Немножко занудное предисловие, которое,

в общем-то, можно и пропустить

Прочитав название, у тебя, уважаемый читатель сразу возникнет куча вопросов, и первый из них: какого лешего?! А потом уже: о чем вообще эта книга? Что за детские сказочки? Где же тут взяться острому сюжету и замороченной интриге? Нет уж, небось скажешь ты, подавайте-ка мне бравую эпопею про угрюмых магов-ведьмаков, могучих героев-варваров, рыцарей без страха, упрека, стыда и совести, и других отважных покорителей великанов, потрошителей драконов, разрушителей мифов и расхитителей гробниц, на худой конец какую-нибудь сагу про эльфов, гоблинов, хоббитов и других фантастических тварей в местах их обитания.

Дело твое. Можешь вернуть книгу на полку и поискать себе что-нибудь более другое. Единственное, могу сказать, что без отважных богатырей и коварных чародеев наша история тоже не обойдется, только это все персонажи второго, а то и третьего плана.

Основными героями повести стали наши давние соседи, труженики невидимого «фронта»: домовые, гуменные, дворовые, банники, водяные, кикиморы, лешие само-собой, и многие другие представители этой многоликой да разношерстной братии, с их заботами, хлопотами, страстями и авантюрами, которых мы, люди, с чьей-то легкой руки, издревле называем обидным словом «нечисть».

Погодите кривить рот, дескать нашел же героев для повести, нынче они даже детишкам не интересны.

Э-э, не скажите! Любое загадочное создание наших родных просторов и весей, интересно уже тем, что оно в отличие от тех же «фантастических тварей» как минимум существовало, а скорее всего существует и сейчас, на самом деле. Наши предки, насколько трезвомыслящие люди были, а ведь верили в их существование и передавали из уст в уста рассказы про встречи с ними, описывали их внешность, нрав, особенности и повадки, знали, и передавали из поколения в поколение секреты того, как можно задобрить их или обвести вокруг пальца, избежать неприятностей с их стороны или получить помощь.

Однако мы сейчас не верим, считаем, все эти факты чепухой, выдумкой, мифами. А ведь если бы человек верил, то наверняка мог увидеть и услышать этих тайных существ, или ощутить их присутствие. Наверное, в процессе эволюции мы просто утратили пресловутое «шестое чувство» – связь с природой, с нашими корнями, покрылись коростой неверия и высокомерия, и эти существа стали недоступны для нашего зрения, слуха и ощущения.

Но может быть они сами стали еще более осторожнее, пугливее и недоверчивей. Ведь человек чересчур разумный возомнил себя укротителем природы, покорителем стихий, венцом эволюции, позабыв о своих незаметных глазу соседях (давайте так и будем их называть, «соседями», а то «нечисть» уж слишком обидно звучит), пусть и не всегда добрых, белых и пушистых. Наверное, своей забывчивостью вытеснили люди всех непонятных обитателей из нынешней жизни, отчего бытие наше стало чуточку скучнее и заурядней.

Ну, что же, если вам интересен такой сюжет, то милости просим окунуться в тайный мир явных сущностей.

Глава 1. Большой сход.

Ох, красота-то какая, лепота!

Действительно, чарующий вид открывается истомленному взору, когда оглядываешь живописные окрестности с самой высокой точки во всем княжестве.

Разумеется, всей красоты земной словами человеческими не передать, но давайте вместе приложим к этому усилия и призовем на помощь двух наших добрых друзей, ваш скромный и покорный слуга – свое художественное красноречие, вы – свое богатое воображение.

Итак, приступим…

Стольный град удельного княжества был возведен на просторном скалистом плато, у излучины широкой равнинной реки, плавный изгиб которой опоясывал возвышенность с трех сторон. Рубленный из вековых дубов детинец с укрытыми внутри него княжьим двором, боярскими усадьбами, срубами княжеских кметей и главной церквушкой, стоял на самом верху, у речного обрыва. Со стороны реки кремль был неприступен: по крутому, обрывистому склону пролегает лишь неширокая лестница, ступени которой вытесаны прямо в утесе. Лестница спускалась к самой реке. На другом пологом склоне холма раскинулись широкие, утопавшие в зелени, мощенные улицы окольного города, также обнесенного частоколом. Здесь располагались добротные дома торговцев средней руки, старшин ремесленных артелей, зажиточных мастеров, обслуги боярских и княжеских дворов. Ближе к лесу, на извилистых улочках посада ютились неприхотливые, но ухоженные домишки торгово-ремесленного люда, стояли складские бараки, пекарни, ремесленные мастерские. Именно там простой рабочий люд – мастера на все руки – ковали надежное оружие и доспехи для княжеских удальцов, изготавливали седла и сбрую, ладили снасти и ткали паруса, выпекали черный хлебушек, белые караваи и отменные калачи, плели простенькие корзины и люльки, мастерили изысканную утварь, резную мебель, музыкальные инструменты, ткали сукно и шили одежду, и делали еще много всего, что по достоинству ценилось во всех краях света. А на самой окраине города, у подошвы холма, за рвом и земляным валом в убогих шалашах, ютились нищие – калечные «христарадники», попрошайки, пьяницы и лежебоки. Дальше только бескрайнее зеленое море – рощи, дубравы, сосняки, ельники, кедрачи, таежные пущи – до самого окоема.

Изнуренный дневным зноем город засыпал: свечи и лучины задувались, огни в окнах гасли. В потемневшем небе как-то разом зажглись крохотные звезды. Полная луна величественно восходила из-за притихшего темного леса на усыпанный звездами небосклон. Лунная дорожка на речной глади бежала наискосок и утыкалась в пустую пристань, около которой качались на волнах рыбацкие челны и купеческие струги, привязанные к кнехтам причалов.

Ночь опустилась на землю.

Удельный князь, ещё довольно крепкий, внушительного вида, мужчина преклонных лет, стоял на смотровой башенке своего многоярусного терема, украшенного резными наличниками, расписными окнами, фигурными крышами-маковками. Князь задумчиво оглядывал окрестности, освещенные призрачным светом восходящей луны. Теплый ветер, приносивший смоляной дух от леса, развевал его легкую, отороченную горностаем, мантию, трепал густую окладистую бороду, охлаждая разгоряченное лицо. На суровом челе постепенно разглаживались глубокие морщины. Вечерняя прохлада немного освежала, но, тем не менее, князь чувствовал себя разбитым.

Сегодня был Большой сход – бояре, старшины и воеводы только недавно разошлись, – весь день решали насущные вопросы княжества, рассматривали серьезные тяжбы. Много спорили. Несмотря на то, что последнее слово оставалось всегда за князем, участники большого схода подолгу доказывали друг другу своё видение решений тех или иных проблем, приводили верные на их взгляд доводы, призывали князя поддержать их точку зрения. А вопросов за месяц накопилось немало…

Дождавшись, когда на сторожевых башнях детинца стражники зажгут огни, князь вдохнул полной грудью свежего воздуха и отправился в опочивальню. Несмотря на летнюю пору в полнолуние спал он с закрытыми окнами. Да и спал – громко сказано. Смеживал очи в полусне. Если загодя не уснуть крепким сном, то начиная где-то с полуночи сторожевые собаки начинали либо выть на луну, как на покойника, либо скулить, забившись в будки, не давая спать всему честному народу.

Вскоре в княжьем тереме установилась полная, как говорится, мертвая тишина: не скрипнет половица под ногой ключницы, ни звякнет посуда в стряпушной, не бряцнет кольчужка доброго молодца, почивающего в гриднице.

Таинственный лунный кот, дальний родственник солнечных зайчиков, проникнув сквозь витражные окна совещательной залы, внутри которой пахло свежим тёсом, скользнул по дощатому полу и выхватил из полумрака украшенное искусной резьбой кедровое седалище – княжеский престол. С него сполз на дубовые скамьи, расставленные по бокам от престола, в два ряда с каждой стороны (передние ряды для бояр и воевод, а задние – для дьяков с писарями). Лунный волокита мягко прыгнул на широкие полки с разложенными на них счетами, цифирными таблицами, рукописными книгами с уложениями и летописями, свитками, чернильницами, шкатулками с принадлежностями для письма. Серебряными искрами отразился в песчаных часах, стоявших на краю одной из полок. Песок в них уже давно весь ссыпался. Часы стоят, ожидают очередного переворота. Если сию же минуту перевернуть их, то кажется, можно будет услышать шелест падающих в них песчинок… такое безмолвие висит в воздухе.