Вот на картине № 1 две девочки подбирают по цветам и по оттенкам катушки с шелками.

Для развития чувства осязания, кроме гладкой и шероховатой бумаги, приготовлена ещё целая серия лоскутов одинакового размера, разных тканей, аккуратно подрубленных: тут несколько сортов бархата, атласа, тонких и толстых шерстяных, шёлковых, льняных и бумажных тканей. Дети с завязанными глазами угадывают, какая материя попадётся им под руку. На картине № 2 представлены две девочки: одна с завязанными глазами определяет материи, а другая, также с завязанными глазами, определяет геометрические фигуры.

Для развития чувства веса у Монтессори приготовлены дощечки одинакового размера, хорошо отполированные, разного дерева. Ребёнок, взвешивая эти дощечки на ладони, приучается по весу распознавать, из какого дерева какая дощечка сделана.

Для развития ощущения тепла и холода Монтессори приготовляет тазики с водой различной температуры, в которую дети окунают кончики пальцев и определяют, которая теплее, которая холоднее.

Чувство размера развивается прибором из серии деревянных цилиндров с пуговкой наверху, за которую ребёнок держит эти цилиндры, вкладывая и вынимая их из доски с соответствующими цилиндрам углублениями. В одной серии этой игрушки – все цилиндры имеют одинаковый диаметр, но различную высоту; в другой серии – диаметры различны; в третьей и то и другое различно, и т. д. (карт. № 3).

Дети, которых вообще забавляет перестанавливание предметов с места на место, с большим интересом выкладывают все цилиндры, смешивают их и потом находят соответствующие углубления.

В этом упражнении дети привыкают отличать предметы по их толщине и высоте. Вот на картине № 4 Монтессори показывает мессинской сиротке, как пальцами обводить и ощупывать плоские геометрические фигуры для того, чтобы найти в доске вырезанные соответственно фигурам места. Девочка сначала обводит пальцем фигуру – потом место, в которое должна войти фигура. Таким образом, в её мускульной памяти запечатлевается форма фигуры, и она продолжает делать то же упражнение с завязанными глазами. Эти же фигуры дети употребляют для того, чтобы карандашом обводить их на бумаге и потом заполнять цветными карандашами.

Есть ещё серия призм разных размеров, из которых дети делают лестницу, которую они называют «la grande scala» (большая лестница). (Картина № 5.)

«La lunga scala» (длинная лестница) строится детьми из десяти четырёхугольных палок или брусков. Самая короткая из них имеет в длину 10 сантиметров и самая длинная 100, т. е. метр. Каждая палка разделена на части в 10 сантиметров каждая, и каждая часть выкрашена поочерёдно в красную и синюю краску.

Вот на картине № 6 одна девочка делает «большую», а другая «длинную» лестницы.

В монтессорских школах введены различные игры в «молчание», служащие для развития органа слуха. Кроме того, эти игры очень успокаивают нервы детям и приучают их к сосредоточиванию и к самообладанию. Когда учительница замечает, что дети устали заниматься, что начинается некоторый беспорядок, поднимается слишком большой шум, она предлагает им игру в «молчание». Дети очень любят эту игру и всегда с радостью соглашаются. Тогда учительница предлагает всем сеть на места и, чтобы сделать молчание ещё глубже, она произносит: «шшшш… шшшш…», всё более и более понижая голос. Многие из детей в первый раз обращают внимание на то, чего они прежде не замечали, а именно на то, сколько шума они обыкновенно производят. Наконец, наступает такая тишина, точно никого в комнате не осталось. Тогда учительница занавешивает окна, велит детям закрыть глаза, а голову положить на руки. Затем, уйдя в комнату позади детей или в самый дальний угол комнаты, она шёпотом по очереди подзывает к себе всех детей, начиная с того, который тише всего сидит. «Пьетро!» зовёт она. Надо видеть, с какой радостью крошечный Пьетро поднимает голову, открывает глаза и с какой осторожностью он на цыпочках пробирается между сидящими и ждущими своей очереди товарищами. Шаги его всё же раздаются в полной тишине, и он с виноватой улыбкой взглядывает на учительницу, если под его негой скрипнет пол или если он случайно заденет за какой-нибудь предмет. Когда мальчик дошёл до учительницы, та продолжает шёпотом вызывать других детей. «Пепинелла!» Но Пепинелла не услыхала. Несколько головок поднимается и нисколько пар глаз смотрит в её сторону. Происходит некоторое смятение, и Пепинелла, тоже подняв головку, догадывается по обращённым к ней взорам, что, вероятно, вызывали её. Учительница опять зовёт чуть погромче: «Пепинелла!» В этот раз она услыхала и торопливо, на цыпочках, ковыляет к учительнице. «Анна!.. Джильда!.. Гаетано!..» Всех, одного за другим, вызывает к себе учительница, и когда все пришли, игра кончена.

Монтессори в своей книге рассказывает, как раз во время этой игры она наблюдала за трёхлетней крошкой, которая «пыталась подавить чихание и успела в этом. Она задерживала дыхание в своей маленькой груди и удерживала, пока не вышла из борьбы победительницей. Каково изумительное усилие!» – говорит Монтессори. Это ли не дисциплина? – прибавлю я.

Другая «игра в молчание» состоит в том, что когда учительница сделала в комнате молчание и все с лицами, закрытыми руками, посидели таким образом молча в продолжение нескольких секунд, учительница говорит: «Вот, слышите, как тикают часы. А вот слышно, как летит муха». Дети напрягают слух и потом рассказывают, что ещё они слышали.

Монтессори говорит, что эти минуты, проведённые в тесном общении с детьми, сближают с ними учительницу. Она сама это испытала. «После этих упражнений мне показалось, что дети меня ещё больше полюбили, несомненно то, что они стали послушнее, мягче, нежнее. В самом деле, мы были на время оторваны ото всего мира и мы провели эти несколько минут в полном общении».

Для развития чувства ритма дети в монтессорских школах маршируют под музыку. Учительница садится за фортепьяно и играет какое-нибудь незамысловатое музыкальное произведение, то ускоряя, то замедляя темп, то играя громче, то почти неслышно, причём дети парами идут вокруг залы, то ускоряя, то замедляя шаг, то громко, то почти неслышно ступая по полу. В одной школе я видела, как при этом, также с изменением темпа и силы соответственно музыке, дети хлопали в ладоши. Учительница мне при этом сказала, что они сами придумали это движение.

Рисование в школах Монтессори введено, как свободная композиция и как заполнение цветными карандашами обведённых на бумаге геометрических фигур.

Гимнастика производится в форме полезных движений и поступков. Монтессори считает, что та гимнастика, которую делают в обыкновенных школах, вредна тем, что задерживает естественные движения ребёнка, заставляя его делать принудительные, польза в которых сомнительна.

Она говорит, что мы должны понимать под словом гимнастика мускульное развитие вообще, способствующее нормальному развитию физиологических движений (как походка, говор, дыхание) и тем действиям, которые нам понадобятся в течение нашей жизни, как-то: раздевание, одевание, застёгивание пуговиц, шнуровка, перенесение вещей с места на место, умение пользоваться ими и т. д.

Для того, чтобы научить детей обращаться с пуговицами, крючками, кнопками и т. п., в монтессорском «дидактическом материале» находятся рамки, вроде пялец, с натянутыми на них кусками материи, разделёнными в середине на две половины, которые соединяются пуговицами, кнопками, крючками, лентами и шнуровкой. Ленты для завязывания сделаны с каждой стороны различного цвета для того, чтобы, учась завязывать бант, ребёнок видел направление каждой ленты и то, как переплетаются и где просовываются обе ленты. Дети занимаются тем, что они расстёгивают и застёгивают, развязывают и завязывают, расшнуровывают и шнуруют эти куски материи и таким образом очень рано приучаются к тому, чтобы самим одеваться и раздеваться (картина № 7).