдя автомобиль со стороны водителя, к тенту грузовика подошёл глава семейства. Это был статный высокий мужчина с густой рыжей бородой и пышными усами. Он неторопливо развязал верёвки и одним движением выудил из-под тента диван. Волосы на его лице давно слились в одно целое от макушки до подбородка. Чтобы слишком не мешать движению и обзору, рыжая шевелюра была стянута в конский хвост. Те, кто знал семью Адовых получше, точно знали, что этот персонаж имеет шотландские корни. Но рассказать об этом либо не могли по той причине, что были мертвы, либо не хотели из-за вредного характера. Тайны полуночных существ хранились надёжно. У них не было социальных сетей и мессенджеров.

Тот, кого звали «Михаэль», взгромоздил груз прямо себе на голову. Благо шея большая и крепкая, позволяла. Насвистывая и подпевая под нос: «выпьем кровь врагов… кровь врагов… пусть гниют в могилах их сердца… выпьем кровь врагов… кровь врагов… не запомню их я имена», он легко потопал к подъезду.

Со стороны могло показаться, что диван был надувной или бутафорский – из пенопласта, но баба Нюра, робко выглядывающая из-за двери подъезда, на всякий случай перекрестилась и буквально побежала вверх по этажам. У неё от негодования пропала аритмия, и открылось «второе дыхание». Странная семейка мотивировала её на новые подвиги.

Следом за диваном из грузовика показался пудель. Он ловко прыгнул на бордюр маленькими лапками. Сам он тоже был маленьким, белым, юрким, как и подобает пуделям. Пёс засеменил маленькими ножками к ближайшему дереву, поднял лапку и полил дерево. Бабка Нюрка, поглядывая на странную семейку уже из окна второго этажа, даже на миг потеряла бдительность: пёсик как песик. Но присмотревшись, снова схватилась за сердце. Массивное дерево после поливания пёсиком пошло дымом и завалилось на бок, словно его облили соляной кислотой.

Последним из грузовика вылез мрачный юноша лет двенадцати. Бритый налысо, в очках с толстыми линзами, тинэйджер лениво зевнул, прикрывая рот рукой. А затем той же рукой погладил здоровую крысу, которая сидела на плече. Она зловеще потирала лапками, бормоча: