И вот как раз позавчера, когда она пришла к Георгию, то стала свидетелем неприятной сцены. Уборщица, наводившая порядок в приёмной, решила стереть пыль с распятия, и оно соскочило со стены и упало. При этом к удивлению, как самой уборщицы, так и Ольги, которая в тот момент появилась в приёмной, распятие словно бы раскололось. Если же говорить точнее, то откололась верхняя часть креста вместе с центральной частью нимба, окружавшей голову Иисуса Христа. Удивление девушек было тем сильнее, чем яснее обе понимали, что металлическое распятие просто не могло расколоться! Услышав шум, Георгий вышел из своего кабинета. Увидев, что крест раскололся, он пришёл в ярость. Лицо его потемнело, и он набросился на уборщицу с проклятиями. Собрав каким-то таинственным образом распятие воедино, он повесил его обратно на стену, приказав плачущей уборщице не прикасаться больше к этому предмету.

И вот только сейчас, вспоминая в полудрёме изображение составного ключа, позволяющего запустить машину времени, она вспомнила это самое распятие. И в её сознании слились воедино – часть ключа, хранящаяся у Георгия и та часть распятия с нимбом, что откололась от распятия при падении! Выходит, что Георгий хранит свою часть ключа в самом лучшем из тайников – там, где никто и не подумает искать – прямо у всех на виду! Выходит, что распятие не раскололось тогда, а на самом деле состоит из двух частей, одна из которых и есть та часть ключа, что так нужна Ольге! Удовлетворённая этим открытием, и совершенно выбившаяся из сил, Ольга закрыла глаза и уснула.

Утром, сидя за столом во время завтрака, Ольга была погружена в свои мысли. Она размышляла о том, как ей раздобыть распятие из приёмной Азовцева. Пойти туда сама она не могла. Её все знают там и моментально сообщат хозяину о том, что она приходила. Да и просто столкнуться она может с ним в издательстве. Нет, так рисковать она не могла. Ей нужно было что-то придумать, но мыслей в голове не было. В конце концов, она решила, что ей стоит действительно уехать за город на несколько дней, чтобы всё обдумать. Позвав свою служанку, она дала распоряжение относительно сборов и багажа, а сама решила принять ванну перед дорогой.

В гробовой тишине каменного коридора со сводчатым потолком гулко звучали быстрые шаги. Двое полицейских в штатском быстро шли по тускло освещённому коридору. Они направлялись к главному хранилищу секретной информации – здесь под землёй полиция хранила свои самые важные сведения.

Один из офицеров – Запольский Савва Степанович – был по виду лет тридцати пяти, со светлыми и приглаженными прямыми волосами, и такими же светлыми усами. Его стройная фигура была одета в чёрный костюм и белоснежную сорочку с изящным галстуком, в руках он держал шляпу и трость. Походка его была быстрой и твёрдой. Он служил в полиции в Варшафе уже пятнадцать лет, и за это время не только поднялся по карьерной лестнице, но и заслужил признание как один из самых толковых сотрудников – смелый и умный. В серых глазах его сейчас читалась решимость.

Второй был бывшим русским офицером. Царская Россия знала много героев, и это был один из них. Он прибыл в Варшаву сегодня ночью и сразу же отправился на встречу со своими коллегами, как и было заранее условлено. Звали его Елагин Константин Панкратьевич. Участник войны на Кавказе в качестве капитана 15го егерского полка, теперь он служил в полиции более двадцати лет и был одним из самых засекреченных её сотрудников. Это был очень высокий, крепкий мужчина пятидесяти лет. Твёрдые черты лица его говорили о решительном характере. В серых глазах, глядевших из-под слегка опущенных век, читался проницательный ум. Тёмный пиджак его льнул к мощным мускулам его спины, рук и груди. Белоснежная сорочка была небрежно расстёгнута у самой шеи. Мощный торс со стройной талией скрывался за застёгнутым на все пуговицы жилетом. Крепкие ноги были одеты в плотно прилегающие брюки, а на ступнях красовались блестящие кожаные ботинки. На голове его была кепка, лихо и небрежно наброшенная им немного искоса так, что почти полностью скрывала его коротко остриженные седые волосы.

Он прибыл в Варшаву под видом заводчика собак, куда приехал со своим верным псом алабаем по кличке Амир. Первого щенка этой породы он получил в подарок от одного своего друга, ещё во время Кавказской войны – тогда друг купил двух щенков у какого-то заезжего казаха и решил подарить одного из них Константину. С тех пор Елагин уже не представлял себе жизни без такой собаки. Амира он купил два года тому назад, находясь по делам службы в Казани. Этот белый пёс был тогда совсем крошкой. На правом ухе и хвосте его красовались большие тёмно-коричневые пятна, а очаровательные карие глаза уже тогда смотрели на него с преданностью. Сейчас же, два года спустя, Амир превратился в очень большого, высокого и сильного пса, мощные мускулы и челюсти которого не раз уже помогали Константину в трудный момент. Сейчас же пёс находился под присмотром в его номере в гостинице, где и ожидал своего хозяина.

Мужчины остановились перед массивной металлической дверью. Запольский отпер сложный замок, и они вошли в просторный кабинет, напоминавший библиотеку или городской архив.

В центре тускло освещённой комнаты располагался длинный дубовый стол, окружённый строгого вида стульями. Вдоль стен размещались стеллажи с книгами и картотеки. Учитывая, что потолок был очень высоким, а кабинет – длинным, то вошедшим казалось, что здесь хранятся миллионы книг и карточек. Включив дополнительные лампы над столом, Савва жестом пригласил своего коллегу присесть за стол. На столе уже лежали несколько папок с материалами, которые полиция приготовила для ознакомления коллеге, прибывшему для проведения совместного расследования в Варшаву. Офицеры сели друг напротив друга. Елагин снял кепку и положил на стол рядом с собой.

– Здесь всё, что нам удалось собрать по делу издательского дома «Релив» на текущий момент, – сказал Запольский, подвигая папки с бумагами к своему коллеге.

Елагин протянул руку, и, подвинув папки к себе, развязал шнурок на первой из них, сразу углубившись в чтение. Покончив с этим, он обратился к Савве:

– Савва Степанович, скажите – а что известно о судьбе этой госпожи Сапфировой? Я так понимаю, что сейчас вы её рассматриваете как основную ниточку, ведущую нас к раскрытию тайны «Релив»?

– Да, госпожа Сапфирова – наша основная цель сейчас. Благодаря секретности, удалось сохранить документальные свидетельства того, что она была похоронена в Санкт-Петербурге, где жила с момента расставания с «Релив» и господином Азовцевым. Однако, не так давно стало известно, что благодаря своей хитроумной машине, с помощью которой Азовцев управлял так называемыми графами реальности, она вновь вернулась к тому месту, откуда всё началось – к точке расставания.

– Граф реальности? – переспросил Константин, желая уточнить терминологию.

– Да, граф – это математический термин. По сути все события жизни можно представить в виде точек. – Савва взял лист бумаги и карандаш, и начал рисовать на нём пояснения. – Вот, а связи между событиями отображаются линиями. Так вот, если представить всю жизнь человека в виде такого графа, то точек – то есть вершин – в нём будет великое множество. Но Азовцев, который всю свою жизнь увлекался математикой и физикой, придумал устройство, с помощь которого любой человек может вернуться из любого узла этого графа к любому предыдущему, согласно пройденного пути. Попав в этот новый узел человек может избрать новый путь…

– И прожить жизнь заново, – закончил за него фразу Константин.

– Совершенно верно! – откликнулся Савва.

– А как же свидетельства, документы?

– Их уничтожают – вплоть до последней копии – агенты Азовцева. В сущности, конечно, его гениальности нельзя отрицать. Но дело в том, что его мозг работает только в области уголовно наказуемых деяний. Сам он ни разу не проходил ни по одному делу. Для всего общества он кристально чист. И только нашему управлению известно кто он такой на самом деле.