Где-то далеко лаяли псы. Почему-то не возникало ни малейших сомнений – идут по моему следу. Нет, элементарные сведения о выживании в лесу нынче давали прямо в школе на уроках. Но кто всерьез относится к таким вещам? А теперь это вопрос ухода от смерти. Конечно, приемы идти по воде и сыпать специальные смеси для сбивания преследователей со следа в голове сохранились. Но это временный вариант. Леса я не знаю и не Рэмбо, чтобы отстреливать из пальца преследователей. Рано или поздно меня догонят, и ничего хорошего в таком случае не ждет. Есть только один шанс. Обойти по дуге и вернуться к костру. «Ключ» у папы в кармане. Да, это его «Ключ» и его мир. Возможно, назад на Землю не попаду. Но кто мешает пойти дальше? На форуме о таком писали. Из Той Стороны на следующую. Может быть, потому и не возвращаются. Прямого возврата не существует. Но мне выбирать не из чего. Все лучше, чем закончить в собачьей пасти или обезглавленным.

– Бросьте оружие! – продолжал истерично кричать мужик, по-прежнему держа пистолет у головы ребенка. Пэпээсники высунулись неизвестно зачем из-за машины. – Во всем будете виноваты вы!

Пока я плавал в воспоминаниях, прошло не больше пары секунд. Ничего не изменилось, разве что он готов сорваться с нарезки. Осторожно достаю «макаров» и делаю еще шаг вперед. Он среагировал на движение, дернувшись. На какое-то минимальное мгновение ствол оторвался от виска пацана, когда он разворачивался. Все же не слушал в свое время лекцию про взятие заложников и ведет себя неправильно. С такого расстояния сложно промахнуться, и пуля входит прямо в лоб, отбрасывая мужика назад. Падая, увлекает за собой сына, продолжая его держать за рубашку. Подскакиваю, автоматически отбрасывая древний ТТ ногой в сторону. Все у этого антикварное. И оружие и машина. Но если экземпляр рабочий, вполне убойный.

Мальчишка приподнялся на теле отца, заглядывая ему в лицо.

– Папа! Папочка! – кричит отчаянно, дергая и явно не понимая. – Вставай! Папа!

Подскочил пэпээсник и принялся отдирать его от трупа, в который ребенок вцепился с криком. Меня замутило. Вот еще один будет ненавидеть меня до самой смерти. И ведь не объяснишь ничего. Я убил его отца без всякой причины. Он же не верит, что тот мог нанести ему вред. Вряд ли осознал, что тот орал. Они играют, а потом отправятся на пикник. И сейчас он лупит полицейского ручонками и визжит.

Сажусь, прислонившись к колесу патрульной машины. Нет, совершенно не жалею о сделанном. Может, этот, так и не посмотрел имя с фамилией, был неплохой человек, но за полгода это третий случай. Так не доставайся никому. Жена, дочь, теперь сын. И оба предыдущих закончились ранением и смертью заложника. Пусть лучше ненавидит, но живет.

Подлетает с завыванием «скорая», куда тащат ребенка. Похоже, нечто вкололи с ходу. Больше не кричит и не рыдает. Над головой висят сразу три коптера и минимум один из ящика. Корреспонденты передачи «Закон в действии», не иначе. Потом появляются чины из прокуратуры, полиции, нашей конторы. Все требуют объяснений. Автоматически обещаю представить рапорт в ближайшее время. Все равно на мне висит стандартная миниатюрная камера, и запись уже пошла куда положено. Но в любой истории существуют интерпретации фактов. Обязан представить собственное видение ситуации. Потом появились эксперты и, отобрав попутно пистолет для экспертизы, принимаются деловито изучать труп и обстановку. У них свои правила, и разгоняют посторонних.

Меня оставляют в покое, и я сажусь в машину. На этот раз на пассажирское сиденье. Пусть стажер старается. Хоть какая-то польза от него должна быть, правда?

– Поехали в отдел, – говорю, доставая из бардачка планшет. – И не показывай лихость, – бурчу, когда рванул с места в карьер. – торопиться уже некуда.

Набирать на ходу текст не очень удобно, но у меня давно забиты шаблоны, и пока приедем, будет черновой вариант. Потом остается только просмотреть на ошибки: сколько ни стараюсь, все равно найдутся, и программа соответствующая не всегда помогает, и отправить на «мыло». Мы организация крайне продвинутая. Бумаги сами по себе, а техника в наличии.

– Да! – сказал, нажимая кнопку на бортовом компьютере, когда зазвонил телефон. Все равно будет ждать ответа до бесконечности, какой смысл сбрасывать.

– Это я, – сказала виновато мама, будто я и так не вижу на экране номер. – Тут по телевизору показали… Тебя увидела…

Ну точно коптер был корреспондентский. Журналюги достали. Теперь будут крутить по сто раз в день с идиотскими комментариями.

– Все в порядке, – преувеличенно сладко сообщаю стандартную фразу. – Ничего со мной не случилось. Ты же знаешь, ежели че, тебя непременно поставят в известность. А сейчас извини, я занят. Начальство ждет отчета.

Она вздохнула и отключилась. Ничего с собой поделать не могу. Умом все понимаю. Пять с лишним лет ждать. Не мы первые, не мы последние исчезли. Все же замуж далеко не сразу вышла. Но тогда воспринял ситуацию как предательство. Еще и сводный брательник в пеленках на мою голову. А она в тот момент определенно не в порядке была. То счастье от моего возвращения, то депрессуха от поведения. И еще лезут в душу писаки всякие. Я настоящим психологам почти ничего не рассказал про свой путь. Еще не хватает на себя материал давать. После Наставников такие вещи чую сразу. Научили.

Ну, в кино вояки хоть напиваются в таких случаях до свинячьего визга. А меня почти не берет, и блок в мозгах насчет потери контроля. Лучше уж с чужими в казарме, решил и ушел демонстративно через полгода общих мучений в одной квартире в интернат. Точнее, кадетский корпус МВД. В армию до восемнадцати не брали, а то бы сейчас в спецназе каком бегал. После воспитания в другом мире тамошняя дисциплина, от которой выли иные ребята, оказалась курортом. А с родственниками поддерживаю нормальные отношения. На дни рождения посылаю подарки. Правда, после ухода так ни разу и не зашел.

– Максим Иванович, – сказал стажер, когда показался хорошо знакомый шлагбаум. – А что мне писать в рапорте?

– Правду, Валера. Это всегда удобно, и не придется потом выкручиваться.

Он посмотрел косо, почти не поворачиваясь. Прекрасно понимаю. В первый день прямого начальника закладывать. Кто с ним после такого служить захочет. Но тут уж ничего не поделаешь. Наставник ему попался паршивый. Даже себя не любит. А запись происшествия не только у меня, но и у него, и еще у пэпээсников имеется. В наше время соврать не так просто, и уж подложить покойнику левый револьвер сложновато. Да мы такими вещами обычно и не занимаемся. Наркоты тоже не подкидываем. У нас иные клиенты. Чаще всего спокойные. Агрессию можно и на Той Стороне слить. А здесь зачем?

Возле двери висела изумительная инструкция для работников. Обычно на примелькавшиеся строчки внимания не обращаю, но сейчас внимательно перечитал. Это же прямо про меня все!

«Оперативный работник обязан обладать эмоциональной устойчивостью и крепкой нервной системой, правильными моральными принципами, смелостью, но не безрассудством, ответственностью и находчивостью, способностью к быстрому анализу значительного объема информации за короткий промежуток времени, хорошей памятью и здравомыслием, требовательностью к себе и способностью брать на себя ответственность в сложных ситуациях, эрудированностью и умением отстаивать свою позицию».

Не нравился только единственный пункт: «Умение работать в коллективе». Это смотря что понимать под умением и коллективом. Почему-то начальники вечно путают свое единственно верное мнение с желанием общества и отдела. Но так-то разве не умею трудиться вместе? Сказали взять на вызов стажера – прямо у сердца держал и даже не сопротивлялся, когда всучали. Коллективная работа превыше личных нужд!

На всякий случай сфотографировал, чтобы при необходимости доказать важность моральных принципов с точки зрения совещания в министерстве, откуда и взялась пространная цитата. Лишь потом постучал и вошел на неразборчивый отклик.