–К счастью, синдромом Отелло не страдаю.
–Отелло это крайность, хотя и сегодня встречается довольно часто. Ревность так или иначе испытывает каждый. Важно не впадать в крайности, стараться быть выше своего эгоизма, доверять любимому человеку. Ну что, костер догорел. Поехали домой?
В пути они молчали, но в лифте Стас задал вопрос, как бы продолжая начатый еще на даче разговор:
–Кого, по-твоему, должна выбрать девушка – у кого понты круче?
–Это смотря какая девушка. Если она ценит только понты, то не стоит за нее бороться. Человека узнать надо. В разных обстоятельствах. И понять, нужен ли он тебе.
3
Эрна Витальевна объясняла новый материал, а Стас вспоминал отцовское предостережение о ревности: «Не увязни в ее паутине». Легко сказать. А как быть в реальной жизни? Ведь он ревновал. И еще как!
В классе сплетничали о новой парочке – Дике и Нике. У них даже имена рифмовались. Стас поморщился, будто у него заныл зуб. Только что, на большой перемене, он видел их возле столовой. Дик что-то говорил, а она стояла напротив, опустив голову и чему-то улыбаясь. Может, Бабенко объяснялся в любви? А она смущенно внимала с одобрительной улыбкой?
Стас стиснул зубы и закрыл глаза. Нет, у него разыгралась фантазия. Какой болван будет объясняться в чувствах возле столовой, на виду у всех, под бряканье посуды и запах жареного лука? Значит, речь шла о другом. Например, он звал ее на дискач или в киношку. Да, это ближе к истине.
–Борзунов! У тебя болят зубы? – раздался резкий голос прямо над ухом Стаса.
Он вздрогнул, открыл глаза и увидел строгое лицо Эрны Витальевны.
–Что-то в этом роде, – согласился Стас, чтобы только прекратить дальнейшие расспросы.
–Тогда бегом к врачу.
–Ничего, я принял обезболивающее. Потом схожу.
–Ну ладно. Продолжим.
Стас заметил, что Ника оглянулась на него, а потом зашепталась о чем-то с Маширенко. Девчонки захихикали в ладошки, но свирепый взгляд учительницы быстро пресек их веселье.
–Эй! – зашептал Дэн. – Чо, правда, зубы? Не гонишь?
–Нет.
–Чего «нет»? Нет – да или нет – нет?
–Ты как герой Михалкова в «Я шагаю по Москве».
–Точняк. Прикол оттуда. Не уходи от ответа.
–Чего привязался? Слушай Серну. Опять пару схватишь.
–Я давно хочу спросить: что происходит? Тебя будто мешком картошки по тыкве ударили.
–Кончай свой овощной жаргон. Никто меня не ударял.
–Зорин! – голос Серны не предвещал ничего хорошего. – Будешь болтать, выгоню.
–Я не запомнил вашу предпоследнюю фразу. Вот и спрашиваю, – на ходу придумывал Дэн.
Эрна Витальевна, попавшаяся на удочку Дэна, начала повторять ранее сказанное, а Стас вновь окунулся в мир переживаний.
Почему Ника не обращает на него никакого внимания? Разве она не видит, как он страдает? Впрочем, так оно и есть. Если этого не видит близкий друг, то чего ждать от такой далекой, как звезда, одноклассницы? Правда, Дэн в последнее время начал что-то замечать и теперь «достает» глупыми вопросами.
После звонка Стас вышел из кабинета физики и увидел, как Дик, снисходительно улыбаясь, разговаривает с Никой. Рядом вертелся «верный пес» Лечин. Его тощая долговязая фигура, всегда немного согнутая в талии, олицетворяла подобострастие и готовность подчиняться «хозяину».
–Э, Борзой! Дай скатать по математике, – нахально крикнул Лечин.
Эту кличку он придумал, как только Стас появился в их классе, но в массах она не прижилась. Тем не менее Лечин с упорством идиота повторял ее, обращаясь к Стасу, даже когда о чем-то просил.
Побледнев, Стас неожиданно для всех пригрозил Лечину:
–Еще раз обзовешь Борзым, получишь в пятак.
–Опаньки, – изумился Лечин. – Дик, слышал? Наш ботан вдруг оборзел. Борзой оборзел. Ну, дела!
Лечин визгливо захохотал, обнажив кривые зубы.
–Это не есть правильно, – монотонным голосом произнес Дик, глазами-бритвами впиваясь в Стаса. – Никто не имеет права угрожать моему другу. Иначе придется встать на тропу войны.
–Не кривляйся, Бабенко, – бросил Стас, чувствуя, как кожу на затылке стянула судорога, а в горле пересохло.
–Что?!
Дик, сжав кулаки, двинулся на Стаса. Дэн, до этого момента молча наблюдавший сценку, придвинулся к Стасу и принял оборонительную стойку боевого самбо. Все знали, что Денис Зорин давно и серьезно занимается этой борьбой.
Бабенко остановился, презрительно хмыкнул и, сунув руки в карманы джинсов, процедил:
–Гуляйте пока. Мы еще поговорим.
–Может, и поговорим, – прищурился Стас. – Только гулять мы будем, когда сами захотим. Свои понты оставь при себе.
Стас повернулся и, хлопнув Дена по плечу, пошел по коридору.
–Он чуть не лопнул от злости, – сообщил Дэн, поравнявшись со Стасом. – А его Шавка, походу, дар речи потеряла. Стоит, зенки выпучил…
–Слушай, Дэн, ты готов к обороне? Он будет мстить.
–Я? Всегда готов. А вот ты… Сколько говорил: давай научу приемам. Хотя бы самым простым. Так ты…
–Ладно. В воскресенье приду, осилю пару-тройку. Может, в самом деле, пригодится. Только Бабенко вряд ли полезет в драку. По крайней мере, в одиночку. Хитрый змей. Он другое придумает.
–Например?
–Не знаю. Но придумает обязательно.
–Ничего. И мы не пальцем деланы. Оба схлопочут: и Бабенко, и его верноподданный Лечин. У меня давно руки чешутся. Так и врезал бы в лечинскую харю. До чего мерзкий тип. Помнишь шакала в «Маугли»? Просто близнецы-братья с Лечиным.
Стас рассмеялся – сходство было подмечено весьма точно.
Школа была давно позади. Друзья шагали по осенней аллее. Обнаженные липы сиротливо стыли на ноябрьском морозце. Поблекшее небо в серых тучках, казалось, скучало по солнышку и теплу. Природа насторожилась, притихла в ожидании зимы – ни дождя, ни ветра. Вот-вот пойдет снег, спрячет под своим покровом продрогшую землю, изменит внешность города и жизнь людей.
Стас вновь думал о Нике, представлял ее в зимней одежде, почему-то в костюме Снегурочки. Было бы здорово, если на Новый год к нему пришла Ника, в белой шубке и сверкающей короне. Он так ясно увидел ее перед мысленным взором, что невольно улыбнулся.
–Ты чего? – удивился Дэн, бросивший случайный взгляд на друга.
–Я? Ничего. А что?
–Лыбишься, будто конфету получил.
–Не люблю конфеты, ты же знаешь.
–Да я так, для сравнения. О чем думаешь?
–Как мы накостыляли Бабенко с Лечиным.
–А-а. Я думал о чем-то таком… Ну… Короче, более приятном, чем эти двое.
–Ты на дискач пойдешь?
–А ты?
–Я первый спросил.
–А чо бы не пойти. Оттянемся под музон.
–Вот и я думаю. Чего дома сидеть? Скукотища. К тому же наш класс дежурит. Забыл?
4
Актовый зал сиял разноцветными огоньками гирлянд. Звучал последний хит известной рок-группы, от которой «фанател» Жандарев. Именно он был бессменным диджеем на школьных дискотеках. Его эрудиции в области рок и поп-музыки мог позавидовать любой музыковед.
Стас с замирающим сердцем подходил к залу, в проеме дверей которого стояла Василиса Геннадьевна.
–Здравствуйте, Василиса Геннадьевна, – зачем-то поздоровался Стас.
–Кажется, виделись утром, – улыбнулась классный руководитель.
–Ах, да. Я забыл, – смутился Стас.
–Ты вообще в последнее время… – стараясь перекричать рок певцов, начала Василиса Геннадьевна, но оборвала фразу. – Вы с Денисом, кажется, в зале дежурите?
–Да, а что?
–Я прошу вас на первом этаже подежурить, а в зале я как-нибудь сама справлюсь. Фунтикова подключу, если что. Хотя на него никакой надежды. Я целый день на ногах. Устала.
Ее жалоба прозвучала совсем по-домашнему. Стас невольно опустил взгляд и впервые заметил, что ступни ее ног опухли и выглядели как подушки, которым тесно в узком пространстве модных туфель.
–Мы подежурим, Василиса Геннадьевна, – пообещал Стас, испытывая почти сыновнюю жалость к немолодой учительнице.