— Маленькая дрянь, — прошипел Чед и ухватил меня за волосы, а подошедший дядя с силой ударил в висок. Перед глазами все поплыло, но я все же успела лягнуть кого-то из двоих мужчин, пока не потеряла сознание.

========== Глава 5 ==========

Я очнулась от боли в правой половине головы, ныло все: висок, щека, скула. Вокруг было абсолютно темно, я даже подумала, что ослепла, но потом заметила где-то под потолком неяркую полоску света. Значит, с моими глазами все хорошо, просто я нахожусь в полной темноте. Но где именно? Ответ был мне недоступен.

Дернув рукой, чтобы проверить, если поблизости что-то, я поняла, что мои руки связаны так же, как и ноги. Спереди их соединяла одна веревка.

— Вот зараза, — выругалась я вслух.

Видимо, дядя все же был не настолько пьян, чтобы перепутать Надию со мной, когда она вернулась в кабинет. И теперь он избил и связал меня, бросив где-то в подземелье поместья.

«Так, стоп, а как же Чед?» Они ведь входили вместе и обсуждали что-то обо мне.

Под ладонями чувствовалась ткань джинсов, значит, они не насиловали меня, пока я была без сознания. Я прислушалась и разобрала чьи-то шаги и смех. Нет, я никак не могла быть в поместье. В моей голове всплыли слова Чеда, которые я слышала, но не поняла, и только сейчас осознание его слов ударило меня. Я нахожусь в притоне, который он держит.

Снаружи послышались быстрые шаги, и в двери скрипнул замок. Она открылась, впуская в помещение яркий свет, режущий глаза.

— О, очухалась наконец-то, — произнес незнакомый мне мужской голос. — Дин, скажи хозяину, что его девка пришла в себя. Ну, что, крошка, с прибытием, — продолжил он и щелкнул включателем. Высоко под потолком загорелась лампочка, освещая помещение и ослепляя меня.

Мужчина присел рядом и поднял мое лицо к свету, сжимая подбородок.

— А ты ничего на мордашку. Наверняка станешь популярной. Еще бы на тело глянуть, но Чед запретил тебя развязывать. — Пока он говорил, я не особо слушала, а разглядывала его.

Он был среднего роста, коренастый, массивный на вид. Волосы коротко острижены, массивная, выпирающая вперед челюсть и жесткие темные глаза.

Мужчина поднял меня с пола, резко дернув, как пушинку, но так как ноги были связаны, я покачнулась. Незнакомец грубо прижал меня к стене и осмотрел профессиональным взглядом. Его большая рука потянулась ко мне и больно сжала грудь, я даже пискнула, но потом сделала единственное, что могла в таком положении — плюнула ему в лицо. За что сразу же получила оглушающий удар по лицу, а большая лапища сжала мне горло.

— Ах ты, сучка мелкая, — выругался он. — Запомни, ты здесь никто, только говорящая дырка. И если хочешь выжить, то должна быть кроткой, как мышь, и послушной, как рабыня.

От недостатка воздуха мне уже становилось дурно, когда послышался голос Чеда:

— Билл, отпусти ее, ты же испортишь товар преждевременно. Позже сможешь развлечься с ней, — произнес тот успокаивающим голосом и по-дружески положил руку на плечо мужчины.

Билл с видимой неохотой все же отпустил меня, давая возможность сделать так необходимый вдох.

— Рад, что ты пришла в себя, — произнес все с той же улыбкой Чед, присаживаясь на коленки рядом со мной. Так как, когда Билл только отпустил меня, я рухнула на пол.

— Лучше бы не приходила, — буркнула я, прожигая в нем дыру.

— Хочешь пить? — делая вид, что не слышал моих слов, продолжил он.

— Хочу.

Он открыл бутылку и поднес к моим губам.

— Я и сама могу, — огрызнулась я, кое-как перехватывая бутылку пальцами, и, поднеся к губам, сделала глоток.

Чед лишь продолжил улыбаться, но что-то мне говорило, что это улыбка не радости, а темной, мерзкой победы. Билл только хмыкнул у стены. Утолив жажду, я поинтересовалась:

— Где я?

— Ты в городе, в районе, где я держу ночной клуб и притон, два в одном, — уточнил он.

— И как я здесь оказалась?

— Твой любимый дядя, — он мерзко заржал, — продал тебя мне. Кстати, он рассказал, что отымел тебя раком в своем кабинете. И как тебе, понравилось?

Мне стало спокойно от того, что он все же не помнит, что это было не я, но с другой стороны, это было неважно, исходя из того факта, где я находилась сейчас.

— Да пошел ты, ублюдок, — бросила я, не сдержавшись.

Вся его показная доброта слетела, и показалось истинное лицо.

— Запомни, — шипя, выдавил он, — если не научишься вести себя, как надо, я отдам тебя Биллу, а он умеет убеждать таких строптивых сучек, как ты.

— Я не боюсь твоих угроз, ты — мерзкий говнюк и скотина.

Сильный удар в бок выбил весь воздух из моих легких, и я повалилась на пол, закашлявшись.

— Это тебе первый урок, детка. Ты должна слушать, что тебе говорят. И если говорят: «Прыгай», ты должна спросить: «Как высоко?» Все поняла?

— Нет, — все, что сумела выговорить я.

— Хорошо, Билл, оставим ее тут одну на пару дней, без еды и воды. Посмотрим, как она тогда запоет, — произнес он, поднимаясь.

— Босс, а как же я? — произнес бугай почти обиженно.

— Если она не одумается, тогда сможешь развлечься с ней, но сразу говорю — не портить товар, понял?

— Босс, я ведь не…

Чед прервал его:

— Да знаю я, как ты не… Последнюю девку пришлось собирать по частям в пакет после твоего визита. А она была популярна. Я лишился денег, но все же простил тебя, так как ты преданный работник, каких сейчас очень мало. Но еще раз говорю, ее не трогать…Пока.

Билл мерзко мне улыбнулся, хотя это больше походило на оскал, и кивнул боссу. Они вышли, оставив меня одну в темном помещении.

Меня передернуло от их диалога, а также от жалости к себе и своей никчемной жизни. Глаза жгло от непролитых слез, но я взяла себя в руки и сдержала их, так как дала себе слово больше никогда не плакать.

***

Они сдержали обещание: трое суток я просидела одна в полной темноте. А узнавала о том, что время хоть как-то движется вперед, по полоске света на потолке. Когда она пропадала, начинался моройский день.

Правда, до меня все же доходили звуки: смех, громкие стоны, иногда крики, цоканье женских туфель и стук мужских ботинок. Кроме того, я была в комнате не одна, слышала тихое попискивание снующих вокруг мышей.

У меня затекло все тело, так как из-за веревок было ограничено передвижение. Все, что я могла — это изредка менять позы. Но у меня была другая проблема. Более серьезная, чем неудобное положение или отсутствие еды.

За трое суток без единой капли воды у меня начиналось обезвоживание. В горле все пересохло, першило даже от дыхания, и я постоянно кашляла. Если они забудут про меня еще на пару дней, я, быть может, встречу свой конец в этой душной комнате в полной темноте.

Но моим мечтам не было суждено сбыться. От дремоты меня пробудил клацнувший замок на двери, и кто-то зашел ко мне, прикрыв ее за собой. Под потолком загорелась яркая, как несколько солнц, лампочка. Я зажмурилась и уткнулась в свои колени, прячась от режущего глаза света.

Я услышала шаги, и кто-то сел возле меня.

— Ну, как ты тут поживаешь, детка? — спросил Чед.

Меня передернуло от его голоса, хотя в нем не было никакой угрозы. Он звучал вполне мирно и спокойно.

— Великолепно, как видишь, — буркнула я коротко.

Он усмехнулся.

— Все дерзишь. Трое суток, смотрю, не укоротили твой язык.

— А ты думал, что я стану молить тебя? — я подняла голову и, щурясь, глянула на него.

— Да, я на это надеялся, — честно согласился он, смотря мне в лицо. — Но я вижу, что упрямства тебе не занимать, детка.

Он засмеялся.

— Может, хочешь что-нибудь? Например, воды, еды, горячий душ? Я даже разрешу тебе выспаться.

— И с чего вдруг такая доброта? — фыркнула я презрительно.

— Взамен ты перестанешь дерзить и будешь послушной девочкой, — отозвался Чед, будто предлагал мне прогулку.

— Да пошел ты, ублюдок, — огрызнулась я, за что тут же получила звонкую пощечину.

— Учти, я заплатил этому старому козлу три штуки зелени за тебя, и ты отработаешь каждый мой цент, поняла?