– Они забрали твою боль, – просто ответила она, подпирая подбородок рукой и упираясь локтем в колено.

– Но как? Было ощущение, что меня разорвёт на части, а они все опутывали и опадали, опутывали и опадали, эти цепи, не понимаю, я, вообще, ничего не понимаю, – сбивчиво шептала я, то переходя на крик, то снова на едва слышимый шёпот. Меня всё ещё трясло от только что пережитой боли.

– Это ведь не твоё тело? – сказала девушка, ленивой походкой направляясь к корням, которыми я была укутана словно покрывало.

– К-как вы догадались? – неверяще переспросила я.

– У тебя был конфликт между душой и телом, оно отвергало твою душу, которая рвалась обратно в своё тело, которое к этому моменту уже было занято, полагаю ты побывала на грани и полюбовалась на своё настоящее тело, – как-то с ленцой сказала девушка. – Ну, это моё предположение.

Я не верила своим ушам, у них такие случаи что, каждый день происходят, что она говорит это с таким спокойствием и с такими подробностями?

– На моей практике это первый случай, но я где-то читала о подобном, кажется, я тогда училась в университете, эдак лет двести уже прошло, – она что-то прикидывала в уме, загибая пальчики в подсчёте.

– Д-двести?! – с удивлением в голосе произнесла, это не укладывалось в моей голове.

– Ну, прости, что тебя лечила сравнительно молодая ведьма! Молодость, знаешь ли, не порок! – она злобно цокнула и обратилась уже к корням, – да отпустите вы её, с ней уже всё хорошо, – она раздражённо пригладила свои рыжие кудри и направилась в сторону домика.

Корни осторожно распутывались вокруг меня, расходясь кругами по земле. Цепи, валявшиеся возле моих ног, покрывались корой и из них выросли небольшие кустики будущих деревьев. Я не могла поверить своим глазам, как такое возможно? Чтобы из железа появлялась жизнь!

В задумчивости я постояла немного возле корней, поблагодарила их за помощь и сказала, что они вообще самые лучшие корни, которые я когда-либо встречала в своей жизни. Между прочим, не соврала! И говорила от чистого сердца! Потом я решила осмотреться в округе и сходила посмотреть на идеально круглое небольшое озеро. На его глади отражалось солнце, а под водой был виден блеск чешуи, словно там плавают серебряные рыбки. Проведя осмотр окрестностей и приведя свои мысли в порядок, я пошла в дом к той двухсотлетней рыжей красавице.

– Что стоишь на пороге, неблагодарная, заходи давай, – грубо встретила меня хозяйка домика, она сметала веником осколки от какой-то посуды и разбитого корнями окна. Часть стены местами отсутствовала, а кое-где была вся в дырках от корней. Мне стало стыдно за произошедшее.

– Простите, пожалуйста, – я не знала, куда деть руки, – могу я вам помочь?

– Ты мне уже один кувшин разгромила, полхаты разнесла, нет спасибо, помощи не надо, – буркнула она в расстройстве, – вон видишь поднос, на подносе чаша с мазью, будь добра помажь свою рану и посиди на во-о-он том стульчике и желательно больше ничего не трогай, – она гневно указывала пальцем то в одну сторону, то в другую, раздавая мне указания.

Мне не оставалось ничего, кроме как смириться. Я послушно прошла в дальний угол комнаты, попутно взяв с собой поднос, на котором лежали тряпочка и чаша с мазью. Хозяйка дома что-то ворчала и метлой заметала осколки и маленькие щепки в совок. Потом плюнув на что-то, она начала делать какие-то пассы руками и осколки со щепками сами стали собираться с пола в одну большую горку. Я проследила за этим действием с открытым ртом и осознала, что в этом мире реально есть магия. Настоящая магия! Охренеть!

Отойдя от шока, я скинула с себя белое платье, оставшись в одном нижнем белье. Лифчика на мне не наблюдалось, да и честно говоря, груди как таковой я особо тоже не видела. Зато между моей несомненно «выдающейся» частью тела имелся некрасивый, уродливый, красно-розовый шрам с немного кровоточащей корочкой. Я обтёрла руки полотенцем и зачерпнув немного мази в нерешительности застыла.

– А мазать только края раны или полностью? – крикнула за спину, зная, что ворчливая рыжая красавица меня услышит.

– Полностью! – отозвались мне в ответ. Значит полностью…

Я стала осторожно проходить холодными пальцами с мазью на них по краям раны, стараясь не задевать её слишком сильно, но всё равно порой шипела от боли. Мимоходом заметила, что пальцы у моего нового тела были длинными и белыми, в то время как у настоящего моего тела пальцы были короткие и полноватые, впрочем, и телосложение у нас было абсолютно разное. Я была немного смуглой, низенькой и немного полной, это же тело обладало просто нереальной худобой и бледностью, рост оценить мне было трудно. Наверное, у неё не было доброй бабушки, что закармливала внучку пирожками, потому что торчащие кости явно намекали на этот факт. Горестно вздохнув я перешла к центральной части раны и постаралась полностью сосредоточиться на процессе, чтобы не доставлять себе лишнюю боль. Хватит, натерпелась.

Закончив пытать свою грудь, я задумалась над вопросом, а как собственно мазать спину? Может поискать зеркало? Да и внешность свою новую я не видела, почему-то даже мысли не возникало об этом. Я даже не разглядывала себя в озере, хотя очень долго простояла возле него, разглядывая рыбок. Неловко даже как-то.

– Чего мучаешься, иди сюда, я намажу, – девушка сама подошла ко мне и отобрав чашку из рук, откинула мои волосы мне на грудь и начала аккуратно смазывать края раны, – ты без сознания неделю провалялась, думала уж совсем кони двинешь, а нет, всё-таки выкарабкалась. Я уж тебя чем только не поила, чтоб на ноги поставить, ну и намучилась же с тобой! – беззлобно ворчала она, стараясь мазать рану, как можно аккуратнее, чтобы не приносить мне лишнюю боль. Я была очень благодарна ей за такую заботу.

– Спасибо большое, – мне было как-то неловко, она вон заботилась обо мне, с того света вытащила, а я даже её имени не знаю, – а как вас зовут? – спросила осторожно.

Руки на моей спине дрогнули, но продолжили аккуратно мазать затягивающуюся рану. Молчание затягивалось, я уж думала, что она так и не ответит, но она тихо буркнула:

– Элин.

После этого она быстро развернулась и ушла в другую часть комнаты так и оставив меня одну, в растерянности и почти раздетую. Я обратно натянула то платье, чем-то напоминающее ночнушку и пошла на поиски девушки.

– У вас очень красивое имя, – честно сообщила девушке, которую я нашла на кухне. Она шарила по полкам, в поисках чего-то ей нужного и тихонько материлась себе под нос, когда очередная склянка слишком громко звякала.

– Имя как имя, – она наконец-то нашла, что искала и, радостно пискнув, спрыгнула со стула, – саму-то как звать? Память-то хоть не отшибло?

– Не отшибло, – я улыбнулась, – только не смейтесь, пожалуйста, моё имя Малина, – я сразу смутилась после произношения. Я очень стеснялась своего имени, но это почти единственное, что осталось мне от матери, которую я даже никогда и не видела. Только имя и кулон! Я в панике вспомнила, что оставила его в комнате под подушкой в своём мире…

– Малина? Как ягоду, что ли? – она перевела взгляд с очередной склянки на меня. Я смущённо кивнула. – Оригинально, ничего не скажешь, – вроде с сарказмом, а вроде и серьёзно произнесла Элин. Я решила не обижаться, она мне всё-таки жизнь спасла.

– Кстати, корни притащили тебя со всеми твоими пожитками, твоя одежда висит на спинке кровати, кофту я выкидывать не стала, только постирала, будет тебе напоминанием, как на тот свет чуть не сходила. Сумка там же, на полу, возле спинки. Посмотри, может, что о теле своём узнаёшь, а я пока поесть приготовлю, а то смотреть на тебя больно. Голодом тебя морили или что? – как бы сама у себя спрашивала девушка. – А и да, – она о чём-то вспомнила, – коли из-за тебя корни мой дом продырявили, то ты их и иди уговаривать о починке, иначе спать будем с дырками в стенах, если дом вообще не рухнет.

Я смутившись от последних слов Элин, согласно кивнула и пошла в комнату искать теперь уже свои вещи.