Яшка при рукопожатии сильно сжимает Пелагее руку, Пелагея вскрикивает.

П е л а г е я. Пелагея. У мене нема троюридних сестер по маминий линии.

Я ш к а. Это радует. Надеюсь, что по папиной линии тоже – не урожай.

Высвободив руку, Пелагея идет к сумочке,

которую бросила к дверям Фейга.

Ф е й г а. (вполголоса) Никого не было: тишь да гладь, а как срок тебе приезжать, так явилась, не запылилась. Говорит на корявом украинском. Походу пришлая. Представилась – сестрой Палажкой из клиники Гиршмана. Так я и поверю, чтобы состоятельный доктор нищую каторжанку разыскивал. Лечить, говорит, меня хочет, а сама подсовывает вместо документов – агитки и листовки запретные. Подкинуть решила!

Я ш к а. Хвост. Это точно хвост. За мной опять слежка.

Ф е й г а. И вот объясни мне, как твой хвост вперед тебя пришел? Как такое возможно? Или… опять по бабам шастал?

Я ш к а. По делу только к одной зашел. И ту не застал.

Ф е й г а. У тебя одно дело – знаем какое.

П е л а г е я. (подслушивая) Ниякий я не хвист!

Я ш к а. Тогда расскажи, с какой целью пришла сюда, зачем выслеживаешь меня! Молчишь? Вот и молчи! Молчи!

П е л а г е я. Ничого я не буду тоби розповидати. Тому що ти сам знаэшь.

Я ш к а. Не будешь? Твое дело! Я не насильник, чтобы допытываться! (достает пистолет, дует в дуло, вертит на указательном пальце) До чего ж вы, бабы, глупые люди! Всё вам надо испортить, везде нос свой сунуть! Не понимаете, что назад пути нет. Второго шанса не представится. (указывая Пелагее на дверь) Пошла вон отсюда! Считаю до трех. Потом пеняй на себя.

Пелагея ни с места. Яшка направляет пистолет на Пелагею.

П е л а г е я. (истерично) Я тилькы подывытыся прийшла! Ти обицав не ходити бильше сюды! А сам ходишь! Причарувала вона тебе, чи що?! Обицав покончити з цим своим … политичним террором. А сам навить в ночи пистолет пид подушкою ховаешь.

Я ш к а. (опустив пистолет) Замолчи, по-хорошему прошу!

П е л а г е я. (не слушая, глотая слезы) Тилькы прыкрываэшься своею нэвыдымою вийною, щоб зраджуваты мени! А я втомылась тоби вирыты… Втомылась, розумиешь? А ти постийно брэшэшь… шось не договарюешь… Чому ти до неи ходышь, поясны мени! Чому нэ трымаэшь свого слова? Тоби бомбы дорожчи за мэнэ?

Ф е й г а. Анархисту бомбы всегда дороже бабы!

Я ш к а. С анархизмом давно покончено!

П е л а г е я. Чому ми не можемо жити, як уси нормальни люди? Одружити обицав! Симью створити! А сам!

Слезы Пелагеи никого не растрогали.

Я ш к а. (перебивая) Сходи – папирос мне купи.

П е л а г е я. У тебе що – папирос нема?

Я ш к а. Какого лешего тебе надо знать – есть ли у меня папиросы? Сходи и купи, если говорю!

П е л а г е я. Куды я тут пиду? Я ничого нэ знаю.

Я ш к а. В начале улицы на углу лавку с черной вывеской видела? Вот там и купи. Скажи, пусть запишет на Витьку Гарского. Деньги потом отдам. Он сам всё знает, лишних вопросов не задаст.

Пелагея послушно встает и выходит.

Пауза.

Ф е й г а. Откуда дуло?

Я ш к а. Тебе принес. Хочешь выпить?

Ф е й г а. Зачем при ней достал?

Я ш к а. Думал – испугается, заткнется, а она завопила пуще прежнего. Дура, что с неё взять!

Ф е й г а. Дай подержать.

Яшка протягивает Фейге пистолет.

Ф е й г а. Заряжен?

Я ш к а. А то!

Фейга, заметно волнуясь, гладит пистолет, подставляет к виску, как будто стреляет. Но вдруг с улыбкой направляет пистолет на Яшку. Яшка не реагирует, просматривает бумаги в портфеле – все ли на месте.

Ф е й г а. Гарна дивчина – твоя новая зазноба! Недаром с ней шуры-муры завел! Но долго ли в женихах продержишься, Яшечка?

Я ш к а. А что? Не лезь не в свое дело. (вдруг грубо) Поиграла и хватит. Положи дуло на стол.

Ф е й г а. А если не положу?

Я ш к а. (язвительно) Теперь на нем твои отпечатки пальцев. Все по плану.

Ф е й г а. Какому такому плану?

Я ш к а. Я сейчас начну кричать. Придет народная милиция. А тут ты с пистолетом. А пистолет уже засвечен по громкому политическому убийству.

Ф е й г а. (испугавшись, опуская пистолет) Слушай, Яшка! Ты эти шутки брось!

Я ш к а. (насмехаясь) Я Виктор Гарский. А кто такой Яшка понятия не имею. Пойду, покричу в окно, что здесь Фанни Каплан человека убить хочет.

Ф е й г а. (снова направляя пистолет на Яшку) Стой, падла! Ну-ка, сел на стул.

Яшка послушно садится на стул и поднимает руки.

Я ш к а. Вот, что и следовало доказать. Есть в тебе боевая жилка. Стоило взять в руки оружие…

Ф е й г а. (истерично) Я ведь прикончу тебя! Милый мой, любименький Яшечка, я прикончу тебя!

Я ш к а. (наигранно) За что, милая?

Ф е й г а. А скажи – не за что! Ты бросил меня, контуженную, в Киеве после взрыва. Сбежал, как крыса! Я моталась по каторгам, пока ты развлекался с белошвейками. А сейчас что – вычеркнул меня, стер из памяти? Жениться собрался на хохлушечке? Борщика с пампушками захотелось? А вот шиш тебе! Траурный веночек вместо свадебного не хошь примерить?

Я ш к а. Я тоже свое получил, не забывай. Отмотал будь здоров! И вину свою признал. И о твоем помиловании просил. Да и с чего ты взяла, что я женюсь? Петлю на шее саморучно не затяну. Разве можно в своем уме на бабе жениться?

Ф е й г а. (почти кричит) Я прикончу тебя! Ты слышишь? И милиция никуда не денется – поверит, что ты, Яшка Шмидман раскаялся в грязных делах своих и застрелился!

Я ш к а. Раскаялся? Ха-ха-ха! Выглядит убедительно, но ты не способна на убийство. Кишка тонка! И не зови меня Яшкой. Сколько раз тебе говорить! Это имя из прошлой жизни.

Ф е й г а. (решительно) Ошибаешься. Я способна! Способна! Прощай, Яшечка! И бабу твою пристрелю, как вернется!

Я ш к а. Отдай пистолет. (настойчиво) Отдай лучше! Отдай, кому говорю!

Фейга пытается выстрелить. Но пистолет не заряжен. Яшка смеется. Фейга растеряна – обидно до слез. Она безропотно отдает пистолет Яшке, тот заворачивает его в платок и убирает в портфель.

Я ш к а. Тебе пора собираться.

Ф е й г а. (равнодушно) Чемодан давно собран.

Я ш к а. А что в чемодане?

Ф е й г а. Ничего. То есть почти ничего, так, по мелочи. Но не могу же я без чемодана. Все с чемоданами ездят. Меньше подозрения.

Я ш к а. Чемодан не нужен. Поедешь с моим портфелем. В портфеле документы и кое-какие бумаги, которые могут понадобиться. (протягивая деньги) Червонцы засунь в белье. Дулом в дороге попусту не свети. Патроны вот здесь, в коробке. Лишних не трать, все пригодятся. Хлеб еще в дорогу положил и сала шматок.

Ф е й г а. (засовывая червонцы в бюстодержатель, безразлично) В чем ехать? Что надевать?

Я ш к а. А что есть? Чтоб не привлекало внимания.

Ф е й г а. Так ничего и нет. Последнюю шаль, и ту – на мыло выменяла. (перебирая старые тряпки из чемодана) Нет, нет, нет. Я не смогу.

Я ш к а. Началось.

Ф е й г а. Я не смогу убить его!

Я ш к а. Мы уже обсуждали это. Сможешь. Теперь я уверен, что сможешь! Меня же чуть не убила! Был бы заряжен, так и убила бы. А говорила – люблю, люблю, вот ведь любовь какая – дуло в лоб при первой возможности.

Ф е й г а. Тебя смогу убить, а его… – не хочу. Я хочу начать новую жизнь.

Я ш к а. Обратной дороги нет, Фанни. Там тебя уже ждут. Там тебе помогут: научат, направят. Адрес помнишь?

Ф е й г а. Большой Власьевский переулок, дом…

Я ш к а. Тсссс. Вся информация только в голове.

Ф е й г а. Я не хочу умирать. Меня расстреляют.

Я ш к а. Ты не умрешь, тебя прикроют.

Ф е й г а. Они всех расстреливают. За просто так! (истерично) Я боюсь, Яша! У меня не получится! Я почти слепая! Он мне ничего не сделал плохого!

Я ш к а. Слушай. Вспомни Евпаторию и его младшего братца: похороводился с тобой и бросил. Тоже крыса еще та! Как там его зовут? Санитара твоего…

Ф е й г а. Не санитара, а санитарного врача. Дмитрий Ильич. (не без гордости) Ульянов.