Блондин позади них начал кукарекать, потом гавкать, после чего хрюкать, и все это вперемежку с идиотским смехом. Тревога Вячеслава усиливалась с каждой минутой проведенной в этой ненормальной компании.

  - Мастер - опять обратился к Вячеславу бородатый, перебив Николая с его язвами - Я вас не мог где то видеть? Вы случайно не лежали со мной в психушке, в одной палате?

  - Вряд ли - ответил Слава, и чуть отшатнулся от Погорелова.

  - Странно, странно - удивился бородатый - вы поразительно похожи на моего соседа по палате, который, каждую ночь изображал светильник, а я, знаете ли, не могу спать при свете.

  - Для меня очень лестно такое сходство...

  - Кстати - перебил Погорелов - а вы сами не лежали в психбольнице?

  - Бог миловал...

  - А меня упекла жена, после того как у меня начались галлюцинации. Я стал разговаривать с богом. Я молился иконе и во время молитвы захотел отлить. Я спросил у бога " Можно я отлучусь ненадолго?", а бог мне с иконы отвечает "ну уж нет, коли начал, так молись". Когда стало невтерпеж, я опять спросил у бога " Ну можно я схожу, отолью?", а бог мне опять "нет нельзя, молись, как положено". В итоге я целые сутки молился, в течение которых три раза обоссался и один раз обосрался. А на следующий день жена вызвала скорую. Но вот что я хочу вам сказать, мастер. Ведь бог тоже не настоящий, нам его поменяли. Мы ему молимся, а он не тот за кого себя выдает. Да, да, это я вам стопроцентно говорю, я выяснял, в сорок шестом отделе.

  Бомжиха на заднем сиденье предлагала купить у нее трусы с двадцатипроцентной скидкой. Уверяла, что такого супервыгодного предложения больше не последует.

  Трамвай тем временем набирал скорость, вагон пошатывало. И тут до Славы дошла пугающая мысль, мысль о том, что остановки не было, как минимум полчаса и что он заперт в одном вагоне с сумасшедшими. Осознание этого факта здорово напугало Славу. Вячеслав обратился к кондуктору продолжавшей улыбаться и петь.

  - Простите, кондуктор, но вам не кажется, что мы проехали уже несколько остановок? - спросил он.

  - Трамвай скорый, и едет без остановок - ответила женщина, широко улыбаясь.

  - Но почему он так несется?

  - Ну что вы так волнуетесь, молодой человек - ответила толстуха - все трамваи давно в депо и пути свободны, мы одни на дороге.

  - Но все таки, зачем так нестись, и когда будет следующая остановка?

  - Не беспокойтесь, давайте я вам лучше песенку спою.

  И кондуктор запела.

  - Солнышко мое вставай, ласковый и такой красивый... - запела толстуха, при этом сидя на месте кондуктора начала одними руками пританцовывать.

   Вячеслав испугался. Широкополая шляпа, нелепые украшения и ненормальная веселость говорили о том, что кондуктор тоже не в своем уме.

  - А ведь меня вчера избили - обратился к Славе Николай - меня вчера вечером от пинали какие-то каратисты. Они стали через чур агрессивные. А все потому, что в залах, в которых они тренируются плохая энергетика. Вы же понимаете?

   Тем временем трамвай набрал еще большую скорость. Страх завладевший Вячеславом стал чуть ли не паническим. К страху перед безумными попутчиками примешивалась клаустрофобия и безумное желание выбраться от сюда. Слава встал, чтобы дойти до кабинки водителя и попросить его выпустить. Держась за поручни, он двинулся вперед.

  - Водитель, остановитесь - крикнул он продвигаясь к кабинке.- Остановите трамвай!

   Вдруг раздался удар и звук покореженного метала. В свете уличных фонарей Вячеслав увидел как помятая легковушка, сбитая трамваем, улетела в сторону тротуара и перевернулась. Автомобиль остался лежать колесами кверху. Трамвай же помчался дальше.

  - Водитель - закричал во весь голос Слава - остановитесь, вы сбили машину.

  За спиной Вячеслава раздался сатанинский смех бомжихи. Слава обернулся. Никто из пассажиров адекватно не отреагировал на дорожное транспортное происшествие, с возможными, тяжелыми травмами для находящихся в легковушке, либо даже со смертельным исходом.

  Блондин в этот раз громко крякал, неформалка с отрешенным видом рисовала пальцем на стекле, Николай рассказывал что то сам себе про плохую энергетику а кондуктор продолжала петь все ту же самую песню, из репертуара Марины Хлебниковой "ла ла ла, ла ла ла, ла ла ла ла ла ла ла" крутясь туда сюда всей своей громоздкой массой на своем сиденье. Бомжиха же продолжала ржать.

  В это время Погорелов снова обратился к Славе.

  - Меня тоже поменяли, мастер - как будто ничего не произошло, заговорил он. - Я это уже не я. То есть я не настоящий. Меня подменили. А тех, кого еще не поменяли, обязательно поменяют к две тысячи семнадцатому году. Это я вам стопроцентно заявляю. Я выяснял в сорок шестом отделе.

  Но Слава не слушал больше. Оставив за спиной весь этот бред и дикое ржание, держась за поручни, Вячеслав направился к дверке, ведущей в кабину водителя. Вот он ухватился за ручку двери и отодвинул ее в сторону. В кабине было темно. Слава заглянул внутрь. На месте водителя сидело костлявое, лысое существо, одетое в больничную пижаму и в больничные тапочки.

  - Водитель - сказал Вячеслав, после некоторого замешательства. - Остановитесь, вы покалечили людей.

   И тут он повернул к Славе лицо. Слава вздрогнул. На лице водителя читалась полная, умственная деградация. Один глаз сидевшего в кабинке скрылся за верхним веком, второй жутко уставился на Вячеслава. От взгляда этого глаза спина Славы покрылась мурашками. Это был взгляд невменяемого, страдающего тяжелым, психическим расстройством.

  - Пеевые дефать мефт фля пафавыфов ф фефми и инфалифов - произнесло существо в пижаме, сквозь слюни стекающие с уголков губ.