– Пока, Коля! – произнесла Анна, задумчиво глядя ему вслед.

Николай всегда очень ответственно относился к своему делу, да и вообще ко всему. И очень переживал, если что-то шло не так, всегда искал причину в себе. Это был высокий, под два метра, статный тридцатисемилетний мужчина с правильными чертами лица и волевым подбородком, карие глаза всегда смотрели внимательно, как будто он боялся пропустить что-то важное. Ещё шесть лет назад, когда Анна впервые его увидела, Марк тогда привёл его к ней на приём после ранения, в его висках уже проглядывала седина. Сейчас голова детектива была полностью седой. Он шёл к выходу, слегка ссутулив плечи и продолжая напряжённо думать. Анна знала, что, не смотря на глубокие переживания, Тарасов придёт к правильному решению после того, как обдумает, «покрутит» в голове разные варианты развития событий.

От раздумий её отвлёк звонок телефона, пришла машина. Впереди было два выходных, и она решила выехать с детьми на природу в деревню. Своей дачи у них не было, но у Наташи, её школьной подруги, пустовал старый бабушкин дом. Место там было замечательное, деревенская улица примыкала к лесу, совсем рядом протекала неглубокая речка с чистейшей водой и песчаным дном. Картину немного портили торфяники, начинавшие тлеть в сильную жару, в результате чего все окрестности просто тонули в дыму, но сейчас пожаров там не было. Как только Анна села в такси, зазвонил телефон, из трубки раздался голос подруги:

– Нютик, привет! Куда пропала, не звонишь, не пишешь, новости есть? – протараторила Наташка на одном дыхании. Говорила она, как строчила из пулемёта, да и уровень звука был почти таким же, часто приходилось отводить руку с телефоном на некоторое расстояние от уха. – Звоню пригласить тебя в деревню на выходные. Поедешь?

– Привет, Наташ! Не зови меня так, – привычно произнесла Анна. Подруга была единственной, кто мог к ней так обращаться, и не потому, что они дружили со школы, а потому, что та просто игнорировала её нелюбовь к уменьшительным вариантам своего имени. Так же как игнорировала экстрасенсорную составляющую её жизни. – Поеду, ты прямо мысли мои прочитала, я как раз тебя вспоминала, очень хочу в деревню.

– А с голосом что? Ты плачешь что ли?

– Нет, просто устала, домой еду…

– Болтаешь за рулём? – перебила Наталья и тут же затараторила. – С гарнитурой хоть, или опять телефон плечом держишь? Смотри, так и до аварии недалеко.

– Да остановись ты, господи! Ведь слова не вставишь, – беззлобно перебила её Анна. – Я на такси, с машиной всё в порядке, устала очень, поэтому на такси, – выпалила она, стараясь предвосхитить поток вопросов подруги.

– Решено, едем завтра в деревню, – продолжила та, – давно не виделись, отдохнёшь, поболтаем, расскажешь, почему так устала, что за руль не садишься.

– Ты знаешь, только об этом и мечтаю, сама хотела тебе звонить, ключи просить от дома. Но если ещё и ты поедешь, будет просто здорово. А Ромка с нами?

– Он в Питере со своей девушкой, ты же знаешь, ему не до мамки, большой мальчик.

Роман был единственным сыном Наташи от первого недолгого брака. Пару месяцев назад ему исполнилось восемнадцать, а Анна всё никак не могла привыкнуть, что он вырос и басом зовёт её «тёть Ань». Второй брак подруги тоже был не очень долгим, новый муж так и не нашёл общего языка с Ромкой, и Наталья довольно быстро с ним развелась. Договорившись выехать с утра часов в девять, подруги попрощались.

Дети восприняли сообщение о поездке в деревню с восторгом, была почти середина августа, стояла жаркая и сухая погода, последние деньки для купания. Но неожиданно обнаружилось, что поедут они в удвоенном составе. Анна нарушила их планы, Никита с другом собирались пойти в кино, а Даша с подружкой хотели пройтись по магазинам, пришлось вносить коррективы. Но поехать в деревню с ночёвкой их друзья согласились с радостью. Созвонившись с их родителями и обо всём договорившись, Анна, предвкушая прекрасные выходные, начала собираться.

Глава 7.

Загородный дом, природа и рыбалка на утренней зорьке успокоили Игоря, что хорошо повлияло на его память, неожиданно для себя он вспомнил некоторые подробности своего детства, относящиеся к его вновь открывшимся экстрасенсорным способностям.

Однажды в детском саду, ему тогда было года четыре, он прочитал мысли воспитательницы, но, в силу возраста, не понял этого. А решил, что она произнесла вслух фразу о том, что дети должны передать родителям, чтобы те сделали подарки воспитателю. Тогда как раз близился праздник Восьмое марта. Вероятно, она подумала о том, что хорошо бы детям догадаться попросить родителей что-нибудь ей подарить, и что-то более весомое, чем банальная шоколадка. И желание это было таким сильным, что ребёнок, придя домой, заявил папе и маме: «Обязательно нужно купить подарок!». Когда те отказались, маленький Игорёк очень расстроился, и, находясь в выходные у бабушки, взял у неё из шкатулки серебряное кольцо с камушками, выбрал самое красивое. Восьмого марта он принёс его в садик и подарил воспитательнице от имени своих родителей. Та подарок приняла.

Через несколько дней, обнаружив пропажу, бабушка сразу поняла, кто виновник. Игорь и не отпирался, он объяснил свой поступок тем, что обязательно должен был сделать подарок, так как воспитательница велела, чтобы подарок был. Спросили воспитательницу, та всё отрицала и вернула кольцо, но мальчишку с тех пор невзлюбила. Теперь-то Меркурьев понимал, что просто «считал» её желание, да и кольцо, если бы это было не так, она не взяла бы у ребёнка, и немедленно поговорила бы с родителями.

Ещё Игорь вспомнил, как однажды в деревне, каждое лето они с бабушкой там жили, вылечил котёнка. Вместе с мальчишками он помогал пригонять овец одной из соседок. Та выпекала очень вкусный хлеб, и они, загнав нагулявшихся животных в сарай, забегали в избу и ждали, пока женщина раздаст им ещё тёплые куски чёрного хлеба, намазанного вкуснейшим земляничным вареньем. И вот как-то раз он услышал её разговор о том, что котёнок, скорей всего умрёт, так как уже перестал есть. Пройдя на кухню, мальчик увидел двух женщин, они смотрели на маленького серого котика, лежащего на подстилке почти без движения и тяжело дышавшего. Около него стояли блюдца с молоком и какой-то едой, но тот был очень слаб и не мог есть. Игорь подошёл ближе и вдруг понял, что нужно делать. Он быстро заговорил: «Надо растолочь таблетку аспирина, добавить в молоко и давать ему с ложечки три дня». Женщины переглянулись, а соседка спросила: «А ты откуда знаешь?». Мальчик не мог сказать, что эта мысль только что возникла в его голове, но быстро нашёлся: «А у нас котёнок тоже болел и врач его так вылечил». Женщина, пожав плечами, сказала, что попробует, терять-то всё равно нечего. И котёнок через несколько дней выздоровел. А Игорь тогда понял одну вещь, правду он говорить сможет не всегда…

С момента своего приезда из загородного дома и до звонка Анны Меркурьев почти никуда не выходил, много спал и много думал. О Светлане он не вспоминал, только сердце иногда сжимала тоска, когда его взгляд натыкался на отсутствие привычных вещей, связанных с подругой. Из ванной исчез её халат, полотенца, смешная мочалка в виде лягушки и туалетные принадлежности. На кухне вместо кофемашины, с которой Света к нему переехала, стояла обычная старенькая кофеварка Игоря.

Ещё мужчине почти каждую ночь стал сниться один и тот же сон. Жаркий летний день, он идёт по тротуару и подходит к пешеходному переходу. Но желание перейти на другую сторону дороги исчезает, и Игорь продолжает свой путь дальше. И тут что-то как будто толкает его в спину и заставляет обернуться. Он смотрит в толпу на той стороне дороги, пытаясь разглядеть женщину, которая почему-то очень важна для него, но не может, она удаляется и исчезает, теряется среди людей.

В воскресенье неожиданно позвонила Светлана, сказала, что, не смотря на их разрыв, беспокоится за него, они ведь не чужие. Игорь разговаривал с ней спокойно, но, когда она заговорила об их чувствах и о том, как им хорошо было вместе и как глупо от этого отказываться, он, стараясь говорить твёрдо, прервал поток её слов: «Согласен, нам было хорошо, но этого мало. Света, я не люблю тебя. Я был женат без любви, это ни к чему не привело, и я так больше не хочу. И вместе мы уже не сможем, я не смогу, прости, Свет, и не надо больше об этом…». После небольшой паузы Светлана, обозвав его тупой бездушной скотиной, бросила трубку. «Вот и ладненько, – раздражённо подумал Меркурьев, – вот и хорошо, и нечего со мной, такой скотиной, связываться». Настроение было испорчено, и он решил прокатиться по городу, а заодно закупить продукты, холодильник совсем опустел.