Своего деда Николая помню смутно, так как видел его в последний раз еще, будучи четырехлетним. По словам родителей, он жил далеко от нас, в другом городе, маленьком городе под названием Н... точнее на окраине города, в пригороде. Он иногда приезжал к нам и привозил нам со старшим братом, какие то игрушки, конфеты, леденцы, шоколадки. Хорошо помню один момент, как дед Николай посадил меня на колени и долго расспрашивал, есть ли у меня лыжи, есть ли велосипед, коньки или ролики, умею ли я кататься. Помню его седые, спускавшиеся на лоб волосы, помню его морщинистое лицо и исходящий от деда запах сигарет. Он был очень добр ко мне, шутил и брал меня на руки. Вот и все, что закрепилось в моей памяти о седовласом дедушке Николае. Ввиду удаленности его места проживания, мне же его никогда навещать не приходилось. Но вдруг он пропал, и больше к нам не наведывался. Спустя время я спрашивал родителей, почему не приезжает дедушка Коля, но ни разу не получил вразумительного ответа, тем более отец и мать объясняли его отсутствие по разному. До меня дошло, что о нем, почему то стало непринято говорить в нашей семье. Умалчивание продолжалось, и мое любопытство оставалось неудовлетворенным до тех пор, пока старший брат не просветил меня, напрямик и без какой либо корректности - "он чокнулся, он сошел с ума, его положили в дурку". Я не совсем понимал, что такое "дурка", но фразу "сошел с ума" понял приблизительно правильно, словно дедушка превратился в кого то страшного, жуткого и опасного. Спросив объяснение у родителей, я столкнулся с упорным нежеланием говорить на эту тему. Позднее я начал понимать, что сумасшествие моего деда могло бросить тень на нашу семью, что то вроде родового проклятья, наследственной предрасположенности и поэтому данная тема являлась запретной. Но к тому времени у меня началась учеба, и вступление во взрослую жизнь, и про деда Николая, как то само собой забылось. Брат же мой, пристрастился к алкоголю, потом к наркотикам и после нескольких попыток его вылечить в дорогостоящих клиниках, денег в семье не осталось и мне пришлось много учиться, чтоб поступить на бесплатное обучение в вузе. Брата моего так и не вылечили, позднее он сел, где то, что то стащив. Впрочем, мы никогда не были дружны и я воспринимал брата как наказание божье за мои грехи в прошлой жизни, еще и потому, что он крал мои вещи, снося их барыгам. Но черт с ним. Пусть сидит, разве что родителей жалко. Я же поступил в приличный университет, на бюджетное отделение. Все годы учебы я провел за книгами, благодаря чему имел наилучшие оценки в дипломе. Я начал работать и показал себя перспективным. Начало карьеры было весьма обещающим. С личной жизнью не совсем все удачно...
Весть о смерти моего деда Николая не столько огорчила меня, сколько поразила своей неожиданностью. Я его уже успел забыть. А известие об составленном дедом, в состоянии относительного психического здоровья, в мою пользу завещании, благодаря которому я получаю в наследство его дом и все, что там лежит, озадачило меня, так как вносило в мою жизнь непредвиденные хлопоты. Тем не менее, отказываться от такого куша я не собирался. Если дом в хорошем состоянии то его можно продать, или все же оставить, чтоб туда наведываться. Но чтобы решить этот вопрос, следовало взглянуть на него, с этой целью я взял двухнедельный отпуск и отправился город Н... где проживал мой дед, и чей дом я должен был получить в наследство. Добраться туда, заняло около суток на поезде.
Встретившись с адвокатом и получив от него бумаги удостоверяющие мое право на наследство, я прибыл в загородный дом моего деда. Я прибыл вечером, найдя особняк на окраине города, на старой, не ремонтированной улице, заросшей травой сквозь трещины в асфальте и освещенной одним единственным фонарем находящемся, где то поодаль. Сам же дом в вечерних сумерках представился мне небольшим, но вполне жилым и ухоженным. Он был покрашен в белый цвет и имел второй, находящийся под двускатной крышей чердачный этаж. К дому прилегал небольшой садик. Окна первого этажа выходили на все четыре стороны, окна второго только на две стороны, в сторону улицы и в сторону сада. Внутри особняк оказался достаточно уютен, хотя меблировка и обстановка комнат напоминала музей позапрошловекового быта. С железными спинками и железной сеткой кровати, почерневший от времени шкаф, старый комод, буфет с рюмками за стеклянными дверцами, книжные полки, деревянные стулья, с восточными мотивами ковры и прочие предметы старины составляли убранство комнат первого этажа. На стенах висели фотографии в рамках. С одной из них на меня смотрел дед Николай, он улыбался мне, он был в старомодной шляпе, и с папиросой во рту. Он прищурил один глаз, от папиросного дыма. На других фотографиях он был с бабушкой (которая умерла еще до моего рождения). Они были молоды, и бабушка выглядела совсем девушкой. На третьих фотографиях была только бабушка. Но были фотографии и более старые, пожелтевшие, на которых запечатлелись мои более древние родственники, в цилиндрах и с тросточками, сделанные, по всей видимости, тем деревянным ящиком, из которого вылетала птичка. В доме так же имелся телефон, большой и черный, с крутящимся диском, и всякого рода антикварные вещи, статуэтки, шкатулки, самовар и пр. Обстановка чердачного этажа отличалась не многим, старая кровать, большой круглый стол, несколько стульев. Дом имел все удобства, что повлияло на мое решение, несколько дней пожить здесь.
Среди бумаг переданных мне адвокатом, я обнаружил письмо, как выяснилось, обращенное ко мне. Я его приведу...
"Дорогой внук, если ты читаешь эти строки, значит, меня уже нет в живых..."
Я отложил письмо и взглянул на улыбающегося мне с фотографии деда. Он будто подмигивал мне прищуренным глазом, будто удачно пошутил. Опустив глаза, я продолжил читать далее...
"Я надеюсь, ты помнишь меня, своего старого, доброго дедушку, помнишь, как я катал тебя на ноге и дарил подарки, рассказывал сказки и разучивал с тобой песенки, читал с тобой книжки и учил играть в игры. Мы редко виделись, а в последнее время не виделись вовсе, но я всегда помнил о тебе и любил тебя. Прослышав о твоих успехах, о твоем благоразумии и серьезном отношении к жизни, я решил доверить тебе мой старый дом, надеясь, что ты с умом воспользуешься полученным тобой наследством, в отличие от твоего дурака брата, который продаст и пропьет, либо снесет все деньги до первого барыги.
Ты можешь продать особняк, либо оставить. Как быть, решать тебе. Любое твое решение заранее мной одобрено. Дом в хорошем состоянии, плюс к нему прилегает участок, так что можешь взять за него хорошие деньги. Ну а если оставишь, то в нем можно прекрасно жить. Об одном хочу предупредить тебя, и прошу отнестись к моему предупреждению очень серьезно. Если выглянешь в окно со стороны улицы, то увидишь на противоположной стороне улицы краснокирпичный, двухэтажный дом. Этот дом является одним из самых страшных и загадочных мест. Не советую подходить к нему, не советую даже смотреть на него в окно, особенно по ночам. Зашторь занавески на окнах, выходящих в сторону улицы, не смотри туда. В свое время, я проявил к дому напротив повышенный интерес и мне кое что удалось выяснить, но то что я выяснил, еще кошмарней. Я мог бы тебе рассказать подробности, но это слишком ужасно и может повредить твой неокрепший рассудок. Воспользуйся моим советом, и никакая дьявольщина тебя не коснется.
