Танкисты 166-й тбр атаковали колонну бензовозов у совхоза «Первомайский», тем самым лишив столь необходимого запаса топлива танки 16-й тд немцев. Комиссар Удалов писал:

«Дозорные сообщили, что по дороге двигается вражеская автоколонна. Колонну из 12 автомашин сопровождали два танка с тремя бронетранспортерами. Прикрываясь буграми с кустарником, пять танков боевого охранения продолжали сближаться с дозорным танком. Когда вся вереница машин выдвинулась в чистое поле, наши танки устремились вперед.

Сокрушительная, смелая атака из-за укрытий, да еще и в открытом поле с фланга по бортам, для врага явилась полной неожиданностью. Первый огонь с хода и с остановок танкисты направили по танкам и бронетранспортерам, которые тут же вдрызг были расстреляны. Цистерна с горючим, загоревшись, со страшным шумом и огнем взорвалась. Загорелись танки. Уцелевшие члены экипажей, шоферы и другая сволочь попытались было разбежаться, взяться за оружие, но их нещадно стали уничтожать танковые пулеметы, автоматчики, а в самый последний момент наши механики-водители тяжестью и сталью своих танков».

Если с момента начала наступления немцы своими действиями опережали советские соединения на шаг, то на высотах у совхоза «Первомайский» счет шел лишь на минуты, позволившие боевой группе Вицлебена избежать встречного танкового боя. К сожалению, в последующем такого шанса советским танкистам не представится – и бригадам корпуса Танасчишина придется атаковать подготовленную оборону противника.

В свою очередь группа Вицлебена прошла около 30 км и врезалась в советских противотанкистов. В район Качалинская – Остров выдвинулся 552-й иптап, 5-я батарея которого северо-западнее Качалинской у подножия высоты была атакована танками. Артиллеристы успели развернуться с марша, но выстрелить смогли лишь два орудия. В течение нескольких минут батарея была раздавлена.

Подобная участь ждала и другие подразделения полка, кроме 1-й батареи. Меняя огневые позиции, ее артиллеристы увернулись от удара и сохранили орудия, а потом до конца дня вели огонь по Качалинской, которую заняли немецкие танки. За день 552-й иптап потерял 16 орудий и 15 тракторов, 27 человек убитыми, 35 ранеными и 97 пропавшими без вести.

Заняв Качалинскую, разведка немцев появилась у хутора Володинский, где находился командный пункт 62-й армии. Охрана штаба и 20-я мотострелковая бригада (мсбр) вступили в бой, отбросив противника на север. Одну батарею 47-го гв. минп поставили на прямую наводку и дали по танкам, шедшим из Качалинской, залп, заявив, что подбили два из них.

В 18:00 14-й передал по радио в штаб Паулюса: «Наступление подвижных сил остановлено из-за недостатка горючего. Передовые части достигли Острова. Продолжение наступления требует горючего. Противник перед 16-й тд и 113-й пд сильный, перед 60-й и 3-й мд – слабый. На основании переговоров с 16-й тд в целях обеспечения горючим в группе армий запрошена помощь в снабжении топливом по воздуху».

На закате второго дня боев в штаб 1-й танковой армии генерал-майора К. С. Москаленко в Калаче приехал представитель Ставки генерал-лейтенант А. М. Василевский. Как писал в мемуарах начальник штаба 1-й танковой армии С. П. Иванов, во время совещания в штаб дозвонился командующий 62-й армией:

«Генерал Колпакчи имел обыкновение говорить очень громко. Не изменил он своей привычке и на сей раз, так что все сидевшие поблизости услышали его голос:

– Докладываю итоги дня. Головные подразделения немецкой мотопехоты прорвались к Дону в районе Голубинского, заняли Скворин, обойдя с севера правофланговые соединения армии. Другие вражеские танковые и пехотные части вышли к реке Лиска у Качалинской. Противнику, очевидно, удалось разгромить штабы наших 184-й и 192-й стрелковых дивизий, находившихся в районе Верхней Бузиновки, потому что связь с командованием данных соединений полностью утрачена. Полагаю, что части этих двух дивизий остались в тылу у гитлеровцев без управления. Считаю, что с выходом противника к Голубинскому и Скворину создалась реальная угроза окружения значительной части сил армии. Под угрозой удара немецких танков находится и мой штаб в Володинском. Намеревался немедленно организовать контрудар на Скворин, но предназначавшаяся для этого 196-я дивизия все еще не сменена частями 64-й армии. У Чуйкова тоже какие-то трудности. Без вашей помощи обойтись не могу. Жду ваших указаний».

Оценив обстановку, Василевский отдал приказ утром 25 июля ввести в бой 1-ю танковую армию, подытожив: «Всю ответственность за последствия принятого решения я беру на себя и буду докладывать товарищу Сталину о причинах, по которым мы прибегаем к этой крайней, но совершенно необходимой сейчас мере».

Вновь счет пошел на часы. Решался главный вопрос: кто первым выйдет к мосту у Калача?

Мост через Дон в районе Калача, вид с восточного берега (Lenta.ru)

До приказа о вводе в бой у 1-й танковой армии генерал-майора К. С. Москаленко было двое суток, и утром 25 июля 56-я танковая бригада (тбр) полковника В. В. Лебедева первой переправилась по мосту на западный берег Дона. Выйдя на дорогу, проходящую по высотам вдоль реки, танки 1-го батальона попали под плотный артиллерийский огонь из района фермы № 2. Позднее штаб бригады оценил силы противника в 8–10 танков и батальон пехоты с артиллерией. Под огонь противотанковых орудий танки 56-й тбр попали на высоте 168.0, через которую от моста шла дорога на станицу Качалинскую.

В ходе боя танкисты полковника Лебедева потеряли три тридцатьчетверки, одна из которых сгорела, а две были подбиты, заявив об уничтожении батареи противотанковых орудий, одной пушки с прицепом, одного среднего танка, минометного расчета и мотоцикла.

Таким образом, передовой отряд 3-й моторизованной дивизии (мд) немцев был остановлен в 3–5 километрах от переправы, однако угроза потери моста сохранялась. Мотопехота немцев вышла на берег Дона и заняла хутор Рубеженский в 2 километрах выше по течению от моста. Так как наступать танками вдоль правого берега Дона было невозможно из-за крутых склонов и глубоких балок, заросших деревьями, комбриг Лебедев развернул в направлении хутора мотострелковый батальон. Мотострелкам было приказано во что бы то ни стало отбить Рубеженский, но атакующая пехота залегла в 500 метрах от окраины под пулеметным огнем.

Следующей под огнем минометов из Рубеженского через Дон переправлялась 55-я тбр. Командир бригады полковник П. П. Лебеденко позднее писал в мемуарах:

«Вылезаю из танка и иду к реке. У края рощи останавливаюсь, осматриваюсь. Взгляд упирается в противоположный крутой берег, всей своей мощной грудью нависший над водой. Высота его несколько десятков метров. Выражаясь языком военных, западный берег господствует над восточным, низким и пологим, желтым от песка. Склон западного, весь в мелких каменистых прожилках, искрится под солнцем. Прямо от воды глубокими ущельями, поросшими там и сям кустарником, расползаются овраги. На фоне белесого июльского неба сочными зелеными пятнами выделяются рощицы.

Советская пехота поднимается в атаку по пологому склону высоты

На том берегу грохочет. Снаряды и мины рвутся и у моста. Они прилетают откуда-то справа и то бухаются в воду, вздымая белые пышные концы, вокруг которых играет радуга, то вонзаются в берег, расшвыривая во все стороны осколки и землю. По мосту, упирающемуся на том берегу в горловину оврага, двигаются танки 56-й бригады. Скатившись с моста, машины набирают скорость и устремляются проселочной дорогой, вьющейся по дну оврага. Там, где они скрываются, за поворотом стоит плотная пелена пыли.