Новая волна боли захлестнула, когда твердая и большая плоть Чеда грубо и глубоко вошла в меня. Быстрые движения все же позволили пролиться моим слезам. Они упрямо текли по щекам, оставляя мокрые дорожки.

Я пыталась спрятаться от всего этого ужаса, что происходил сейчас со мной, вспоминая раннее детство, счастливое и беззаботное, когда папа водил меня гулять в парк или на аттракционы. Я смеялась, когда он строил смешные рожицы. А теперь за эти чертовы девять лет в доме дяди я, кажется, даже улыбаться разучилась. В моей жизни были только издевательства, боль и страх.

Очередной всполох боли вырвал меня из омута забытья, в котором я пряталась. Открыв глаза, я посмотрела на лицо моего мучителя. Оно было искажено гримасой кайфа, который он получал, все быстрее и грубее врываясь и с силой сжимая мои бедра, на которых останутся синяки. От последнего толчка он весь затрясся и, издав протяжный стон, повалился на меня всем весом, не давая даже вдохнуть.

— Ну как, друг, тебе понравилось трахать девственницу? — поинтересовался Адриан.

— О да, это было высший класс, — хриплым голосом ответил Чед, поднимаясь и медленно выходя из меня. — Вот только за что я их не люблю — это за то, что секс с ними кровавый, все вечно перепачкают ею, — брезгливо проговорил он, хватая мою футболку и вытирая свой все ещё чуть возбуждённый член от моей девственной крови.

Адриан внимательно посмотрел на меня. Я не дергалась как прежде, а лежала тихо, лишь иногда слабо постанывая от волнами наплывающей боли, а слёзы безмолвно продолжали литься из глаз.

— Думаю, надо перевернуть, хочу отодрать её в милую упругую попку, — изрек Адриан.

Чед нашел ключ от наручников и отстегнул мои запястья, при этом не забывая меня удерживать. Вдвоём они перевернули меня и заставили уткнуться лицо в одеяло, приподняв бедра вверх. Видя что я больше не сопротивляюсь Чед убрал свои руки. Сейчас мне было уже не до этого, я лишь молилась, чтобы они скорее закончили и убирались восвояси, оставив меня одну спокойно умирать.

Адриан крепко обхватил мои бедра сзади и стал водить свои членом у меня между ног. Рывком он вошёл туда, где только что был Чед, а потом очень медленно вышел и так же рывком вошёл снова, повторяя эту пытку не один раз. Моя губа превратилась в почти искусанное месиво. В очередной раз выйдя, он переместился выше и стал проталкиваться уже в другое отверстие, сильнее продавливаться вовнутрь.

Я закричала от новой боли и попыталась отстраниться.

— Не дергайся, тогда не будет так больно, — грубо сказал Адриан, не останавливаясь, и лишь сильнее стал входить в меня.

Но я уже просто не могла терпеть всю эту боль и с каждым его толчком громко вскрикивала.

— Чед, заткни ей рот, — бросил Адриан.

Чед нашёл футболку, которой вытирал свой член, и кусок её запихал мне в рот.

— Знаешь, я думаю в притоне сделать VIP-клиентам услугу «оттрахай девственницу», это будет иметь немалый спрос, — задумчиво произнёс Чед, обращаясь к другу, который уже стонал от удовольствия, все быстрее входя в меня.

Последний резкий и глубокий толчок, и Адриан, вскрикнув, кончил.

— Где ты возьмешь столько девственниц? — спросил он, медленно выходя.

Они одновременно отпустили меня и встали, а я мешком рухнула на кровать.

— Да это как раз не проблема. На улицах и в приютах этих мелких будущих шлюх, готовых дать любому за пятьдесят баксов, навалом, — ответил Чед, застегивая джинсы.

— Действительно, но лучше сразу подсадить их на наркоту, и тогда они за дозу раздвинут ноги для кого угодно и сделают все, что угодно клиенту, — резонно предложил тоже одевшийся Адриан.

— Пойдём выразим нашу благодарность Томасу за прекрасное развлечение.

— Да, — согласился Чед и нагнулся надо мной. — До новой встречи, крошка.

— Знаешь, раз она тебе так понравилась, может, Томас и отдаст тебе «любимую» племянницу. Заберешь её к себе в притон и будешь иметь во всех позах, пока у тебя только стоит, — предложил Адриан.

— А что, идея! — с улыбкой проговорил Чед, и они, весело смеясь, вышли, хлопнув дверью.

Все мое тело болело и ломило, я уже практически не понимала, где нахожусь. Просто надеялась, что совсем скоро эти мучения окончатся и меня накроет блаженной волной небытие, где больше никто не обидит меня и не причинит боли — ни моральной, ни физической.

Я провалилась в темноту.

Сквозь серую пелену, я услышала как вновь открылась дверь.

— Ой, Матерь Божья, что сделали с тобой эти ублюдки рода человеческого?! — кто-то вынул у меня изо рта футболку. — Сколько крови, бедняжка моя. Дэн, быстро вызывай доктора.

Я наконец-то узнала голос главной экономки дяди. Она аккуратно собрала мои волосы и стала осматривать опухшее лицо.

— Да отвалятся их грязные члены! Изнасиловать бедную, невинную девочку… Все хорошо, дорогая, все будет хорошо, приедет доктор и поможет тебе.

— Но, Тей, как же хозяин? Он же ненавидит посторонних в своём доме, — испуганно ответил мальчишка, глядя на нагое тело девушки.

— Быстро, я сказала! А с хозяином сама разберусь. Я не дам умереть несчастной девочке. Беги быстрее! И хватит таращиться на нее, ей сейчас не до тебя.

— Хорошо, — смущенно ответил тот и быстро выбежал за дверь.

— Вот так, давай, аккуратненько, поворачивайся, — ласково проговорила женщина, поднимая меня.

От движения все ещё сильнее начало болеть.

— Нет, нет, не надо, я хочу просто умереть. Прошу, дай мне нож или убей меня сама, прошу, прошу… — простонала я.

— Я знаю и понимаю, как тебе больно, милая, но ты ведь сильная.Ты справишься и с этим, всегда справлялась и сейчас справишься. Я ещё не видела таких стойких девушек, как ты, — приговаривала она, поглаживая меня по волосам.

Она сумела надеть на меня свежую футболку, выдернула из-под меня простыню с кровавыми пятнами и прикрыла нижнюю часть одеялом, хотя я все ещё чувствовала, как сочится кровь.

Примерно через полчаса дверь открылась, и вошёл молодой слуга Дэн, а за ним мужчина в костюме, лет тридцати пяти.

Тея, говорившая мне все это время ласковые слова и всячески утешающая, повернулась к пришедшим.

— Доктор, нужна ваша помощь в деликатном деле. Дэн, вон отсюда, живо.

Мужчина быстро окинул меня профессиональным взглядом.

— Девушка подверглась сексуальному насилию?

— Да, — коротко ответила служанка. — Не бойся, милая, он поможет тебе.

Я затравленно посмотрела на мужчину.

— Расслабьтесь, пожалуйста, — попросил доктор. — Можно мне дотронуться до вас?

После того, что случилось, не хотелось, чтобы кто-то из мужчин касался меня, но я взяла себя в руки и лишь коротко кивнула.

Он откинул одеяло и надел перчатки, глядя на проявляющиеся синяки на бедрах, лодыжках и запястьях. Потом легчайшими прикосновениями прошёлся по моему животу, тихонько нажимая на него. Когда он нажал на нижнюю часть, я вскрикнула.

— Понимаю, вам больно, но мне нужно осмотреть вас там.

Я сразу напряглась от его слов, но Тей мягко стала уговаривать меня и, взяв за руку, сжала.

— Все хорошо, милая, я буду с тобой. Если так будет легче, закрой глаза, ладно? — предложила она.

Как же я этого не хотела. У меня все болело, но женщина знала, как лучше. И я согласилась, крепко сжав её руку, и, зажмурившись, стала ждать, что руки доктора вновь сделают мне больно. Но он действовал предельно осторожно, хотя я все равно морщилась от боли и неудобства.

— Сильные ли сейчас у вас боли? — спросил он.

— Если не двигаться, то не очень.

— Но даже тогда боль вы чувствуете?

— Да, — кивнула я.

— А когда я прикасаюсь к вам?

— Мне больно, и внутри боль как будто пульсирует и проходит волнами, — попыталась объяснить я.

— Вам нужно в больницу. У вас возможно внутреннее повреждения влагалища и матки, так как кровь продолжает сочиться. А это значит, что где-то есть разрыв, — объяснил он. — А это опасно для вашей жизни.

— Если я умру, мне же лучше, — проговорила я действительно этого желая.