Ну, я не знала, пока мой телефон не издал резкий звук уведомления. Мне явно необходимо было избавиться от ощущения кожи Киллиана и его запаха и начать работать над подготовкой к обслуживанию клиентов вечером. Вместо этого я сглупила и проверила телефон, посчитав, что возможно пришло что-то от него.

Я разблокировала телефон и тут же пожалела об этом. Сообщение было не от Киллиана.

Оно было от Дерека.

Он написал мне сообщение в личный аккаунт в "Фейсбуке". Я создала его, скрепя сердцем, и всё потому, что боялась, что произойдёт нечто подобное.

В сообщении от пользователя со знакомой фотографией Дерека Гановера просто говорилось: "Куда ты уехала?".

И всё. Он написал только это, но этого было достаточно, чтобы я снова задумалась о побеге в Европу. Единственным моим желанием было сбежать. Я хотела одного — заблокировать аккаунт и сжечь компьютер. И смартфон тоже, раз уж он был у меня. Я хотела свернуться калачиком на полу и проплакать всю ночь напролёт. А может быть и всю неделю.

Но больше всего я хотела вернуться в тот момент до того, как открыла сообщение, когда страстно желала Киллиана Куинна и думала, что может быть, жизнь не состояла из досадных и кислых моментов. Что может быть, в ней было и нечто хорошее.

Но сердце знало лучше. Моя надежда была умнее этого. Потому что если я чему-то и научилась за двадцать шесть лет, так тому, что если что-то плохое могло случиться, оно обязательно случится.

И Дерек Гановер был плохим событием, которое по-прежнему продолжало со мной случаться.

Так что, может быть, его сообщение было хорошим напоминанием. Оно заставило меня очнуться в отношении Киллиана. Оно заставило меня осознать, что я не хотела отношений, как и вновь оказаться в положении, где я опять должна буду доверять очередному мужчине.

Я оставила Дерека в прошлом. Я открыла своё дело и научилась управлять своей жизнью. Единственная причина, по которой Деррек возникал где-то в моей жизни в эти дни, это предостерегающая история о неудачной любви. И не более того.

Но Киллиану тоже ничего не светит. Всё к лучшему. Неловкое обстоятельство побеждено. Я друг, который всегда будет только другом.

ГЛАВА 13

На следующих выходных я стояла у окна своего фудтрака, выслушивая от клиента целый список того, что он возненавидел в моём жареном цыплёнке с пахтой и вафлях халапеньо¹⁷. Был вечер пятницы, и до сих пор всё шло совсем не гладко.

В четверг вечером тоже ничего хорошего не вышло. Я уже подумывала совсем отказаться от этого блюда, как и от прибыли в выходные. Но я была слишком упряма, чтобы признать своё поражение. Кроме того, я не могла позволить себе сдаться.

Я готова была согласиться с парнем, что мой жареный цыплёнок совсем не похож на то, что готовит его бабушка. Я использовала темпуру¹⁸ из куриного филе. Потому что его было легче съесть, чем здоровенную грудку или бедро. И честно говоря, потому что оно было очень дешёвым на этой неделе.

Мои вафли тоже были нетрадиционными. Я схватила старую папину вафельницу, которой не пользовались с тех пор, как мама была жива, и приготовила тесто из нарезанных кубиками халапеньо и сирачи¹⁹. Я собиралась сделать пикантный/пряный/сладкий мэшап.

Я была оптимистом, когда решила запустить это блюдо. Моя вафля была пышной. Может быть, немного островатой, но на вид она была очень аппетитной. Курица получилась хрустящей. И кленовый сироп связывал всё воедино.

К сожалению, приготовив всё в больших количествах, я больше не испытывала былую гордость. Я приняла ответственное решение и запретила все будущие куриные и вафельные идеи до конца времён. Во веки веков, аминь.

Мне просто нужно сначала пережить выходные. А потом процесс уборки. Пространство внутри моего фургона было залито кленовым сиропом. Спасибо Молли за предложение использовать горшочки. И вафельное тесто высохло, превратившись в большие, выпуклые комки по всему прилавку, полу и на мне.

И это был не первый посетитель, кто выразил свои претензии. Весь мой вечер был полон расстроенных клиентов.

Ладно, возможно, это было преувеличением. Но жалоб было достаточно, чтобы отправить меня в центр экзистенциального кризиса. Что я вообще делаю со своей жизнью???

У меня оставалось ещё, по меньшей мере, два часа работы. Господи, да возьми себя в руки.

— Сэр, — начала я мягко. Мягко не сработало. — Сэр! — он умолк в своей тираде. — Вы хотите получить назад свои деньги?

Он фыркнул.

— Очевидно.

Я подобрала с земли остатки своего достоинства и взяла у Молли десятидолларовую купюру.

— Ещё раз прошу прощения за то, что вафли такие горячие, — я одарила его искренней улыбкой, возвращая ему деньги. — Меню меняется каждые выходные. Надеюсь, вы скоро дадите нам ещё один шанс.

Он коротко прорычал:

— Ни в коем разе, — к счастью для меня, было легко притвориться, что он сказал: “В другой раз”.

Что отличает человека от животного? Невероятная способность упираться ногами в отрицание. Прекрасное, блаженное отрицание.

— Сегодня полнолуние? — спросила Молли, вытягивая шею из окна. — Люди сегодня капризные.

Я оглянулась на свою фритюрницу и покрытый тестом прилавок. Дело было не только в жалобах клиентов, не только они делали ночь трудной. Я была слишком амбициозна, пытаясь пожарить цыплёнка свежим и готовя горячие вафли к каждому заказу. Я всю ночь прыгала по узкому пространству, как пинбол.

— Урок усвоен, Дарем. Никакой больше курицы и вафель.

— Как насчёт ещё одной?

Я резко обернулась и с удивлением увидела в окне Киллиана. Его взгляд скользнул по мне, быстрый, оценивающий, весёлый.

Я провела рукой по одежде, понимая, какой растрёпанной, должно быть, выглядела. Мой белый поварской китель был покрыта жиром, сиропом и сирачей. Я несколько часов боролась со своей банданой, вытаскивая комки жидкого теста из непослушных волос, которые никак не хотели оставаться спрятанными.

Он тоже сегодня работал. Но в отличие от меня он был белой футболке, обтягивающей его покрытые татуировками руки, и низко сидящих чёрных брюках. Он выглядел усталым, но не так, как если бы провёл несколько часов на кухне, трудясь в поте лица.

Скорее, он провёл изнурительный день, снимая рекламу нижнего белья от "Армани".

— Нет.

Я не хотела, чтобы это прозвучало так серьёзно, но он меня уже достал, не успев явиться. У меня не было сил слушать, как он разбирает мои блюда. Я уже знала, что всё ужасно.

Он рассмеялся, но как-то неуверенно и нервно.

— Прости?

Я покачала головой и ещё раз попыталась вернуть свои манеры.

— Нет, ты не получишь её.

Киллиан подошёл поближе к окошку заказа и заглянул внутрь.

— Привет, Молли, — сказал он.

— Привет.

Она встала и отступила на шаг от окна. Киллиан заставлял её нервничать.

Он и меня нервировал. Но он также злил меня. Обычно гнев сводил на нет нервы.

Он снова перевёл свой внимательный взгляд на меня.

— Тяжёлая ночь?

Я подавила желание пнуть плиту ногой.

— Цыплёнок и вафли, — вздохнула я. — Мне следовало бы знать лучше.

Я могла бы поклясться, что его губы дрогнули, но было трудно сказать наверняка, так как они были скрыты за этой бородой.

— Дай мне попробовать.

— Нет.

— Можно мне войти?

— Зачем? Чтобы ты смог всё исправить? Сделать лучше и напомнить мне насколько я ужасна? — слова были на вкус как уксус, плаксивые и полные жалости к самой себе.

— Боже, ты сегодня не в настроении. Не может быть всё настолько плохо.

Я отвернулась от него, потянув полотенце вниз и начав вытирать стойку.

— Всё нормально, — сказала я твёрдым шарикам теста, покрывшим коркой нержавеющую сталь.

Он зашептал Молли:

— Насколько всё было плохо?

— Злые клиенты, — объяснила Молли. — Последний парень был настоящим придурком.