С IX в. в арабских текстах встречается мнение, что знаменитый маяк был построен самой царицей Клеопатрой, которая была не только строителем и математиком, но также владела искусствами алхимии и медицины – ей приписывался ряд важнейших трактатов по этим темам. На изображении мы видим, что рядом с линзой стоит одетая по арабскому обычаю женщина – видимо, это сама Клеопатра, управляющая своим изобретением.

Интерес мусульман к алхимии непрестанно подпитывался все новыми переводами древних авторов. Однако не всегда перевод был возможен: иероглифы, якобы начертанные в пирамидах самим Гермесом, не поддавались дешифровке. Но и это не остановило исламских алхимиков.

Именно арабские ученые были первыми, кто попытался расшифровать древнеегипетские иероглифы (в эпоху расцвета наук они также переводили с персидского, китайского и староанглийского). Средневековые мусульманские исследователи поняли, что древнее письмо представляет собой не только набор пиктограмм, обозначающих понятия, но и своего рода алфавит, где каждый из знаков может обозначать определенный звук. В Европе эта идея впервые появится только в XVII в. в трудах Афанасия Кирхера, прочитавшего о ней у арабских авторов, а разгадка тайны иероглифического алфавита грядет только в XIX в. Благодаря находке Розеттского камня, содержащего параллельные надписи на древнеегипетском и древнегреческом, и безупречному знанию коптского языка, французский ученый Жан-Франсуа Шампольон окончательно расшифрует иероглифы.

Арабы не только знали о связи древнеегипетского и коптского языков и письма, но и правильно опознали некоторые звуковые соответствия букв древнеегипетского алфавита. Некоторые ученые даже пытались расшифровывать целые тексты, начертанные внутри пирамид – чаще всего, такие «переводы», конечно, были практически от начала до конца выдуманы самими «переводчиками». Особенную роль в попытках расшифровки иероглифов сыграли именно алхимики, а многие из них были суфиями. Дело в том, что в мистическо-монашеском направлении ислама, суфизме, особую роль играла каллиграфия, и египетские иероглифы соответствовали почти что всем правилам их системы. К тому же, своим существованием древние египетские письмена подтверждали неизменность суфийской мудрости, а в затейливых формах иероглифов суфии пытались усмотреть любимые ими религиозные аллегории.

Алхимики же так интересовались иероглифами, потому что думали, что в них скрыто древнее знание. Они воспринимали древнеегипетские знаки как зашифрованные алхимические пиктограммы, а в некоторых символах видели даже образы лабораторной посуды и инструментов (3). Арабские натурфилософы часто посещали пирамиды и храмы в поисках древних знаний. Известно, что арабский алхимик X в. Ибн Умаил обсуждал вместе со своими коллегами-учеными значение символов на недавно обнаруженной египетской стеле. Астрономы считали, что начертанные на ней иероглифы означают планеты. Ибн Умаил не соглашался и интерпретировал знаки как алхимические аллегории, апеллируя к «алхимическим» фрескам и рельефам, обнаруженным им и его коллегами-алхимиками во время экспедиций. Этот спор хорошо демонстрирует, насколько арабские ученые были заинтересованы в расшифровке иероглифов, а алхимики – еще и в приобретении новых знаний в ранее не поддающихся расшифровке древнеегипетских источниках (4).

Рис. 3. В исламской иконографической традиции изображение людей или животных скорее порицалось, но запрета на изображение иероглифов не было. В книге багдадского алхимика XIII в. ас-Симави находится множество аллегорических рисунков. Между подписями на арабском мы видим златодела, занятого дистилляцией, вокруг него летают птицы и растут цветы. Ученые считают, что живший в Египте ас-Симави скопировал иллюстрации из не дошедших до нас книг посвященному искусству, прибавив к ним свои интерпретации и псевдоиероглифические знаки. Каждый из символов наделен алхимическим смыслом: женщина справа – это так называемая «баня Марии», или водяная баня, придуманная Марией Еврейкой, а разноцветные птицы – компоненты для производства философского камня. Удивительно, что иероглифы, которые ас-Симави употреблял в качестве таинственных алхимических символов, но не мог расшифровать, легко читаются современными египтологами. Недавно выяснилось, что надпись была скопирована с реально существовавшей стелы фараона Аменемхета II (XX–XIX вв. до н. э.). Ас-Симави принял картуш (овальный контур, выделяющий имя фараона) за изображение водяной бани, иероглиф «сова» (звук «м», часть имени Аменемхета) – за красного орла, обозначающего железо, богиню-стервятника Некбет – за черного орла, знак хлористого аммония, а божественного сокола Гора – за черного ворона, в алхимии символизировавшего свинец.

На других иллюстрациях ас-Симави очень подробно зарисовывает древнеегипетского Уробороса, алхимическую посуду, форма которой иногда вдохновлена формой иероглифов, а также ангелов и символы четырех евангелистов в виде «животных» из знакомых ему коптских рукописей.

Рис. 4. Ибн Умаил описывает, как со своим другом он вошел в Сидр ва-Абу Сир, легендарную фараонову пирамиду, в которой был заключен Юсуф (Иосиф). Внутри на потолочной фреске странники увидели вереницу из девяти орлов, в когтях которых находилось что-то вроде луков с натянутыми тетивами. На стене были изображены богато одетые люди, указывающие на стоящую рядом статую мудреца. Изваяние держало «Письма от Солнца к Луне», таблички с секретами древнего алхимического знания. На левой стороне «Письма» были нарисованы Солнце с двумя лучами, Солнце с одним лучом и Луна. Справа – две борющиеся друг с другом птицы. Одна из них с отрезанными крыльями, а другая – с целыми. Кусая друг друга за хвосты, они образовывали круг и напоминали уробороса. Над ними находились изображения полумесяца, а рядом были начертаны два круга. Объяснению десяти символов, увиденных внутри пирамиды, Ибн Умаил посвящает длинную алхимическую поэму. После он объясняет и ее, но уже в прозе. На иллюстрации пирамида выглядит как типичный мусульманский дворец: художники тех времен не стремились к исторической точности.

Сочинения Ибн Имаила активно переводили западные алхимики, среди которых он был известен как Сеньор Задит. Изображения мудреца со скрижалями, подобные этому, мы найдем в латинских сочинениях, например, в «Восходящей заре» (см. здесь), а его имя упоминает даже английский писатель Джеффри Чосер.

Иероглифы стали, в конечном итоге, частью исламской культуры – и пока арабские художники копировали узоры иероглифов для тканевых орнаментов, алхимики, например знаменитый Джабир ибн Хайян, писали трактаты о древнеегипетском письме, а иные даже составляли арабо-египетские словари с предполагаемыми значениями таинственных знаков. В одном из таких словарей, составленном алхимиком IX–X в. Ибн Вахшией, если присмотреться, можно заметить необычный иероглиф, изображающий человеческую голову. Арабское пояснение рядом гласит: «мумия». Переводчик абсолютно точно расшифровал древнеегипетский знак. Но зачем он поместил иероглиф «мумия» на один лист со списком лекарств (5)?

Рис. 5. В книге о тайных алфавитах (X в.) Ибн Вахшия «переводил» различные мистические символы, в т. ч. египетские иероглифы, на арабский. Чаще всего он выдумывал не только перевод, но и сами алфавиты. Приведенные автором иероглифы, впрочем, реально существуют, но их перевод почти всегда фантастичен. Большинство понятий словаря связаны с алхимией и медициной.