– Очень просто. Когда она выйдет, хлопни её по заднице.

– Ты что, шутишь?

– И не думаю. Пойми, женщины любят, когда их шлёпают. Ясно?

– Ясно.

Из-за угла дома показалась голова Вадика. Но тотчас же исчезла.

«Стесняется», – решил Тучин.

Тут во двор вышла Марина, держащая в руке какую-то серую, как пасмурное небо, тряпку. И принялась протирать стёкла одного из окон.

– Ну, давай! – шепнул Дьячков, подтолкнув Тучина в сторону своей жены.

Анатолий приблизился к Марине и легонько хлопнул её по ягодицам.

– Ой! – подпрыгнула та. И обернулась. В глазах её плясали весёлые чёртики, а губы раздвинулись в ослепительной улыбке.

Между ними пробежал кот – лениво, с чувством собственного достоинства.

– Какой ты!.. – начала Марина. Но не договорила. Наверное, не нашла подходящего слова.

Тогда она рассмеялась.

Потом произнесла:

– Толь, я прочитала твой роман. Обалденно интересный. Олегу он тоже понравился. Ты в нём писал про свою соседку?

– А как ты догадалась?

– Разве я похожа на дурочку?

– Нет. Таких умных женщин, как ты, я почти не встречал.

– Спасибо!

– Ладно, я пойду. Мне сегодня нужно сочинить один рассказ.

Попрощавшись с супругами, Тучин взял ведро с ягодами и направился домой.

Когда он вернулся в свою квартиру, то обнаружил, что принесённая им вишня оказалась с гнильцой – как и душа его сестры.

VI

Как-то раз Анатолий пришёл к Яне и увидел, что она сидит на диване с каким-то мужчиной. Незнакомец сильно сутулился, точно на его шею повесили пудовую гирю.

– Извините, кем вы приходитесь Яне? – поинтересовался Тучин.

Вместо мужчины ответила Поветьева:

– Это Костя Гречкин.

– Ян, я не у тебя спрашиваю, – слегка нахмурился Анатолий. И повторил свой вопрос, обращаясь к незнакомцу.

– Я – её племянник, – отозвался Гречкин, смотря на Тучина так, как будто ожидал удара в живот.

– Понятно… Ян, я зайду к тебе попозже.

И Анатолий удалился.

Придя домой, он начал сочинять стихотворение под названием «Тяжёлый рок». Писал он с вдохновением, и поэтому вещь получилась довольно неплохой.

Затем Тучин снова отправился к Поветьевой.

Поднявшись на лестничную площадку, где находилась квартира Яны, он хотел было открыть её дверь, но та оказалась запертой.

Анатолий постучал.

Никакой реакции.

Тогда Тучин саданул по двери так, что та жалобно затрещала.

И тут он услышал голос Гречкина:

– Сейчас выйду – и е…альник тебе разобью.

Анатолий опешил.

Чтобы бы это значило? Почему они закрылись?

Вдруг молнией свернула мысль: «Они занимаются сексом!»

В душе у Тучина что-то упало и разбилось.

Он ей помогает, а она изменяет ему!

Анатолий постучал – на этот раз тихо.

– Чего тебе надо? – донёсся из-за двери голос Гречкина.

– Кость, открой, пожалуйста. Мне нужно кое-что забрать у неё.

Дверь отворилась.

Пройдя мимо Гречкина, Тучин взял в зале книгу, которую подарил Поветьевой, и покинул квартиру.

Оказавшись у себя дома, он почувствовал, что начинает задыхаться.

«Это – на нервной почве» – промелькнуло у него в голове.

И Анатолий вышел во двор.

Он вдыхал свежий, пахнущий листвой ветерок – и смотрел на коричневого голубя, склёвывающего хлебные крошки с канализационного люка. Смотрел, но не видел. Он словно ослеп от шока, вызванного сегодняшним происшествием.

Через некоторое время из подъезда вышел Костя.

– Чем вы там занимались? – спросил у него Тучин.

– Сначала мы принимали ванну, а потом – трахались.

– А кто предложил потрахаться?

– Это не важно. Главное – она была не против.

Анатолий закурил.

Гречкин тоже сунул в рот сигарету и поднёс к ней горящую спичку, которую держал в дрожащей руке.

– Какую книгу ты у неё взял?

– Свою. Я в ней написал об этой Поветьевой.

– Так ты – писатель? – удивился Костя.

– Он самый.

– Тогда я могу предложить тебе целую кучу сюжетов.

– Мне чужие сюжеты не требуются. Предпочитаю свои.

– Мои – лучше твоих. Я раньше работал в милиции – и такого там насмотрелся!.. Если мы с тобой будем писать детективные романы, то, как пить дать, разбогатеем.

– Я никогда не опущусь до создания макулатуры.

– Ну, на нет и суда нет. Я пошёл. Пока!

Едва Гречкин скрылся за углом дома, как Тучин поднялся на площадку четвёртого этажа.

Входная дверь Яны была открыта.

Анатолий зашёл в зал.

– Ты с ним трахалась? – спросил Тучин у Поветьевой.

– Да ты что?! Зачем он мне нужен?!

– А почему же вы закрывались?

– Это он закрыл. А с чего ты взял, что мы трахались?

– Гречкин мне об этом сказал.

– Вот врун, а?!

– Так, значит, ничего не было?

– Конечно, не было!

Тучин задумался.

Кто из них говорит правду? Гречкин или Поветьева?

Этот вопрос мучил его минут пять.

В конце концов он решил, что Яна его не обманывает.

VII

Ранним утром Анатолий вышел в зал.

К нему тотчас же подбежала кошка Манька. Её янтарно-жёлтые глаза просили ласки.

Тучин сел на корточки и погладил это милое пушистое создание.

Затем покормил его и поел сам.

Опустившись на диван в зале, Анатолий начал писать стихи – полулёжа.

Вдохновение водило его рукой до самого вечера. И он установил своеобразный рекорд – сочинил девять стихотворений.

Ужинал он вместе с сестрой.

Царило тягостное молчание. Воздух был наполнен ненавистью Тамары.

Когда Анатолий, помыв руки, вышел из санузла в зал, то обнаружил на компьютерном столике комок волос.

Он указал на них пальцем и спросил у сестры:

– Зачем ты это сюда положила?

– Я ничего не клала.

– А откуда же они появились?

– Кошка притащила.

– Как же она могла их притащить?

– Обыкновенно. Не приставай ко мне.

И Тамара принялась на кухне греметь кастрюлями и сковородками.

Казалось, что это играет на ударных спятивший барабанщик.

Вдруг позвонили в дверь.

Это пришла Лариса Седова.

– Заходи, Ларис.

В коридоре Седова поинтересовалась:

– Ты один?

– Нет. С сестрой.

– А где она?

– На кухне.

И тут Лариса очень громко произнесла:

– Привет, сестра!

Громыхание на кухне стихло. Но ответа не последовало.

Тогда Седова чуть ли не крикнула:

– Сестра, у вас охренительный брат! Он пишет такие охренительные стихи!

Однако и эти её слова остались без ответа.

Лариса недоумённо пожала плечами.

Они прошли в спальню.

Там Тучин сел на диван, а Седова – в кресло.

– Чем сегодня занимался? – спросила Лариса.

– Сочинял.

– Стихи?

– Да.

– Почитай мне их, пожалуйста.

Анатолий взял в руки тетрадь и продекламировал первое стихотворение.

–Отлично! – воскликнула Седова. Вскочив на ноги, она обняла Тучина и поцеловала в щёку.

Анатолий смутился.

– Читай дальше, – попросила гостья.

Анатолий ознакомил её со всеми сегодняшними стихотворениями. И после каждого из них Лариса награждала его поцелуями и объятиями.

Потом она села на красно-чёрную дорожку у ног Тучина.

– Ты – талант! – восторженно выдохнула Седова.

– Спасибо!

– А ты знаешь, что я раньше тоже сочиняла стихи?

– Откуда же я могу это знать?

– Да, я исписала ими целый блокнот. Но их увидел муж – и высмеял мои творения. Сказал, что они гроша ломаного не стоят. И тогда я сожгла этот блокнот.

– Напрасно.

– Иногда я тоже так думаю.

За окном сгустилась темнота. Очертания деревьев расплылись, как на акварельном рисунке.

– Курить хочется, – сказала Лариса.

Они зашли в санузел. И Анатолий закрыл дверь на задвижку.

– У меня грудь красивая? – закурив, поинтересовалась Седова.

Тучин улыбнулся.

– Как я могу это определить? Одежда мешает.