Спустя какое-то время, а какое сказать она не могла, сзади послышались шаги, а скорее бег, на который она резко обернулась. Силуэт прорисовывался все четче и четче, пока она не узнала мужчину, охнув. Алла резко подалась назад, застыв на месте: теперь и он увидел ее. Его лицо не было изуродованным, а тело было стеснено костюмом. «Интересно, как он планировал провести вечер?» - только и подумала Алла, прежде чем услышала его:
- Привет, Аллочка, - последнее слово было слишком выделено тоном, чтобы не понять его обозленность. - Тебе не удалось меня провести — я не поверил, что тот поганец — это ты.
Девушка молчала, полностью утопая в той волне ужаса, которую испытала и днем.
- Так ты знаешь, кто я? - невесело хмыкнул Алексей.
- Знаю, - сдавленно ответила Алла, давясь слезами, подкатывающими раз за разом.
- Странно, - в его тоне проскользнули нотки удивления. - Ты не такая, как он… вот я и попался. Он рассказал?
- Нет, - ее же собственный голос сорвался, выдавая ее панику. - Я почувствовала.
- Оу, - поджал губы мужчина. - Ты пахнешь по особенному.
Он в два шага оказался перед ней. Это все накрыло ее, словно он сам накинул на нее сеть ужаса. Она подняла на него полные боли и ненависти глаза. Хотя на него они не произвели никакого впечатления:
- Ты восхитительна, - он снова склонился к ее уху, как и днем, и снова поцеловал ее в шею. - Но сегодня… я собираюсь выжить.
Пока все это происходило, Алла стояла крепко зажмурившись, словно надеясь, что открыв их, никого не увидит. Облегчение и удивление, которое она испытала было непередаваемым - она на самом деле стояла посередине стадиона одна.
***
Теперь она не боялась — она шла домой. Потому что его там уже точно не было, но и Илью она не встретила по пути. Мысли заглушали шаркающие шаги. «Где мне найти сил и смелости бороться с этим страхом? Я дрожу в его присутствии, как осиновый лист. Мне нужно. Нужен как воздух рядом. Илья. Он меня защитит, правда?» - решение, как и ответ не приходило ей в голову. Только пустота — заглушающая мысли. Казалось бы, пустота — это пустота, и ее заполняют. А с ней наоборот — пустота заглушила все внутри нее, делая ее подобно кукле, какие были в ее детстве.
Квартира была закрыта и пуста. «Снова одна, не так ли?» - спросила Аля сама у себя, кивнув в пустоту. Девушка прошла на кухню и тяжело опустилась на диван. Опустила руки на стол, а голову на них. «А что будет дальше?» - «Дальше… дальше… дальше…» - эхом раздавалось во сне. В нем вперемешку бежала она, за ней Алексей, а где-то сзади Илья. Через некоторое время Алла почувствовала что-то и обернулась. Пустота. Темно. И только два силуэта она видела: один быстро приближался к ней: Голодный. Он бежал, но никак не мог приблизиться, а Илья? Он остановился и смотрел на эту погоню. Неожиданно что-то перевернулось с ног на голову: все вокруг исказилось до черт квартиры, из которой Илья быстро уходил, словно бежал от нее, а Голодный стоял перед ней и скалился своей чудовищной пастью. По глазам девушки бежали сухие слезы, страх колотил ее до дрожи, но Алексей не накинулся на нее, а лишь крепко ухватил за запястье и начал его энергично трясти. «Что? Что с тобой?» - думалось зачем-то Алле, пока она не выпуталась от пелены Морфея.
***
Илья был удивлен, когда дверь в квартиру легко поддалась, он же уже решил, что Аллу ему придется искать где-то на улице. Но она, как ему показалось сначала, мирно дремала на кухне, но по мере приближения — он понял, что ее всю трясет, бросает в жар и холодный пот. Мужчина быстро начала трясти ее за руку, чтобы она очнулась. Но Алла была где-то глубоко в своем сознании.
- Что? Что с тобой? Алла? Алла? - он уже обхватил ее за плечи, не зная, что предпринимать. На его счастье, девушка с трудом начала разлеплять веки и поднимать голову. Тело все еще пробивала дрожь и ужас. Парень прищурился и быстро отошел от нее к холодильнику. Уже через минуту он принес две стопки, достал хлеб, мед и конфеты. А на столе стояла бутылка водки.
Девушка негодовала, но тело не поддалось на попытку встать. Тогда она просто прошипела:
- Что ты делаешь? Снова? Тебя ее смерть ничему не научила? - ярость плескалась в черных глазах, словно поглощая его. Илья так и замер, смотря в них, уже почти чувствуя вину, которой нет, а затем произнес ответ по слогам, чтобы каждый звук впечатался в сознании девушки:
- Сегодня сороковой день со дня ее смерти. Надо помянуть.
Холод его слов и тона пробил в Алле очередную волну дрожи — он окатил ее этим напоминанием, как ледяной водой из проруби. Девушка закусила нижнюю губу и кивнула, пробормотала сдавленное: «Извини».
Через минуту стопки были наполнены, а хлеб порезан на кусочки. Алла болезненно скривилась, представляя, как алкоголь обожжет горло, но говорить ничего не стала. Ей уже так давно холодно одной, что она была готова принять жар водки, не сковывая себя никакими рамками морали.
- Ты молодец, спасибо, - тихо сказал парень, стараясь изменить голос, будто это вовсе не он сказал. Ему было трудно признать, что она превзошла его ожидания, тем более, что он столько времени в нее не верил.
- Я все еще не могу смириться… или привыкнуть к тому, что ее нет, - проглатывая слезы прошептала девушка.
Парень ничего не ответил, казалось, даже не дышал. Он вложил в ее дрожащие пальцы стопку и осушил залпом свою. Хлеб, что он держал во второй руке оказался ему не нужным: он будто бы выпил воды. Действия Ильи отозвались в Алле уверенностью и та решила повторить за ним. Но только алкоголь попал в рот, так девушка и закашлялась, часть сглотнув, а часть выплюнув обратно:
- Не могу я также, - зло шикнула девушка.
- А и не надо, не сможешь, - нахмурился парень. - К чему дальше храбриться?
Пока он проговаривал ответ, налил себе еще одну стопку, Алле — нет. Девушка поджала губы, недовольно посмотрев на парня:
- Не будь так жесток ко мне…
Парень осушил стопку и впился в девушку взглядом. Вероятно, ее обиженный вид его позабавил, Илья усмехнулся:
- Не уж то ты решила мне поплакаться?
Алла нахмурилась и отвернула голову, придумывая ответ. Не прошло и десяти секунд, как она сверкнула глазами в его сторону и спросила:
- А что, сочувствовать тебе мешает твое вероисповедание?
Она не была уверена, пыталась ли разрядить обстановку или же хотела его задеть, но сарказм вызвал у парня негодование. С каждым последующим сказанным словом напряжение натягивалось подобно струне, вот-вот собирающейся лопнуть:
- Не вероисповедание, а образ жизни, - сухо отозвался Илья.
- Что ты хочешь этим сказать? - недовольство на лице Аллы сменилось удивлением.
- О Боже! - парень обвел взглядом кухню в надежде найти хоть что-то, что могло объяснить ему ее вопросы, или же объяснить ей столь очевидные, по его мнению, вещи. - Сними розовые очки, девочка! - он пощелкал пальцами перед глазами Аллы. - Не уж-то ты думаешь, что «убийство» Голодных никак не влияет ни на психику, ни на самочувствие, ни на настроение? Ты вообще реально мыслить можешь?
Алла хлопала ресницами — ее глаза были на мокром месте.
- Если у меня и есть очки, то ты явно пытаешься их сорвать вместе с кожей, - сглотнула комок девушка.
- А что ты ожидала? Так уж повелось, что Искатели работают в паре: мужчина-женщина, потому что мужчинам достается работа грязная, а женщинам - работа логики и интуиции.
Илья посмотрел ей в глаза, она — в его. Прошибло разрядом тока не только их двоих, но и напряжение: оно лопнуло и осело где-то у их ног: оба успокоились, словно не было горьких или обидных слов. Увидев подступающие слезы девушки, парень вспомнил Милену. Под ложечкой засосало, а в груди у него сжался комок:
- Она плакала, когда мы «убили» своего первого голодного, вернее… - он запнулся, - моего голодного, а для нас — первое задание. И… плакала, когда она первый раз это сделала. Ей было очень тяжело, наверное, и мне.
Илья смотрел куда-то поверх головы Аллы, воспоминания сами собой всплыли в его голове: как Милена не могла найти места, перекроя шагами всю квартиру, беспрестанно вытирая слезы, как он ходил за ней следом, пытаясь успокоить и унять ее дрожь, как он заставлял ее выпить воды с несколькими каплями валерьянки, а истерика не давала ей сделать даже глотка. Тогда он лег спать с ней, обнимая ее и просыпаясь от каждого ее движения. Пальцы его крепче смыкались на ее плечах, но хватка слабела: он боялся нарушить ее сон.
