56, 57… девушка с зонтиком в осеннем парке. Кого-то она мне отдаленно напоминает – может быть, Елену, дочь начальницы. Я старательно вывожу листву на деревьях и перехожу к скамейке. Нет, это в другой раз. Я сегодня и так отлично поработала, тем более что завтра рано вставать. Работа – встречи, переговоры, отчеты. А вечером – Алексей. Мы должны встретиться первый раз после Ниццы – так получилось, что все откладывали этот день – то он уезжал на неделю по работе, то я была загружена делами.

Тихое поскуливание вернуло меня в реальность – такса с гордым именем Шарлотта, именуемая мною сокращенно – Лота, напомнила о том, что неплохо бы ей уже погулять. Это моя любимица, живет со мной больше десяти лет. Кстати, уговорила меня взять себе именно ее – Сима. У знакомых Симы тогда такса принесла десять щенков, всех раздали, осталась одна девочка, которая была самая заводная и шкодная, и ее никак не могли пристроить. «Возьми, не пожалеешь», – сказала мне Сима. И я действительно ей благодарна за то, что приобрела верного друга, вернее, подругу, которая никогда мне не давала унывать. На это просто не было времени. Сначала щенком, она, подобно пылесосу, ходила по квартире, по всем углам, собирая мусор – и не важно, что попадалось на пути, все пробовала на зубок. Как-то услышав подозрительное позвякивание, я вытащила у нее изо рта маленький гвоздик – видно, один из тех, которыми прибивают шнур к полу. Особо у нее наблюдалась страсть к пуговицам – если где-то удавалось дотянуться и стащить рубашку или брюки, то был настоящий праздник. Лота с особым задором вырывала из одежды пуговицы, потом разгрызала их пополам. Нужно отдать ей должное, обувь собака не трогала, кроме тапок, конечно. Их она таскала по квартире, когда было настроение поиграть. Я, конечно, подыгрывала Лотке, делая вид, что хочу забрать свои тапки, а та с гордым видом победителя убегала на безопасное расстояние.

Сегодня моя такса уже в преклонном для собаки возрасте и ведет себя достаточно спокойно, хотя и не прочь иногда погонять мяч, поприставать ко мне с просьбой взять на ручки или выпросить запрещенное лакомство. Я покормила свою любимицу, и мы пошли с ней перед сном немного прогуляться. Лотка гордо семенила в своем утепленном комбинезоне, как будто не я ее выгуливала, а она меня.

В автобусе, как всегда, людей битком, еле втиснулась между девушкой в наушниках и мужчиной с большим животом, напоминающим пузырь. Никогда не понимала таких физиологических нюансов, мне всегда казалось, что в наше время пивных животиков можно избежать – с таким количеством спортзалов и площадок подобное просто недопустимо. Чтобы не лицезреть полчаса эту «красоту», я отвернулась к окну и задумалась о встрече с Симой. Никак не выходили из головы ее слова: «Если начнешь строить с человеком отношения, обязательно скажи ему про свою болезнь. Он имеет право это знать. Хуже будет, если тебе станет плохо при нем, и он будет в неведении, как тебе помочь. Может не простить, что ты не сказала про приступы и не дала ему право выбора». Легко сказать – расскажи. И так сложно найти человека, с которым комфортно быть вдвоем, проводить время, устраивать свой быт. Еще сложнее – найти того, с кем захочешь связать свою жизнь навсегда. Поймет ли он мои опасения, переживания, примет ли такую, какая я есть? Не факт. Но Сима права – решать ему, готов ли он строить отношения с женщиной, которая не такая, как все.

– Вы выходите? – обратился ко мне человек-пузырь.

– Придется выйти с вами, – улыбнулась я. – Иначе вы меня все равно вынесете из автобуса.

– Ну если я втяну щеки, то, может, мы и разойдемся в проходе, – не унимался пассажир.

– Боюсь, что придется втягивать не только щеки, – засмеялась я.

Может, и зря я на него так ополчилась, вон и кольцо у него обручальное на пальце, значит, жену он своей комплекцией вполне устраивает.

Помимо того что на работе ожидал полный загруз, еще состоялся не очень приятный разговор с начальницей. Марья Петровна высказала свое недовольство по поводу моего последнего прогноза, касающегося сотрудничества с испанской сетью отелей. И намекнула, что отдаст это направление другому специалисту отдела, если я срочно не приму меры и не изменю ситуацию в лучшую сторону.

– И вообще, Алина, я приняла решение немного тебя разгрузить – отдать несколько проектов новичкам, а также в этом полугодии поставить тебе меньше командировок. На фоне твоей болезни, которая недавно напомнила о себе, это будет весьма кстати. Думаю, ты и сама будешь мне благодарна за это.

– Прошу вас не переживать по поводу меня – подобные приступы случаются крайне редко, я уже несколько лет принимаю таблетки. – Я пыталась говорить спокойно, не выдавая своего отчаяния.

– Милочка, я же делаю это в твоих интересах, пойми правильно, ты одна из лучших моих специалистов, и я беспокоюсь о тебе.

Я сжимала в руке ослика, подаренного когда-то хорошей подругой, с которой мы начинали работать в этой компании, но потом наши пути разошлись. Сейчас Настя с мужем ведет свой бизнес, и мы с удовольствием встречаемся, но очень редко, когда у нее и у меня появляется свободное время. Когда мне нужно было сосредоточиться, я сжимала в руке этого маленького ослика, навьюченного почему-то бананами, и мне это, как я считала, очень помогало. Вот и сейчас я пыталась справиться с эмоциями и охладить свой пыл. Мне было очень обидно, что начальница приняла решение о сокращении моих обязанностей и задач, даже не поговорив предварительно со мной. И сделала это в достаточно резкой форме, да еще при своей дочери Елене.

На экране телефона появился знакомый номер – звонил Алексей.

– Все в силе, встречаемся, где договаривались, в девятнадцать? – Его голос прозвучал словно во сне, настолько я была еще под впечатлением разговора с руководством и не успела опомниться от услышанного.

– Да, конечно, если тебя до вечера не зашлют в очередную командировку, – пыталась весело произнести я. Но Алексей почувствовал в моем голосе неладное. – Ты чем-то расстроена? – Я успокоила его, что все в порядке, и, сославшись на то, что у меня сейчас совещание, быстро завершила телефонный разговор.

Мой нос расплющился до неузнаваемости, глаза слились в одну точку, рот превратился в треугольник – изображение на чайничке, который я заказала, ожидая Алексея, напомнило мне в очередной раз о тех самых зеркалах из комнаты смеха, куда мы много лет назад заходили с мамой, прогуливаясь по городскому парку. Мы всегда смеялись до упаду, корча друг другу смешные рожицы. Мама в тот момент была похожа на маленького ребенка, и мне это очень нравилось.

– Ну ты все-таки накаркала, меня действительно отправляют в командировку, – эмоционально произнес Алексей, плюхаясь в кресло напротив.

Надо же, я даже не заметила, как он подошел. Опять меня носит где-то далеко, причем в прошлом. Ну хоть раз бы я мысленно перенеслась в будущее!

– И куда ты поедешь на этот раз? – Я попыталась включиться в тему беседы, любуясь его безупречным внешним видом.

Он был в модной сиреневой рубашке, костюме и дорогих стильных ботинках. Ни дать ни взять – директор крутой компании. Интересно, он всегда так выглядит или приоделся сегодня для меня? Конечно, меня бы больше порадовал второй вариант, но спросить о таком я, понятное дело, не отважилась. Алексея, кажется, ничуть не смутил мой пристальный взгляд, как будто он уже привык к вниманию женщин и это его не трогало.

– Послезавтра лечу на Кипр. Думаю, на дня три-четыре, но, может быть, и на неделю.

Прогуливаясь по скверу под ручку, мы вспоминали о школьных годах, о своих проделках, за которые получали от родителей нагоняй, об институтской поре. Смеялись, подшучивали друг над другом. Незаметно подошло время прощаться, и чувствовалось, что Алексей, как и я, не хочет расставаться. Так много нас связывает и так много еще недорассказано друг другу.

– Я приеду, обязательно наберу, сходим куда-нибудь. – Алексей задумчиво взял мою руку, накрыл ее своей ладонью сверху. – Спасибо тебе за вечер, хочу продолжение. – Он нагнулся и нежно поцеловал в щеку.