Я знала, что есть неравнодушные люди, но Аргентайл все делал с фанатизмом. Это наносило существенный вред ему и не шло на пользу.
– Вы считаете, что всему виной – самопожертвование? – такое умозаключение Риделя удивляло Карэн. Женщина решила пояснить свою точку зрения.
– В современном мире если ты не эгоист, то тебя непременно растопчут. Эту истину я уяснила еще, будучи молодой наивной девчонкой. Эгоизм спасает нас от потери всего, чего мы добились и заработали упорным трудом. Двадцать первый век – век жестокий; люди как Аргентайл редко выживают, если не меняют свой подход к жизни, приоритеты и ценности.
– Всем людям, с которыми мне довелось беседовать ранее, я задавал вопрос: «Совершал ли Аргентайл самоубийство?»
– Ответы разнообразные получаете? Или они все похожи? – Карэн попыталась пошутить, но вышло у нее это плохо.
– Это не тот вопрос, где я прошу людей ответить «да» или «нет». Мне интересна точка зрения каждого человека, касаемо Аргентайла. Поэтому я ищу тех, кто готов ею со мной поделится.
– За то время, что я не видела Элиаса, он изменился. Но Аргентайл точно не накладывал на себя руки. Он был неравнодушным человеком, а такие ценят жизнь. Тут скорее другое… – женщина призадумалась.
– Что за другое? – напряженно спросил Ридель.
– Я имею в виду, что его скорее всего убили люди, – журналист мало удивился. – Люди погубили Элиаса своими проблемами, он взвалил на себя огромную ношу, но не рассчитал собственных сил, что привело к последствиям.
– То есть вы хотите сказать, что влияние людей привело к его смерти? Но это все равно самоубийство.
– Для меня это не самоубийство. Проблемы людей заставили его уйти из жизни… Вам не понять… – мало кому доводилось разобраться в логике Карэн, но ее не волновал этот факт.
– Я никогда не думал о том, что самопожертвование, меценатство и добродетель способны погубить человека, подтолкнув его к смерти.
– Теперь у вас есть время подумать над этим Ридель, – сказала женщина, начиная собираться, – а сейчас мне пора бежать. Знаете, бизнес сам собой не будет развиваться и приносить мне деньги, если я буду часами сидеть и вести светские беседы.
– Спасибо за то, что нашли для меня время Карэн, – вставая из-за стола, сказал Ридель.
– Вам спасибо, было приятно познакомиться!
Глава 5. Жизненное счастье
«Когда приходит любовь, неведомые возможности твоей судьбы просыпаются, цветут и взрастают. Возможности – это тайная сердцевина времени и творчества».
«Anam Cara», John O'Donohue
6 октября. В Штутгарте, как в общем-то и по всей Германии, проходил особый для их культуры праздник – «Erntedankfest5». Ярмарки, концерты, раздача овощей и фруктов, благодарения природы за ее дары – всем этим был наполнен город на протяжении нескольких дней.
Это событие не обошло ресторан, где работал Элиас Аргентайл. С самого открытия все сотрудники во главе с Карэн суетились и украшали зал и крыльцо. На улице стояли стога из пшеницы, связанные красной, белой и желтой лентами. Над входом висели специально прибитые серп и подкова, давно пылившиеся в кладовой ресторана.
Внутри помещения на подоконниках разложены яблоки и помидоры, гроздья винограда и лимоны, оранжевые тыквы и морковь, головки лука и чеснока, картофель и много чего еще. Для аромата, Карэн за неделю до праздника приобрела мешочки с сушеными травами. Там были такие смеси как: куркума и имбирь, корень плая и шалфей, лаванда и пачули, ромашка и лемонграсс, каффир-лайм и камфора, имбирь и корица и еще целый список трав и корений.
На каждом столике стояли ароматические свечи и небольшие букетики из полевых цветов (в основном ромашку, ведь ее было легко раздобыть). Барную стойку решили украсить подсолнухами и початками кукурузы, в вазочку поставлен небольшой букетик из колосьев пшеницы. В честь праздника Карэн разрешила вынести держатель для винных бутылок из красного дерева, хранившиеся у нее в кабинете.
Только одну неделю, начиная с шестого октября, можно было приобрести в ресторане бутылку вина от местных виноделов, сотрудничающие с Карэн уже несколько лет. Из-за праздника меню подверглось изменению. Появились такие блюда как: отварная кукуруза в початках, яблочный штрудель (его не было в меню, потому что Карэн терпеть не могла яблоки); запеченная тыква, свежеиспеченный хлеб (весь остальной год, кроме праздника урожая, ресторан покупал мучные изделия у местных хлебопекарен); свежевыжатые соки из овощей и фруктов (в обычном меню продавались морсы); глинтвейн и лодочки из кабачков с мясом индейки; отварные куриные яйца; салат из свеклы с мясом и другие блюда. Перечислять все изменения нет смысла – это жестоко, особенно если в данный момент времени вы голодны и читаете эту книгу.
Всех девушек Карэн обязала надеть венки из цветов на голову и заплести косы, а не ходить с убогими хвостиками. Если волосы были короткими, она умудрилась достать им парики (удивительная женщина). Костюмы она подобрала соответствующие празднику: молодые люди надели белые свободные рубашки и джинсовые комбинезоны (другие Карэн просто не успела раздобыть); девушки надели яркие сарафаны, украшенные желтыми кленовыми листьями. Для Брайнович было крайне важно, чтобы ее сотрудники и посетители окунулись в атмосферу праздника. Женщина считала это полезным.
Элиас был поражен масштабностью подготовки к празднику урожая. В Латвии он никогда не посещал ярмарок, считая их скучным пережитком прошлого. Но сейчас дух захватывало. Аргентайл чувствовал себя частью чего-то особенного, важного, но главное – он ощущал себя своим тут. Стоило приобщиться к культурным традициям Германии, и вот Элиас уже не сомневался в правильности своего побега из Латвии.
Начиная с одиннадцати часов утра по улицам шли шествия, даже тут на окраинах Штутгарта. Играл оркестр, ездили тракторы с телегами, на которых сидели дети и молодые девушки. За ним шла молодежь, одетая в национальные костюмы. Двое мужчин несли корзину с урожаем. Весь город в будний день выходил на улицы и праздновал.
– У нас так день города не отмечают, – подметил Элиас, проходя мимо Марго, – а тут люди радуются урожаю как сотни лет назад.
– В этом году особенно фанатично, – для Марго это был не первый праздник урожая, – в том году мы не наряжались, в этом же Карэн прям превзошла себя.
– Уж точно… – подметила другая официантка Ирма, услышавшая разговор Элиаса и Марго.
Но если все работники думали, что приготовления на этом закончились, то они ошибались. К трем часам дня Карэн завалилась – по-другому больше это никак не назвать – с пакетами, наполненными подсвечниками-фонарями. У всех людей свои фетиши: главным фетишем Брайнович оказались и подсвечники, которые она порывалась купить уже как полгода, но все не подворачивалось случая.
Официанты с трудом успевали обслуживать клиентов, а в свободное время развешивали подсвечники-фонари по всему ресторану. Карэн ликовала. Несмотря на подобную фанатичность, праздник урожая сделал ресторан уютнее. Мешочки с травами наполняли помещение дивными запахами и успокаивали нервную систему; подсвечники делали зал уютным и романтичным, а овощи, фрукты – в общем урожай – завершали композицию.
Все посетители были сегодня по-особенному счастливы и преисполнены хорошим настроением. Некоторые туристы фотографировались с персоналом другие на входе у крыльца около стогов сена. Коренных немцев было меньше. Они участвовали в ярмарках, иногда заходя перекусить.
Из-за праздника, весь персонал сегодня работал до закрытия. Нагрузка оказалась большой, дел невпроворот. Официанты иногда даже помогали на кухне, пока кто-то из поваров отлучался в туалет. Даже пачка сигарет у Ирмы сегодня осталась нетронутой. Карэн осуждала пристрастия к курению своих сотрудников, но ничего с этим поделать не могла.
– Еще один штрудель с яблоком, – запыхавшись, закричал Элиас врываясь на кухню, – сколько сегодня работы, – это был первый день, когда парень устал по-настоящему.
