Беззубик отряхнулся от пыли и вошел в дом уже через дверь. На столе стояла тарелка с парой рыбешек, заботливо оставленных Валкой. Дракон огляделся в поисках женщины, но так никого и не увидев, принялся за трапезу. После нескольких голодных дней рыба казалась еще вкуснее, чем обычно, пусть даже она была холодной. Беззубик быстро съел свой завтрак и немного расстроился, что пропускал вкусности раньше.
***
Дверь. Большая, тяжелая, совершенно непривлекательная… Наверняка жутко скрипучая. Беззубик закутался в дождевой плащ с головой и уже почти полчаса стоял в коридоре и пялился на один из ржавых гвоздей, которые торчали из двери. Глубокий вдох. Дракон облизнул и без того сухие губы и потянулся к дверной ручке. Как вдруг загремело. Громко, страшно, будто весь мир за дверью содрогнулся или вовсе исчез. Беззубик с облегчением выдохнул и резко развернулся, чтобы вернутся в теплую кроватку. Но не тут-то было. Валка преградила ему дорогу. С минуту они играли в гляделки, а потом Беззубика резко выпихнули за дверь. Дракон пошатнулся и чуть не упал, запутавшись в слишком длинном плаще, но быстро среагировал, оставшись стоять на ногах. Солнце только что скрылось за очередной тучей и больше не светило прямо в глаза, но Беззубик все равно поморщился. Он огляделся.
Остров, обычно наполненный жизнью, сейчас молчал. Пасмурная погода придавала этому ещё большей грусти. Не было ни викингов, ни драконов, ни домашних животных. Только изредка жужжали различные насекомые. Одна жирная чёрная муха пролетела слишком близко к дракону. Голова Беззубика все ещё болела, потому жужжание отдалось в его голове с тройной силой. Дракон, слишком уставший, чтобы отомстить насекомому, просто лениво поплелся подальше от шумного создания. Он медленно перебирал ногами, не удосужившись даже сложить крылья, от чего они волочились по земле за ним. Беззубик с силой сжимал края плаща, чтобы он случайно не раскрылся. Вдруг загремело и с неба посыпались тысячи маленьких капель. Сначала они падали неуверенно, едва моросящим дождиком, но с каждой секундой их поток становился все сильнее и сильнее, до тех пор, пока не превратился в непроходимую стену ливня. Беззубик так и стоял в центре улицы — глядел себе под ноги и тихо всхлипывал. Он бы остался там до конца непогоды, но Готти, случайно заметившая дракона из своей хижины, спустилась в деревню и потянула Беззубика за собой. Он покорно шёл за ней, помогал взбираться по мокрым камням и мыслями витал где-то в своём мире.
Дракон очнулся в комнате, накрытый пледом и с чашкой горячей настойки трав в руках. Он не помнил как сюда попал, вернее помнил, но слишком размыто и обрывками, чтобы собрать целую картину. Беззубик медленно осмотрелся, словно боясь что-то заметить… а точнее кого-то. И с ужасом для себя осознал, что он выдохнул с явным облегчением. Тут Беззубика стукнули по голове. Старушка насупилась и тыкала пальцем в дорожку из мокрых и грязных следов. Дракон проморгался, фокусируя взгляд, и закатил глаза. Готти указала посохом на тряпку в углу комнатки, и Беззубик, одним глотком допив чай, принялся за уборку. Старушка что-то промычала и скрылась из виду.
Беззубик ненавидел уборку. В его комнате всегда была пыль, разбросанные вещи, и даже остатки еды валялись месяцами в одних и тех же местах. Только когда вонь становилась невыносимой, Беззубик удосуживался что-то убрать. Хотя, дракон зачастую находился за пределами своей комнаты и даже спать умудрялся на чужой кровати или на дереве, свисая вниз головой, как летучая мышь. Но, когда Беззубик переступил порог Иккинговой спальни, он мысленно поклялся оставить все так, как было. Дракон даже пытался притащить другую кровать, но был остановлен Валкой. Беззубик честно пытался не трогать эскизы и чертежи, не рыться на полочках и хотя бы иногда протирать пыль. Но любопытство пересилило дракона в первую же неделю: Беззубик всю ночь изучал блокноты и рисунки, а под утро отложил самые любимые в отдельную стопочку. Так, в столе Иккинга внезапно освободилась старая полочка, и появилась новая.
Беззубик нехотя водил тряпкой по полу с недовольным выражением лица. Он уже немного пришел в себя, и мысли в его голове почти возобновили свой обычный поток. Дракон слышал обрывки фраз, но тихий рык вперемешку с хрипом так похожим на тот, который издавал Иккинг в первые часы драконьей жизни, слишком сильно выделялся среди остальных звуков. Картинка в голове стала слишком яркой, иначе как можно объяснить тот же ужасный запах Валкиного раствора, что Беззубик внезапно учуял. А потом его ушные отростки дернулись, и на глаза непроизвольно навернулись слезы.
— Ну здравствуй, братец…
***
— Все было так хорошо! — с явным сожалением лениво протянул немного хриплый, низкий мужской голос, — Но даже здесь что-то пошло не так! — полудракон сорвался на яростный рык. Раздался звук удара. Тут же в воздухе появился резкий неприятный запах гари. В кромешной темноте, что стояла в помещении, не прорисовывался даже силуэт говорящего, но были отчетливо видны светящиеся чистым, завораживающим и в то же время пугающим синим цветом глаза.
— Хозяин… — девушка с опаской выглянула из-за двери и слабенькими залпами зажгла факелы на стенах. Огонь разгорался постепенно, словно в замедленной съемке, придавая драматизму фигуре, что стояла в центре комнаты, гордо расправив плечи. Мужчина рыкнул, мотнув головой в сторону девушки, и скинул с плеч тяжелый кафтан из драконьей кожи, вышитый позолоченным железом Громмеля по краям. Рисунки были похожи на огонь, а некоторые и вовсе напоминали лица, кричащие в агонии, сгорая в бушующем пламени. Мужчина расправил крылья, концы которых горели синим пламенем и поднес к лицу, одним выдохом потушив. Вместе этим, перестали светиться и его глаза, радужка сменила свой необычный синий цвет на черный, при этом вовсе сливаясь со зрачком. Бабро обожала моменты, когда лицо ее хозяина освещает его собственное пламя: каждый шрамик, каждую царапинку на его лице она уже успела выучить наизусть, столько раз она заставала подобное действие. Сейчас, в превращении, густые, черные брови мужчины заменяла того же цвета чешуя, она же очерчивала его острые скулы и выделяла все напряженные жилки на шее. Хозяин никогда не позволял себе скрещивать руки, или сутулиться именно в ее присутствии, в присутствии Бабро, и поэтому она была на сто процентов уверенна, что он целиком и полностью ей доверяет. Доверяет только ей одной.
— Все складывалось как никогда хорошо, но она умудрилась сдохнуть. ИДИОТКА! — мужчина руками резко смахнул со стола все бумаги и уселся в кресло, погладив переносицу. Вдруг над всем островом раздался душераздирающий крик боли. Тройной Удар резко сорвалась с места и вылетела на площадь, не дожидаясь хозяина. Мужчина одним легким движением накинул на себя ранее снятый кафтан, и хищно ухмыльнувшись, неспеша полетел следом.
— Хватит! Я все скажу! — девушка всхлипнула. Двое мускулистых парней резко отпустили ее руки, после чего пленница не смогла удержаться на ногах и свалилась наземь. Палач еще раз замахнулся, но тут на его плечо легла рука. Он недовольно скосил глаза на стоявшую за спиной полудракона. Бабро провела длинным змеиным языком по сухим губам, и перевела взгляд на своего хозяина, приближавшегося к все еще сидящей на земле девушке.
— Быстро же ты выдохлась, — мужчина резко схватил пленницу за подбородок, приподнял его, грубо проведя большим пальцем по разбитой нижней губе девушки, тем самым причиняя ей боль и размазывая еще сочившуюся из раны кровь, а другой рукой стал медленно заправлять выбившуюся прядь волос несчастной за ухо. Но та сразу же вырвалась из хватки, резко отвернувшись, и сплюнула кровь прямо на кафтан мужчины, запятнав вышивку. Полудракон, не оценивший данной дерзости, властно усмехнулся, снова схватил сопротивляющуюся девушку за подбородок, и грубо впился в ее губы. Зрачки пленницы тут же сузились, и она притихла, больше не пытаясь вырваться. Мужчина разорвал так называемый поцелуй, и за его губой потянулась тоненькая ниточка слюны, смешанная с кровью. Он тут же вытер губу, и хмыкнул, удовлетворенно смотря на свою жертву. Та покорно сидела на земле, пялясь на своего хозяина пустым взглядом, — Теперь ты точно все скажешь.
