Истории про Малька

ШКАФ

Моего приятеля по школе милиции зовут Витя Маленьких, мы звали его «малёк». Как-то был у Малька период сложного развода с женой, жить ему было негде, поэтому ночевал он на кафедре. Малёк прошёл суровую милицейскую школу, поэтому умел спать прямо на голом столе, или голым на столе, не важно. Но соль в том, что каждый раз он ложился спать на кафедральный стол в центре кабинета, где днём работали все преподаватели. И каждый раз перед сном Малёк был немного нетрезв, точнее, много пьян. И поэтому, засыпал как младенец. Но коллективу это не нравилось, все сетовали на жуткий запах перегара и носков, пропитавший весь кабинет. Начальник на заседании кафедры строго указал Мальку не спать боле на столах по ночам в нетрезвом виде, а найти какое жильё и закусывать горячим.

Приказы начальства не обсуждаются, поэтому в следующую холодную ночь пьяный Малёк уснул в шкафу (законсервировав себя во избежание запаха), полу стоя среди шинелей и милицейских брюк, для упора головы используя дверь шкафа. В эту ночь он был похож на атланта, держащего на себе не просто небо, а целый юридический ВУЗ.

За шкафом обычно переодевались преподы из простой одежды во всё милицейское. Раненько утром исполнительная майор Ольга Львовна, открыла кабинет и пошла к шкапчику переодеться. Раздевшись до исподнего, Ольга Львовна, потянула за ручку дверцы и тут же оказалась на полу приваленная нашим атлантом. Малёк упал на неё всем весом, как выпрыгивает ниндзя из укрытия, как индеец с дерева, как человек-паук с небоскрёба, как чемодан с полки, с той лишь разницей, что он в полёте спал. От удара о голову Ольги Львовны оба дико заорали, глядя друг другу в глаза: Малёк от страшного окончания сна, Ольга Львовна – от ощущения, что происходящее и есть страшный сон. Потирая ушибленное всё, два физических тела расползлись в разные стороны, и, тихо матерясь, и не глядя друг на на друга, стали готовится к занятиям. На первой паре курсанты после обычного приветствия Малька стали смеяться, две другие группы поддержали юморной настрой.

После семинаров Малёк в зеркале на лбу увидел чёткий круглый след от шурупа, в который он упирался всю ночь.

– Робокоп, не иначе! – с горечью сказал Малёк

УТРО

Мой приятель Малёк любил выпить, и иной раз забывал, с кем он начинал пить и где в итоге оказывался. Не то, чтобы это были «зловещие провалы в памяти», как писал Булгаков, но трещины и ямы в памяти случались нередко. Как то Малёк познакомился в кафе с девушкой, и начал ее угощать водкой со скромной закуской, справедливо полагая, что крепкий алкоголь, быстрее соединит их сердца, минуя дурацкие формальности. Девушка оказалась крепким орешком и вдвоём они уговорили два графина сорокоградусной, без всякого горячего. Рядом отмечала юбилей какая-то компания, пожилой ведущий объявил композицию в исполнении популярного певца Тони Брэкстона и Малёк пригласил даму на танец. Потом они упали, уронив официантку и случайно разбили бутылку коньяка с чужого стола. После был спор с охранником с обещанием его уволить, потом Малёк неосторожно подпалил сигаретой цигейковую шубу бухгалтера кафе, и писал расписку с обещанием возместить ущерб. Затем следовал огромный провал в памяти.

Проснулся Малёк в чужой кровати, без одежды. Его разбудила какая-то бабушка со словами: «Вставай внучок, ужо час дня!». Внучку, Карл, шёл 35-й годик, он был преподавателем ВУЗа. Просто у Малька есть такая особенность, с утра после алкогольного веселья он очень молодо выглядит, прямо пупсик: голубые невинные глаза, светлые кудряшки, опухшее и одновременно разглаженное как бы изнутри розовое лицо. Он совсем не помнил эту бабушку, а мозг отвергал знакомство с ней по пьяни. В комнату вошла вчерашняя подруга и от сердца отлегло, это была её квартира и её бабушка. На кухне, пришедший с ночной смены отец, жарил яичницу. Запахло жаренным, его оставили ночевать, а сейчас будут угощать завтраком – очевидно, что Малька воспринимают как будущего зятя.

Мальку очень хотелось пить, трещала голова, он практически ощущал губами весь песок Сахары. Поэтому он сделал над собой усилие, и вежливо присел с папой за стол. Глава семейства, вилкой разделил глазунью в сковородке на две части и, глядя на утреннего юного Малька-пупсика, неожиданно спросил: – «Кем ты хочешь стать?» 35-летний преподаватель, поняв, что вселенная издевается над ним, ничего не ответил, и только шепотом попросил стакан воды.

ЗАЖИГАЛКА

Как-то мой приятель Малёк пьяненький уснул зимой в трамвае, там сиденья с подогревом, вот его и сморило. А ехал он в форме капитана милиции с работы, и не понятно сколько кругов он ещё бы намотал по городу, пока его не разбудила женщина – водитель трамвая. Она заметила спящего воробушка в милицейской форме уже в трамвайном депо и женское сердце дрогнуло. Она помогла ему встать, угостила стаканом водки и повезла легкую добычу к себе домой. Дома у водительницы трамвая Малёк начал помаленьку приходить в себя, реальность пугала. Как говорится, молодая, была не молода, у неё были железные зубы, широкие плечи, необъятная фигура, наполовину сведённая татуировка в виде сердца, а когда она говорила, звук был, как будто по голове проехал бронепоезд с народным хором завода Уралмаш. Между тостами и закуской (дичь нужно было довести до кондиции), молодуха бегала курить в тамбур, прихватывая пластиковую зажигалку Малька. Поэтому через дверь в этот момент было не смыться. Малёк решился на хитрость. Он сказал, что готов проследовать в спальню, если его прелестница будет ждать его там, осыпанная лепестками роз или, на крайний, случай шелухой от семечек. Фея удалилась, призывно оборачиваясь и томно подмигивая. Малёк схватил китель, сигареты, зажигалку, бушлат и рванул к двери. Шапку кокардой назад он надел на улице, когда бежал по незнакомому району. Добежав до остановки, он поклялся, больше никогда не спать в общественном транспорте. А когда подкуривал сигарету, Малёк увидел, что с зажигалкой произошли изменения – на ней его несостоявшаяся любовь нацарапала ножом или гвоздем слова: «НАДЕЮС У НАС ВСЁ ПРАВДО И ВЗАИМНО»

ДЕНЬ СУРКА

Малёк пил уже неделю, обмывал капитана. Его родители, хорошие люди, подарили ему по случаю нового звания кожаную куртку, красивую, с тёплым подкладом. Она была средней длинны, как раз носить поверх формы. Малёк гордился дорогой вещью и таскал не снимая. Новая куртка, звание капитана и алкоголь сильно добавили Мальку уверенности в знакомстве со слабым полом. Он пропадал в кафе и забегаловках, не зная меры в употреблении горячительных напитков. Каждый день был, как день сурка, похожий на вчерашний, с провалами, мутными кадрами и минералкой по утрам. Тут надо отметить одну интересную черту Малька – с девушками он любил врать, да так, что барон Мюнзаузен сильно краснел от стыда. Он представлялся, то Юрой из ФСБ, то Егором пограничником, то доцентом Анатолием из Москвы. При этом, он часто путался и забывал, кто он по сегодняшней легенде. В один из таких дней сурка он, в пьяном состоянии, познакомился с поварихой кафе, которая несла кастрюлю бульона через зал, и пригласил её выпить водки. После второй бутылки, они вышли на улицу и повариха, очумевшая от счастья, потащила Малька к себе. Капитан, протрезвев на морозе, оценил преклонный возраст и внушительный вес избранницы, имитировал сердечный приступ, упав в сугроб. Он не знал, что сердце женщины-повара горячее чебурека, вынутого из кипящего масла – она ринулась его спасать. Дыхание рот в рот Малёк ещё выдержал и не пошевелился, тогда повариха расстегнула его куртку и ударила сцепленными в кувалду руками по впалой груди Малька. Он потерял сознание сразу. Дальнейшее Малёк помнил смутно: скорая, носилки, прикладывание льда к груди, укол шприца, сон. Мы приехали в больницу скорой помощи, в журнале он был записан как Егор, доцент-пограничник. Мы опоздали, она встретила его первой. Малёк медленно прошёл мимо нас, с полными тоски глазами, уводимый по-медвежьи громадной подругой. Он был похож на вываренного в бульоне сурка, в рубашке с оторванными пуговицами и синяком на груди. На нем не было куртки. Вместо неё на Мальке была потертая жилетка из кожезаменителя, как в кино у Будулая.