На лице ведущей актрисы появилось мечтательное выражение, но почти сразу погасло, а Мари постаралась улыбнуться, не показав грусти.

— Поверьте, Замки Королей — такие же города, только многоэтажные. Отличие в том, что у вас ценятся деньги, а во Дворцах главный критерий — уровень погодного дара. И вы зря недооцениваете свои земли. За последние четыре месяца я увидела много интересного. Взять ваш театр. Это большая редкость. Мне рассказывали, в Левии их всего три. Обычно артисты выступают под открытым небом и переезжают с места на место. Причём настоящим театром можно назвать лишь труппу Соджа Иллары. Остальные... — Мари запнулась, услышав, как несколько актеров — кто посмелее — поспешили предостерегающе кашлянуть. — Я что-то не так сказала?

Но все уставились в тарелки, не смея поднять глаз.

— Ни в коме случае, зу Ситэрра, — рассмеялся городовик, по-хозяйски кладя руку на плечо Стеллы. — Это только для них тема запретная. Видите ли, я очень ревностно отношусь к своему детищу, и во избежание конкуренции не разрешаю труппе Мастера посещать город, хотя он сам всегда желанный гость в моем доме.

В трактире просидели часа два. Постепенно артисты оттаяли и стали вести себя в присутствии Мари естественно. Шутили. Вспоминали особенно удачные сцены спектакля. Обсуждали будущие постановки. Только новичок Фарлим помалкивал. Потягивал красное вино, бросая красноречивые взгляды на Стеллу и любезничавшего с ней Арду. Ситэрра могла бы дать голову на отсечение, что рыжий парень ни за что на свете не станет пить за здоровье городовика.

Под занавес шумного вечера Мари ждал сюрприз. Воспользовавшись горячим спором покровителя с актерами о достоинствах и недостатках старой пьесы, к стихийнице вплотную подвинулась Стелла.

— Зу Ситэрра, не сочтите за наглость, — зашептала она на ухо. — Вы ведь знакомы с Мастером Соджем?

— Немного, — кивнула Мари, нутром почувствовав неладное.

— Вы не могли бы замолвить за меня словечко? Если б только мне удалось перейти к нему в труппу. Но связаться с Мастером, увы, нет ни единой возможности...

Стихийница плотно сжала зубы, пытаясь придумать ответ, который не обидит актрису. И почему так везет оказываться меж всех огней сразу?

— Стелла, — начала она осторожно. — Вы же знаете, к Брену Арду благосклонно относится Король Зимы. Если я поспособствую исчезновению его любимой актрисы, и об этом станет известно...

— Я понимаю, — зачастила девушка. — Но мне больше не к кому обратиться. Видит небо, ещё чуть-чуть, и хоть в петлю.

Мари осознавала, что не имеет права ничего обещать актрисе, которой опостылело покровительства городовика. Но она отлично знала, каково быть в ловушке.

— Я посмотрю, что можно сделать, — сказала стихийница, едва размыкая губы. — Но не стоит слишком надеяться на успех...

****

Вернувшись в замок Арду, Мари рассчитывала на встречу с Грэмом. Не терпелось выяснить, удалось ли наставнику выудить что-то из сводного братца Эрслы. Но Эрм Туи, пришедший удостовериться, что девушка пребывает в добром здравии, развел руками.

— Я бы не надеялся на скорое возвращение зу Иллары, — сообщил он понизив бас до осторожного шепота. — Он ушёл в компании бу Шаама, а тот, поговаривают, гулять предпочитает ночь напролёт.

Девушка разочарованно вздохнула, но потом подумала, что отсутствие Грэма — не худший вариант. Она слишком устала за день, чтобы обсуждать дела, тем более столь тёмные, как мотивы родственничка ненавистного погодника. Лучше выспаться. Тем более, постель уже расстелили и принесли воды для умывания.

Но прежде Мари успела протянуть руку к многочисленным пуговицам на выходном платье, в тайном кармане потеплело зеркало. На губах заиграла радостная улыбка, ибо связываться с "безродной шу" через осколок "Пути" могли (не считая родителей, которые пока не предпринимали попыток пообщаться) лишь два стихийника. Причем, один из них сейчас разгуливал по злачным местам Эзры.

— Привет, Ной, — поздоровалась Мари,запрыгивая на воздушную постель, едва зеркало показало дорогое круглое лицо. — Какие новости?

— Помимо того, что все сходят с ума из-за предстоящих выборов? — отозвался друг весело. — Целых три месяца впереди, а безумия больше чем перед прошлогодними испытаниями яу. Кандидатов аж целых восемь набралось.

— Зачем? — удивилась Мари. — Все же понимают, что победит либо Майя, либо Роксэль. Хотя лично я за первую.

— Это всё политика, — буркнул Ной. — Цену себе набивают.

— А почему сегодня ты без Далилы? Надеюсь, вы не поссорились? — Мари закатила глаза, вспомнив, как эти двое не разговаривали больше года, чем без конца ставили их с Тиссой в неудобное положение.

— Не-е-ет, — протянул Ури весело. — Далила сказала, ты прочтешь целую лекцию, когда узнаешь... В общем, мы решились. Но ты не рада, да?

— Я... — Мари разозлилась на себя, что не сумела скрыть чувств. Ей следовало дополнительно поработать над мимикой. Негоже хранить столько секретов и не уметь до конца прятать эмоции. — Ной, я рада... То есть, я считаю, что вы должны быть вместе. Но вы хорошо подумали? Назад пути не будет.

— Мари, мы осознаём, чем чревато заключение свадебного договора, — лоб Ури прорезала вертикальная морщинка, но он постарался свести серьезный вопрос к шутке. — Если один из нас передумает, ему придется убить другого, — и прежде стихийница успела отреагировать, друг огорошил ещё сильнее. — Кстати, документ должен подписать и свидетель. Мы с Далилой решили, что это будешь ты. В ваши планы не входит приезд на срединную территорию в ближайшие недели?

— А моего согласия вы спросить не забыли? — девушка рассердилась по-настоящему.

— С каких пор Мари Ситэрра боится авантюр? — парировал парень, улыбаясь до ушей.

"С тех самых, как стала Розмари Дората", — подумала стихийница, а вслух сказала:

— Ной, это очень важное решение.

— Знаю, но мы на тебя надеемся, — ответил сын Лета поспешно и накрыл зеркало ладонью.

...Разговор выбил из колеи, прогнав сон. Лежа в мягкой постели в темноте, Мари продолжала думать о Ное с Далилой и принятом ими решении. Словосочетание — свадебный договор — само по себе вызывало дрожь. Шутки Ури о пресловутом документе ударили в самое сердце, но винить парня она не смела. Никто из друзей не подозревал, в какую ловушку подруга умудрилась загреметь полтора года назад.

Но больше тревожило другое. Мари сама удивлялась, насколько иначе начала относиться ко многим вещам, узнав о своём происхождении. Стала чувствовать больше ответственности за слова и поступки. Вот и теперь душу терзали сомнения. У семьи Ноя появились сложности в отношениях с кланом Кьятта, однако они, по-прежнему, занимали высокое положение во Дворце Лета. И точно не обрадуются, когда единственный сын свяжет себя обязательствами с полукровкой, да ещё незримой. Не придут в восторг и родители Далилы, еще два года назад договорившиеся с соседями (пусть и устно) о браке дочери. Впрочем, реакция последних была пустяком по сравнению с гневом Морты Ури. Вдруг узнав о соучастии Мари, она предъявит претензии Зимнему Дворцу? Девушка даже думать не хотела, как может отреагировать на подобное Инэй.

Ох, ну почему всё всегда так сложно?

Где-то в отдалении часы пробили три удара, а Мари продолжала ворочаться с боку на бок. Мысли от проблем друзей плавно перетекли к собственным. Снова и снова вспоминался памятный разговор с в доме Лиры Фритт в Шеруме. Стихийница понимала, что рано или поздно родительское терпение лопнет, и ей придется предстать перед Их Величествами. Удивительно, но девушку больше тревожила встреча с Вестой. Быть может, потому что Инэй гораздо спокойнее отнесся к её желанию уехать и вёл себя менее эмоционально. А Королева жаждала вернуть потерянного ребёнка. Мари ясно видела это в изумрудных глазах, однако быстрее бы назвала матерью гадалку Вирту или покойную Апрелию, нежели Повелительницу Весны.